Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Кабинет Игоря располагался в северо-западном углу восьмого этажа и выходил окнами на Ходынское поле, где 30 мая 1896 года был коронован последний российский император Николай II. В тот день на празднества собралось полмиллиона человек. Когда распространился слух о раздаче бесплатных подарков, толпа вышла из-под контроля. В результате давки погибло 1389 человек. Подарок, вызвавший давку, состоял из одной булочки, одного куска колбасы, одного кренделя и одного имбирного печенья на человека. Несмотря на трагедию, тела были убраны, празднества продолжились, и царь с супругой предстали перед ликующей толпой в центральном павильоне, как и было запланировано. В ночь коронации, узнав о всех масштабах трагедии, царская чета посетила праздничный бал во французском посольстве. Чувства французского посла превзошли чувства русского народа.

Невозможно было пройти в кабинет Игоря, не пройдя мимо огромной картины маслом, изображающей это событие. Она висела в прихожей, которую также украшали красный ковёр и внушительный антикварный стол.

За столом сидела секретарша Игоря Агния Бунина.

В штаб-квартире ГРУ было много чего пугать, и для Татьяны эта женщина была одной из самых опасных. Ей было под семьдесят, у неё были белоснежные волосы, родинка в форме мухи над ртом и очки, которые, как уверяла Татьяна, были сделаны из настоящей слоновой кости.

«Он меня ждет», — сказала Татьяна.

Агния взглянула на неё поверх очков. «Агент Александрова», — сказала она. «Добро пожаловать домой».

Татьяна настороженно посмотрела на неё. Агния обычно не отличалась любезностью.

«Спасибо», — сказала она.

Позади Агнии стояли по стойке смирно двое вооруженных охранников, их глаза были настолько стеклянными, словно сделаны из воска.

«Присаживайтесь», — сказала Агния.

Татьяна устала, ей очень хотелось поскорее попасть домой в квартиру и принять ванну, но малейший намек на нетерпение только удлинял ожидание.

Она села и стала ждать. Агния совершенно не обращала на неё внимания, увлечённо работая за компьютером.

Через десять минут Агния встала со стула и вошла в кабинет Игоря. Только тогда Татьяна позволила себе подумать о худшем.

Была обнаружена небольшая экскурсия в Стамбуле. Или сообщили о пропаже флакона. Или кто-то с американской стороны допустил утечку.

Агния вышла из кабинета и посмотрела на Татьяну.

«Сейчас вас примет директор», — сказала она.

Татьяна кротко улыбнулась и пошла в кабинет.

«Дорогая моя», — сказал Игорь, — «мне так жаль, что тебя пришлось вытащить из самолета».

Он не случайно называл её «дорогушой». Он называл так всех своих вдов. Это было предметом гордости, словно их отношения выходили за рамки чисто профессиональных. Игорь был одним из тех, кто считал своих агентов своей личной собственностью, своими питомцами, и во многом он был прав. Он их создал. Он их завербовал. Он ими управлял. Они были обязаны ему всем. «Вдова» — так он называл её. Сначала это было «чёрная вдова», а потом смягчилось.

«Бывало и хуже», — сказала Татьяна.

«Совершенно верно», согласился Игорь.

В руке он держал незажжённую сигару, которую крутил между большим и указательным пальцами. Татьяна поставила себе задачу закончить встречу до того, как он её зажжёт.

«Я отправила полный отчет из Стамбула», — сказала она.

«Да, да», — равнодушно ответил Игорь.

Он провёл языком по своим пухлым губам. Они были такими красными, что можно было подумать, будто он накрашен. Но Игорь был человеком, который избегал любых украшений. Он инстинктивно понимал, что это привлекает внимание к телу, на которое никто не хотел обращать внимания. Ни к другим мужчинам в банях и паровых, которые он посещал. Ни к женщинам, за общество которых он так щедро платил в стрип-клубах на Садовом кольце. И уж точно не к Татьяне.

Он взял со стола позолоченную зажигалку и зажег ее.

Оттуда валил синий дым.

«Боюсь, в Екатеринбурге произошли некие изменения», — сказал он.

«Евченко?»

"Да."

«Он начал производство».

«Да, он это сделал».

«Идиот».

«Он выполнял приказы».

«Его руководство совершенно не разбирается в работе с этими микробами. Это нужно было доверить учёному из института. Как её зовут?»

«Доктор Софья Ивановна».

«Да», — сказала Татьяна. «Вот для этого её и подставили, да? Институт дали? Чтобы всё было сделано правильно?»

«Ну, они так не поступили».

"Почему нет?"

«Есть вопросы к Ивановне и её команде. Вопросы к их надёжности. К их патриотизму».

«Патриотизм?» — спросила Татьяна. Это не к добру. Если врач вызывал подозрения, то вскоре они перекинутся и на неё. Придётся предупредить Софию.

«Они никогда не хотели разрабатывать биологическое оружие», — сказала Татьяна.

Игорь посмотрел на неё. «Ну, им следовало бы отбросить эти чувства ради защиты Родины, не правда ли?»

«Конечно», — сказала Татьяна, вспомнив, с кем разговаривает.

«НАТО держит нас взаперти уже два десятилетия. Мы окружены кольцом передовых ракетных систем. Нам нужно новое оружие».

«Но лишить учёных возможности заниматься производством… Это было ошибкой.

Теперь нам придется иметь дело с потерями».

«Да, мы так поступаем».

«И прикройся».

«Это верно».

"Сколько?"

«Пока что четверо», — сказал Игорь.

«Четыре», — сказала Татьяна. Это было трагично, но, по её мнению, приемлемо.

Даже неизбежно. Когда имеешь дело с чем-то настолько опасным, люди гибнут.

«Сотня», — продолжил Игорь.

«Сотня?»

«Четыреста», — повторил Игорь.

«Четыреста смертей?» — ахнула Татьяна.

Игорь кивнул. «По крайней мере».

У двери стояла Татьяна. В этом кабинете она старалась соблюдать дистанцию. Недаром руководство настаивало, чтобы секретаршей Игоря была женщина лет шестидесяти.

Он переспал с дочерьми стольких генералов, что это наконец-то настигло его. Они не могли нанести ему прямой удар, его положение давало ему определённую защиту, но им удалось добиться постоянного закрепления старого боевого топора за его кабинетом. Конечно, он переспал и с ней, но, похоже, никому до этого не было дела.

Татьяна подошла ближе к столу и села на богато украшенный деревянный стул.

Она почувствовала себя оцепеневшей.

«Как это произошло?»

Игорь снова облизал губы. «Мы изучаем этот вопрос».

«Было ли нападение?»

«Нет. Просто несчастный случай».

«Случай? Четыреста человек, Игорь».

«Как Реактор 4».

В аквариуме все аварии сравнивали с одной, которую невозможно забыть. Четвёртый реактор Чернобыльской АЭС. Авария, которая разрушила всю коммунистическую систему.

«Но четыреста? Не может быть. Ты уверен?»

«Нет никаких сомнений».

«Мы и не думали, что это настолько смертельно, не так ли?»

«У учёных была идея, — сказал Игорь. — Но Евченко их, блядь, не послушал».

19

Авиабаза Рамштайн располагалась к юго-западу от Франкфурта, примерно на полпути между Майнцем и французской