Карамельные дюны - Алина Егорова

— Для чего?! — встревожился Смолин и с готовностью новобранца подскочил с места.

— Откуда мне знать? Зовут — значит, надо.

До широких ореховых дверей в конце коридора Алик добрался в считанные секунды. Прежде чем переступить порог, он прислушался, собираясь с духом, словно нашкодивший пятиклассник перед кабинетом завуча. Разволновавшись, Алик постучался, хотя на их радиостанции это было не принято. Он шагнул в просторное помещение с длинным столом посреди, за которым скучали сотрудники. Присутствующие лениво обернулись в его сторону и, не обнаружив в облике вошедшего ничего примечательного, равнодушно вернули взоры к своим бумагам.

— Присаживайтесь, — любезно предложил Казаков, указывая на свободный стул в углу комнаты. — Лена опять ошиблась с количеством мест за столом.

Из уст врага приглашение звучало насмешкой. Алик чуть не взорвался от ненависти. Не так он представлял сегодняшний день, совсем не так. Зачем его сюда позвали? Неужели эта трамвайная рельса собирается его отчитывать?! Смолин принес стул и примостился за краем стола. Он смотрел исподлобья тяжелым, недобрым взглядом.

— Олег Петрович, — выдержав паузу, начал Казаков, — вы работаете у нас в новом качестве недавно. И я хочу отметить ваши на первый взгляд скромные, но важные для «Звездной пыли» успехи.

Председательствующий говорил еще какие-то слова благодарности, но Алик его не слышал. Все покрылось густым туманом, стены поплыли, потолок опрокинулся на пол, и стало трудно дышать. Похвала соперника была хуже нареканий, и перенести ее Алик не смог. Он повалился на стол, хватая воздух ртом, как рыба, вытащенная из пруда.

Вокруг него захлопотали, расстегнули ворот рубахи, кто-то бросился за аптечкой.

Холодная свежая струя, ворвавшаяся из распахнутого окна, немного привела Смолина в чувство.

— Воды, скорее воды! — услышал он. — Без газа бери. Вот там с синей крышкой.

Это последние слова, которые Алику суждено было услышать. Он хотел сопротивляться, но слабое тело не подчинялось. Чьи-то проворные руки напоили его из бутылки Казакова — единственной, в которой была вода без газа.

Ирина

Ирина никогда не была снобом и к людям любой профессии относилась одинаково: будь то директор крупной компании или дворник из местного жэка. Когда-то она сама подрабатывала уборщицей на заводе. Огромный цех, кругом пыль и шум громадных станков, и она, шестнадцатилетняя девушка в старой болоньевой куртке и спортивных штанах с пузырями на коленках. Ира тогда очень стеснялась перед знакомыми за свою работу и за неприглядный внешний вид. Так сложилось, что все ее одноклассницы были «упакованы»: носили модную одежду, пользовались хорошей косметикой и имели возможность посещать дискотеки и кафе. Ира росла в неполной семье, бюджета которой едва хватало на самое необходимое. Она не побоялась грязной работы, лишь бы одеться не хуже других.

Теперь, на пятом десятке, когда дом — полная чаша, Ирина решила вспомнить юность и податься в труженицы тряпки и метлы. «Обслуживающий персонал нужен всегда, и проблем с трудоустройством возникнуть не должно», — рассуждала она.

Ирина вытащила из кладовки шубу — из рыжего искусственного меха, подаренную свекровью на день рождения, которую можно было носить лишь на даче во время хозяйственных работ. К шубке подошли потертые джинсы и сапоги со сбитыми каблуками, уцелевшие в силу домовитости хозяйки. Ира собрала волосы в хвост и перевязала бельевой резинкой. Сняла с себя украшения, смыла с лица косметику. Она взглянула на руки: тщательно ухоженные, но с неизбежными морщинками и с выпуклыми венами. Ирина взяла ножницы и коротко остригла ногти. Это далось очень нелегко. Безупречный маникюр всегда был ее гордостью; гладкие миндалевидные ногти зрительно удлиняли пальцы, делая пухлые кисти более изящными. Ирина и перстни подбирала с крупными овальными камнями, делающими пальцы длиннее и тоньше. После нехитрой процедуры руки стали представлять из себя нечто ужасное, впрочем, именно этого Ира и добивалась — она стала обладательницей трудовых ладоней прачки.

Через сорок минут к начищенному крылечку ресторана «Доминика» подошла потрепанная жизнью дама. Подергав ручку и вглядываясь сквозь блестящее стекло, она робко постучалась. Открывать ей не торопились, но дама была настойчива. Подошедший охранник, наряженный в костюм офицера французской армии, посмотрел на нее как на недоразумение.

— Закрыто! — сердито пробасил он, не отворяя дверь.

— Мне к администратору. По поводу работы.

Смерив посетительницу презрительным взглядом, вышибала пустил ее внутрь, но не дальше вестибюля.

— Подождите здесь, — указал он на обитый бархатом диванчик и исчез в позолоченной арке.

Элегантная статная женщина не взглянула на Ирину вовсе. Казалось, в своих модных очках она смотрит сквозь нее.

— Я по поводу работы, — повторила Ирина. — Уборщицей.

— Эта вакансия у нас закрылась, — одарила ее фразой администратор. — Могу взять вас на место посудомойки.

На минуту задумавшись, соискательница закивала головой.

Ирина заполняла анкеты, старательно отвечая на вопросы, и размышляла о том, что все пока складывается удачно. «Посудомойкой быть, пожалуй, даже лучше», — решила она, оценив свое рабочее место. Ее провели сквозь роскошный банкетный зал с крахмальными белоснежными скатертями на вычурных столах, с тропическими растениями, рассредоточенными по периметру зала, и большим аквариумом в центре. Служебные помещения «Доминики» выглядели скромнее, но так же ухоженно. Даже в подсобке царил идеальный порядок: все лежало на своих местах и сверкало чистотой, как у идеальной хозяйки. Чувствовалось, что управляла рестораном женская рука.

Как объяснить мужу свой внезапный трудовой порыв, выраженный в столь экзотической форме, Ирина не беспокоилась. Камила давно перестала интересовать ее жизнь, он лишь иногда создавал видимость участия. Бросит мимоходом дежурное «как дела?» и никогда не выслушает ответ. Его равнодушие всегда обижало Ирину, а теперь оно пришлось кстати. «Не нужно будет врать», — удовлетворенно подумала она, собираясь на работу. Ее смена начиналась с пяти вечера и заканчивалась в десять, и когда она выходила из дома, Камила еще не было. В первый день, возвращаясь домой около одиннадцати, Ирина заготовила историю про то, что засиделась в гостях у подруги, но вранье осталось невостребованным: Камил ничего не стал спрашивать. Он оторвался от экрана, на котором шумел стадион, чтобы перекинуться с женой парой ничего не значащих фраз. Легенда про заболевшую маму тоже не пригодилась: в следующий раз Ира вернулась раньше Камила, а потом муж и вовсе уехал в командировку.

Ирина на совесть драила тарелки и кастрюли, бережно расставляя их по полкам. Из ее рук не выскользнула ни одна чашка, не разбился ни единый бокал. Покладистая посудомойка нашла общий язык со всеми, с кем приходилось сталкиваться по работе. В час пик, когда особенно много клиентов, обслуживающему персоналу трудно избежать склок