Когда мы были непобедимы - Мария Орунья

– Да ничем особенным. Немножко попутешествовала. Жила себе тут потихоньку. Училась.

– А как же твоя мечта работать с книгами?

Она вздохнула. Ей явно не понравилось, что я не отпускал эту тему, наш разговор вдруг утратил легкость.

– Мечта никуда не делась, но мне надо зарабатывать, чтобы помогать родителям. Богатеньким мальчикам из Калифорнии этого не понять.

– Я не богатенький мальчик.

А она все такая же прямолинейная!

– Да уж конечно…

– Мне пришлось много работать, чтобы добиться успеха.

– Думается мне, у детей миллионеров в жизни побольше возможностей, чтобы красть волны.

– Слушай, мы что, опять ссоримся? Я и приехать-то не успел!

Я не понял, что она хотела сказать. Намекала, что я мог заниматься сёрфингом только потому, что из богатой семьи? С этим спорить я не собирался – это, пожалуй, правда. Но что за украденные волны? Да, я любил побеждать, а кто не любит? Какие ко мне могут быть вопросы?

Лена молча всматривалась в мое лицо оценивающим взглядом, видимо пытаясь понять, в кого я превратился.

– Карлос, я очень рада за тебя и твои успехи, честное слово, – примирительно сказала она. – Ты, наверное, очень доволен. Серьезно, поздравляю! Пойдем выпьем что-нибудь.

– Послушай. – Я схватил ее за руку и показал на усыпанное звездами ночное небо: – Зачем нам внутрь? Давай прогуляемся? Смотри, какая ночь…

– А ты и правда теперь донжуан. Приехать не успел, а уже хочешь затащить меня на пляж?

– Почему на пляж?

Она засмеялась.

– Потому что у нас парочки обычно идут обжиматься на Ракушечный пляж и на Риберу, вот почему. Но от тебя я ожидала более традиционного подхода. Ну сам знаешь, я думала, ты сначала ко всем девушкам в баре подкатишь, а меня оставишь напоследок и целых десять минут станешь меня обхаживать…

Я притянул ее к себе.

– Ты для меня не запасной план, если ты об этом.

– Так ты теперь король вечеринок? Пришел, увидел, победил?

Меня поразили ее слова. Ровно то же самое недавно сказала и бабушка Марта. Пришел, увидел, победил. Неужели я и правда такой?

Неожиданно из бара вышла Рут:

– Вот вы где! Пойдем, Карлос, там все уже собрались, мечтают с тобой поболтать.

[…]

Вечер тот прошел чудесно. Мы с Леной шутили, хохотали, вспоминали старые истории. С этой же компанией – которую я быстро снова стал считать своей – я гулял всю неделю, каждый вечер. Это было незабываемое время. Мы сблизились, много смеялись… Мы были молоды и, казалось, непобедимы. Лето, жаркое солнце, синее небо, нас переполняла энергия, жажда жизни. Мы гуляли допоздна, просыпались на рассвете и бежали ловить волны, а потом весь день ходили сонные и счастливые.

Как-то раз мы отправились бродить по утесам, которые тянулись вдоль Пляжа безумцев, и дошли до Мыса блаженных. В конце пути наш ждал Белый Камень – причудливый маленький полуостров из потрескавшегося известняка, выступающий далеко в море. Издалека он напоминал каменное облако, состоящее из нескольких кусков, которые, казалось, вот-вот развалятся.

– Кто отсюда со мной в воду?

Я уставился на Начо:

– Ты шутишь? – Глядя на скалу, я попытался прикинуть ее высоту.

Не то чтобы с нее нельзя было спрыгнуть, но кто знает, какая там глубина? Может, под водой камни? Море в тот день было на удивление спокойным.

– Ты смотри, наш сёрфер-чемпион струсил!

Не дожидаясь моего ответа, Начо быстро разулся, стянул футболку, подошел к краю обрыва, подмигнул девчонкам и прыгнул. Мы бросились к краю утеса. Через несколько секунд голова Начо показалась над водой. На лице улыбка до ушей, он был весьма доволен собой.

– Эй, Карлитос! Ты собираешься прыгать? Давай! – закричал он.

Лена, Рут и остальные с любопытством смотрели на меня. Признаюсь, я боялся. Рискну ли? Черт бы его побрал, не могу же я опозориться на глазах у девчонок! Я ведь победитель. Всегда добиваюсь чего хочу. Я похититель волн! Я сам не понял, как разделся, и вот уже в одних плавках стою на самом краю обрыва. Я бросил взгляд на Лену. Она единственная не подначивала меня, не подбивала прыгнуть. Вместо этого она ободряюще улыбнулась. Подозреваю, только Лена знала, что в глубине души я трус. Я поколебался еще несколько секунд. Потом пробормотал: “Да какого хрена”, шагнул вперед и улетел в пустоту.

Какой взрыв адреналина, какая мощь! Вынырнув, я заорал от избытка эмоций. Это был вопль счастья от того, что я жив, что отважился на прыжок. Начо, который плавал около утеса, присоединился к моему торжеству. За нами прыгнули еще двое парней, а потом и Лена. Рут рисковать не стала. “Вот еще, я только что выпрямление волос сделала”, – заявила она, и все вволю над ней понасмехались.

В тот день на Белом Камне по нашим венам текла дерзкая молодость. Мы чувствовали, что нам все по плечу и на свете нет ничего невозможного. Сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что в каком-то смысле так и было. Тогда мы были непобедимы, потому что любили жизнь. Мы не пытались оценить ее, как делают это зрелые люди, но не было в нас и детской глупости. Мы были молоды. Можно ли желать большего?

[…]

Как-то ночью я перебрал с алкоголем. Вообще, испанское представление о том, что такое “пропустить по стаканчику”, сильно отличалось от американского. А я к тому же, будучи спортсменом, почти не пил, да и в Калифорнии алкоголь разрешено продавать только тем, кому уже двадцать один. Но той ночью… Наверное, я вел себя неприлично. Но мне казалось тогда, что вот он, момент истины, нельзя его упускать. Мы были в “Патапало”, я взял Лену за руку и потянул на улицу:

– Прогуляемся по пляжу?

Теперь-то я знал, зачем девушек ведут на пляж.

– Ты пьян.

– Кто, я?

Я поцеловал ее в губы. Она ответила на мой поцелуй, но тут же отстранилась.

– Нет, Карлос, ты же на ногах еле стоишь.

– Да чего ты такая серьезная, Лена, красавица моя…

– Что?

– Да хватит строить из себя недотрогу, не видишь, что ты мне нравишься? И я тебе нравлюсь, не спорь, я же вижу. – Язык у меня заплетался, как и ноги, и если бы Лена меня не удержала, я бы грохнулся на землю.

– Карлос, ты пьяный в стельку. Тебе нужно домой. Я отвезу.

– Ты… отвезешь?.. – Я вспомнил, что родители и правда отдали ей старую раздолбанную машину. – Нет… езжай, а у меня тут вечеринка…

Я разозлился. Кем она себя вообразила? Невинной монашенкой?

Смутно помню, как мы ругались.

От той ночи у