Последнее отражение - Наталья Николаевна Тимошенко

так сильно, что тот вечер, когда их поила чаем пожилая австрийка в странном донельзя отеле, казался как минимум прошлогодним. А все началось с того, что следующим утром они со Стефаном отправились на окраину Вены, где почти двести лет назад снимал дом Всеволод Ордынский и где он мог спрятать злополучное зеркало.

За двести прошедших лет деревня, где стоял дом, вошла в состав столицы и превратилась в не самый шикарный, но все же приличный район. И тем удивительнее было увидеть бывший графский дом, который не восстановили и не снесли, а так и оставили заброшенным. Стефан не сомневался в том, что это все влияние зеркала и что оно точно внутри. Лина не была так уверена, но других объяснений у нее не было. Тому дому, что на Мариахильферштрассе повезло: зеркало из него убрали. Аура уже испорчена, конечно, и восстановится далеко не сразу, если вообще восстановится, но в нем все же можно жить. А вот этот дом проклят навечно.

Он был обнесен высоким забором, но быстрый осмотр позволил обнаружить как минимум три дыры. Судя по всему, сюда периодически забирались и бомжи, и молодежь, желающая проверить свои силы и смелость. Но ни те, ни другие надолго не задерживались и нанести серьезный урон дому не смогли.

Несмотря на жаркий день (а с утра ничего уже не напоминало о вчерашней непогоде), в заброшенном доме царили полумрак и холод. Не просто прохлада, а настоящий могильный холод. Стефан залез в дом через разбитое окно, открыл дверь Лине. Дверь была закрыта на одну только щеколду, но почему-то никому, кто залезал сюда раньше, не пришло в голову отодвинуть ее, все предпочитали пользоваться окном.

Дом оказался небольшим, но двухэтажным, с широкой лестницей в главном холле. По каждую сторону от холла располагались по две просторные комнаты, а за лестницей был коридор, в который выходили помещения поменьше. Лестница выглядела не очень хорошо, поэтому сначала Лина и Стефан обследовали первый этаж. Если дом сохранился относительно неплохо, то мебели, наоборот, почти не осталось. За прошедшие десятилетия сгнила большая ее часть, а что сохранилось, то было безжалостно уничтожено залетными варварами. Пожалуй, интерес вызывал лишь огромный камин, обнаруженный в комнате справа. Носком ботинка Стефан откинул пару сломанных досок, но ничего полезного под ними не нашлось. Впрочем, никто и не ожидал, что отыскать зеркало будет так легко.

– Знаешь, – задумчиво проговорила Лина, рассматривая лестницу на второй этаж, – я понимаю, почему в доме много лет никто не живет. Но вопрос, почему его не снесли, все равно не дает мне покоя.

– Думаю, по той же причине, – загадочно ответил Стефан и поспешил объяснить: – Проклятые предметы умеют защищаться. Наверняка дом до сих пор стоит лишь потому, что, если его снесут, зеркало будет уничтожено. И оно это знает.

– Допустим, – согласилась Лина, – на метафизическом уровне такое возможно. Но как это объяснено в нашем материальном мире? Ведь должны быть какие-то документы, приказы, почему его не сносят. Если бы он считался каким-то памятником, вряд ли его оставили бы в таком состоянии.

– Интересный вопрос. Думаю, нам надо наведаться в архив. Быть может, там мы что-то узнаем. Заодно поищем чертежи или план дома. Если Ордынский спрятал зеркало здесь, едва ли он просто положил его в шкаф. В доме должен быть тайник, и чертежи могут нам помочь найти его. Думаю, Ордынский построил некое хранилище, которого не будет на первоначальном плане.

Лина поежилась. Двухэтажный дом, в котором наверняка имеется еще и подвал, – страшно представить, сколько здесь может быть тайников. Радует одно: скорее всего, здесь, как и в отеле, не водятся ни крысы, ни мыши.

В городской архив идти пришлось ей. Во-первых, она лучше говорила по-немецки, а во-вторых, они уже выяснили, что общаться ей придется с мужчиной лет сорока. И можно было почти со стопроцентной уверенностью считать, что охотнее он пообщается с милой и привлекательной женщиной, чем с мужчиной.

Лина вошла в прохладное помещение архива и огляделась. Просторный зал с высокими потолками был почти пуст, лишь несколько посетителей листали старые газеты за длинными столами у окон, изредка переговариваясь между собой и с дежурными сотрудниками. В воздухе витал слабый запах пыли и старой бумаги. Где-то щелкали клавиши компьютеров, а за стеклом стойки администрации томно гудел принтер.

Лина подошла к окошку, за которым сидел плотный мужчина лет сорока с аккуратной стрижкой и в безукоризненно выглаженной рубашке. Сотрудник архива листал большую книгу, иногда отрываясь на телефон, в котором что-то печатал уже с куда большим раздражением, и поднял на Лину взгляд лишь после того, как она поздоровалась.

– Извините, – обратилась к нему Лина, стараясь улыбнуться максимально непринужденно. – Вы не могли бы мне помочь? Я ищу планы одного старого дома. Мне подсказали, что они могут быть здесь.

Мужчина выключил телефон, захлопнул книгу и внимательно посмотрел на Лину.

– Какой именно дом вас интересует?

Лина назвала адрес.

– Старое здание, примерно начала XIX века. Сейчас дом заброшен.

Мужчина нахмурился, перевел взгляд на компьютер, который стоял у него на столе, но не включил его.

– Доступ к подобным документам ограничен, – заявил он. – Для начала мне нужно удостовериться, что вы имеете право запрашивать такие данные. У вас есть какие-то документы? Заявка на исследование? Письмо из университета?

Лина внутренне напряглась, но на лице сохраняла невозмутимое выражение. Она не была готова к такому повороту, хотя должна была подумать о нем. Впрочем, импровизация всегда была ее сильной стороной. Она очаровательно улыбнулась, оперлась рукой на стол, чтобы наклониться чуть ближе, создавая более интимную атмосферу и заодно позволяя архивариусу заглянуть в вырез своей блузки. С мужчинами это почти всегда срабатывало безупречно. Вот и сейчас взгляд архивариуса соскользнул с ее лица и на мгновение утонул в вырезе, но быстро вернулся обратно.

– Мне приятно, что вы считаете, будто я еще могу учиться в университете, – промурлыкала она. – Но на самом деле это лишь хобби. Кто-то выращивает цветочки, кто-то упражняется в кулинарии, а я вот люблю старые дома. Гуляла по городу и увидела этот дом. Он меня заинтересовал. Подумала, что вы можете мне помочь. Я ведь не прошу ничего сверхъестественного, никаких государственных тайн.

Мужчина сглотнул, но по-прежнему собирался сохранять профессионализм.

– Документы о старых зданиях, которые не находятся под охраной государства, давно могли быть утеряны, – произнес он.

– Но вы же можете посмотреть? – глядя ему прямо в глаза, улыбнулась Лина.

Он сдался. Они все сдавались, хотя каждый раз Лина удивлялась. Нет, не тому, что мужчины падки на женскую красоту, а тому, что они считают настолько неотразимой ее. Ее, которая все детство и юность называла себя уродиной. И пусть зеркало давно отражало иную картину, Лина до сих пор не могла к этому окончательно привыкнуть.

Архивариус включил монитор и быстро защелкал клавишами. Затем, ничего не говоря, поднялся из-за стола и куда-то ушел. Лина выпрямилась, но уходить не собиралась. Пока ее не выставили официально, она будет ждать. Архивариус вернулся минут через десять с большой папкой в кожаном переплете. Снова уселся за стол и молча принялся листать ее, больше не поднимая взгляд на Лину.

– Этот дом не числится в списках памятников архитектуры, – наконец произнес он. – Документы на него могли быть переданы в архив земельной книги несколько лет назад, когда началась их оцифровка. Я точно помню, что тогда отправляли множество старых чертежей и планов, особенно на здания, которые не представляли архитектурной ценности. Проверьте там, возможно, вам повезет.

Лина облегченно выдохнула и снова улыбнулась.

– Спасибо вам большое, – томно произнесла она. – И простите, если потревожила.

Архивариус только кивнул, так и не посмотрев больше на нее. Лина, повернувшись на каблуках, направилась к выходу.

Стефан ждал ее на улице с двумя стаканами холодного лимонада, и это было как нельзя вовремя: Лина только сейчас обратила внимание, что по спине скатываются капельки пота.

– Как все прошло? – поинтересовался Стефан, отдавая ей лимонад.

– Планов в этом архиве нет, – огорчила его Лина. – Но мне подсказали, где еще поискать. Однако сильно я бы не надеялась: дом не относится к культурным ценностям, а потому все схемы могли