Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

«Я думаю, вы оба видели, что произойдет, если вы будете слишком сильно извиваться и бороться», — сказал он.

«Кто ты?» — спросила Лорел.

«Я тот человек, который заманил тебя сюда, Лорел Эверлейн».

«Ты не знаешь, во что ввязываешься», — сказала она.

Он улыбнулся ей, откинувшись на перила трапа, достал из кармана пачку сигарет и закурил.

«О, я прекрасно понимаю, во что ввязываюсь», — сказал он. «Всё было слишком просто. Я заманил тебя сюда», — сказал он, кивнув в сторону Татьяны.

«Когда я убил рижского копа и заманил тебя сюда», — сказал он, кивнув на Лорел, «когда я поймал Татьяну».

«Значит, Агата умерла?» — спросила Татьяна.

«Она оказала сопротивление, — сказал Прохнов. — Она, конечно, дала нам фору, но в конце концов мы ее победили».

Прохнов улыбнулся. Он не мог поверить своим глазам. Не один, а целых два самых желанных приза Кирова.

«Что ты собираешься с нами делать?» — спросила Лорел.

«О», — сказал Прохнов, вытаскивая телефон из кармана. «Я всего лишь подчинённый. Просто рядовой. Реальные решения принимают другие».

Он включил камеру на телефоне, сфотографировал двух своих пленников и отправил снимок Кирову.

Киров немедленно перезвонил ему.

«Кажется, я тебя недооценил», — сказал он.

«Они в секретной тюрьме, сэр. Часовщик мёртв. Думаю, это решает все вопросы».

«Я хочу, чтобы их немедленно перевезли в Россию», — сказал Киров.

Прохнов посмотрел на двух женщин. Транспортировка будет непростой задачей. Ему придётся переправить их через Германию в Польшу, а оттуда – через российскую границу. Это будет самое сложное.

«Понятно», — сказал Прохнов.

«Кажется, ты недоволен».

«Переместить их будет сложно. ЦРУ будет сканировать регион всеми имеющимися у него средствами».

«Вам больше не придется об этом беспокоиться».

"Сэр?"

«Я не могу об этом говорить, но возможности ЦРУ отслеживать передвижения на поверхности очень скоро серьезно ухудшатся».

«Понятно», — сказал Прохнов.

«Тебе нужно доставить их до границы с Калининградом. Рядом с Бранево есть переход Мамоново-Гроново. Знаешь его?»

«Я знаю это, сэр».

«В Бранево есть логистический порт. Прямо у шоссе».

«Понятно, сэр».

«На польской стороне».

«Да, сэр».

«Если вы доставите их так далеко, оттуда их заберет группа эвакуации из Москвы».

«А американские спутники, сэр? Они нас не увидят?»

«Как я уже сказал, Прохнов, эта способность скоро снизится. Я скажу вам, когда будет безопасно их переместить».

52

Киров сидел у окна в своём гостиничном номере, наблюдая за людьми, спешащими по площади. Он размышлял о том, каково это – хоть на день стать одним из них.

Жить обычной жизнью.

Иметь семью.

Иметь в своей жизни хоть каплю человеческого тепла.

Он не всегда был один. Когда-то, очень давно, был кто-то. Конечно, он уже умер. Все, кто жил в те дни, умерли.

Он был расслаблен. Ну, настолько расслаблен, насколько это было возможно. Всё шло по плану. Всё было на своих местах.

За исключением одной детали.

Спящий агент с Лонг-Айленда. Киров пожалел, что послал его. Ему не следовало посылать кого-то настолько неопытного, настолько некомпетентного. Он хотел лишь напугать девушку. Отвлечь Спектора. И он использовал Алекса Щербакова лишь потому, что его нельзя было отследить до Кремля.

Но это полностью обернулось против нас.

Кто-то проник в ангар аэропорта и избил пилота, и, судя по всему, в консульство обратились с запросом о местонахождении Кирова.

Это была проблема.

Зазвонил телефон, и он схватил трубку, словно от этого зависела его жизнь. Звонил консьерж в вестибюле.

Кирову нужно было успокоиться.

«Ваш гость здесь, сэр», — сказал консьерж, подчеркнув слово «гость» таким образом, что это свидетельствовало о его неодобрении.

Одной из вещей, которые ему не нравились по возвращении в Россию, было то, что определенные слои общества все еще ходили на цыпочках вокруг темы гомосексуальности, как будто они никогда раньше не встречали геев.

«Он рано», — сказал Киров.

«Да, сэр».

«Тогда держите его там. Я же сказал не отправлять его наверх, пока я не позову».

«Очень хорошо, сэр».

Киров повесил трубку и взглянул на часы. Он был раздражён.

Гость приехал рано. Последнее, что ему было нужно, — это мужчина-проститутка, торчащий в вестибюле, тем более, что он приехал по государственным делам .

«Ничего личного», — сказал президент Кирову перед принятием самого сурового закона против прав геев со времен Сталина.

«Конечно, нет», — сказал Киров.

«Он хорошо сочетается с базой, вот и все».

«Я понимаю, сэр».

«И в любом случае, — сказал президент, — вы всегда были образцом благоразумия, Джейкоб».

Киров сохранил бесстрастное выражение лица, как белый лист бумаги, но он прекрасно понимал, что президент говорит ему предупреждение.

То, что он делал за закрытыми дверями — это одно, но на публике ему приходилось скрывать, кто он.

Телефон зазвонил снова, и на этот раз он действительно его опрокинул. Он опустился на четвереньки, чтобы поднять трубку.

«Пожалуйста, подождите, пока не появится президент», — раздался голос.

Он подождал, пока установится соединение, и затем в трубке раздался голос президента, ясный как звон колокола.

«Киров. Сообщите мне».

«Готово, сэр».

«Оба?»

«Оба, сэр».

«Киров, мой мальчик, это хорошие новости».

«Да, сэр».

"Отличная работа."

«Благодарю вас, сэр».

«Она клюнула на наживку, как крыса, которой она и является».

«Да, сэр».

«Кем был тот человек, которого вы использовали?»

«В конце концов, вырвался вперёд немец. Прохнов. Сын агента Штази».

"Я понимаю."

«И в этом процессе был нанесен некоторый сопутствующий ущерб, сэр».

«Сопутствующий ущерб?»

«Поляк. Шопен. Часовщик».

«Он был в этом замешан?»

«Его имя всплыло. Я поручил Прохнову разобраться, и, конечно же, когда Эверлейн появился, он был у него в магазине».

«Так он мертв?»

«Да, сэр».

«Так вот и всё? Всё идёт по плану».

Киров сглотнул. «Есть один вопрос, который я хотел бы поднять, сэр».

«Что это?» — спросил президент, и в его тоне внезапно послышалось беспокойство.

«Оперативник в Нью-Йорке, спящий агент».

«Какой спящий агент?»

«Алекс Щербаков».

«Какое он имеет отношение ко всему этому?»

Киров планировал всё рассказать президенту. Что он послал Щербакова, чтобы отвлечь Спектора, напугав его девушку, но теперь он понял, как плохо это прозвучало. Спектор совершенно не был в центре внимания. Никто о нём не беспокоился. Насколько было известно президенту, Рот больше его не использовал.

Киров не хотел говорить президенту, что из-за его неверного суждения и промаха Щербакова Спектор теперь активно пытается его выследить.

«Ничего, сэр. Но я пытался связаться с ним сегодня по другому делу, не связанному с