Василек. Часть первая. Кукольник. - Иван Петровский

кладбище, посмотрел на месте. Поговорил со сторожем, могильщиками. Никто, как всегда, ничего не видел. Я вызвал следственно-оперативную группу. Сегодня утром провели осмотр. Ничего полезного не изъяли. Сделали описание, фотографирование, зафиксировали, так сказать, факт.

– И? Что дальше? -спросил дед.

–Ну в рамках материала-ничего. Потом, через 10 дней, возбудим уголовное дело.

–И? Что дальше? -опять спросил дед.

– И опять ничего. Два месяца полежит и приостановим. Вы же понимаете, найти того, кто повредил могилу, скорее всего –ночью, не реально?! Мы не волшебники.

– Понимаю, -сказал дед.

– Но, -сделав паузу продолжал Старший. – Мысль одна не выходит у меня из головы. Зачем кому-то повреждать могилу? Не ломать, как малолетки, памятники, не красть, как «бичи», оградку и скамейку, для сдачи на металлолом?!Значит приходили зачем-то за другим?! За чем приходили в первый раз-это мы знаем. Выкопали труп. А сейчас –то зачем?! Я думаю, что это связано как –то с трупом ребенка. Я должен проверить. Мне нужно от вас разрешение на эксгумацию. Повторно. Письменно.

–Я согласен, сказал дед.

– Не думал, что вы так быстро согласитесь?!, -удивился майор. – Ваша дочь такого разрешения не дала.

– А я –даю, -повторил дед.

–Я могу узнать-почему?

– Во сне она ко мне позавчера приходила, как в первый раз, когда повредили могилу.

Григорьев удивленно смотрел на старика, но молчал.

– Пришла, бледная вся. Сказала, что ей холодно, что ей не нравится ее новое платье, сказала, что потеряла сережку.

Дед замолчал. Пусть собеседник думает, что хочет. Пусть считает его сумасшедшим, ему уже все равно. Но собеседник молчал и о чем-то думал.

– Хорошо, -сказал оперативник. – Проверим, после получения разрешения из суда. Вот. Я подготовил пакет документов. Подпишите.

Дед все подписал, не глядя и не вчитываясь в суть. – У меня только есть одно условие.

–Я слушаю, – внимательно посмотрел на него гость.

– Я должен присутствовать на эксгумации.

– Но вас не выпишут к этому времени?! Да и для ваших нервов это не безопасно! С инсультами не шутят!

– А мне плевать. У меня в этой жизни ничего не осталось, кроме надежды. Надежды на то, что вы этого гада поймаете.

Милиционер промолчал. Взглянул на деда. Встал и пошел к дверям. Уже у дверей, обернувшись, сказал: – Я позвоню вам, как получу разрешение из суда.

Дед, следователь прокуратуры и медик стояли поодаль. Эксперт криминалистического отдела сфотографировал общий план места. Два опера, с лопатами, по колхозному, в присутствии более-менее стойких понятых категории «БОМЖ», обесстрашенных чекушкой водки, цепляли землю и сгружали ее рядом. Копать пришлось не долго. Из-под земли, примерно на расстоянии 50 сантиметров, показался кусок материи. Дальше продолжали очень осторожно, что б не повредить ничего того, что можно было найти. Вот, показалась рука. Деду вдруг опять стало плохо, он начал садиться на лавку. Его подхватил прокурорский. Предложил уехать, уйти, отвернуться, но дел отвел его руку и отверг предложения. Он упорно смотрел. Эксперт снимал на всех этапах работы по откапыванию могилы. Аккуратно разгребли коренья травы, перемешанные с землей и наконец извлекли на поверхность что-то в одежде. Понятым стало плохо, один побежал в кусты, второй отвернулся. Прокурорский, дед и эксперт криминалист побледнели, как и опера. Все в этой компании были людьми не молодыми, видавшими в силу профессии и просто жизненного опыта-всякое, но такого видеть еще не приходилось. Только судебный медик был невозмутим. Из земли было извлечено тело, судя по размерам-ребенка. Но оно мало походило на человеческий организм. Иссушённое, грязное, со спутанными волосами, искусственными открытыми глазами, в платье. Ножки и ручки были настолько худыми, а лицо сморщенное, что тело больше напоминало египетскую мумию, чем человека. Фракции земли присутствовали по всему телу: где-то налипли на руки и ноги, попали в ушные проемы, частично застыли на губах и в районе глазниц. Самым ужасным – были глаза. Открытые, явно искусственного происхождения, без ресниц, они смотрели куда-то в небо. Тело лежало на земле, лицом вверх.

Опера встали, очистив тело от крупных кусков земли. Старший опер внимательно сверху смотрел на это нечто. Медик молчал. Понятые приходили в себя, дед смотрел на все со стороны скамейки, боясь подняться и подойти.

Следователь прервал молчание: – Это вообще-человек?

–Ну, исходя из первоначальных внешних признаков, скорее да, чем нет, -сказал медик, – Но я бы точнее смог все рассмотреть и дать какое-то заключение в морге, после вскрытия. Я б не стал ее сейчас ворочить.

– Хорошо. Сейчас осмотром все опишу, потом увезем и я буду ждать заключения. Предлагаю, сейчас отодвинуть тело – в сторону и продолжить копать до гроба, ну или что там от него осталось.

– Согласен, -сказал Григорьев.

– Зачем? -возразил другой опер. – Мы ж нашли, что хотели?!

– Мы что-то или кого-то нашли, но мы не знаем, что там еще. Поэтому будем копать до конца.

Копать дальше-стало сложнее. Земля была утрамбована временем, а корни травы крепко переплелись между собой. На остальные манипуляции, до древесины гроба, местами превратившейся в труху, ушло не меньше получаса. Ничего больше найти не удалось. Эксперт криминалист щелкал камерой. Следователь зафиксировал все в протоколе, в том числе произвел поверхностный осмотр тела. Вызвали труповозов. Последние, приехав в указанную точку на кладбище и увидев не то человека, не то какой-то предмет, его напоминающий, отказались его забирать. Как ни ругался с ними прокурорский, все было без толку. Они просто уехали. Пришлось импровизировать операм. В машине милиционеров-взяли какое-то старое покрывало, завернули в него найденное тело, благо, оно оказалось легким, и положив все в служебный УАЗ, повезли в морг.

На следующий день, к обеду, провели вскрытие. Заключение оказалось странным. Согласно проведенному опознанию, это действительно оказалось тело убитой Александры Л., 11 лет. По данным судебно-медицинской экспертизы, с телом проводились посмертные манипуляции, в части извлечения внутренних органов и мозга. На теле, с левой стороны, были явные следы разрезов. Основа была иссушена. Присутствовали следы воздействия химических веществ. Вставлены искусственные глаза. Назначили несколько дополнительных экспертиз по изъятому платью, образцам тканей, под ногтевому содержимому и искусственным глазам.

Вторые похороны прошли тихо. Мать ехать отказалась. Слегла в больницу. Дед, местный батюшка, Григорьев, сотрудник прокуратуры и могильщики. Опять вырыли яму, положили тело в гроб и опустили вниз. Дед настоял, что б яму выкопали чуть глубже, чем положено. Никто спорить не стал. Священник прочел молитву. По традиции бросили с ладоней по пригоршне земли. Дальше орудовали профессиональные копатели. Холм выровняли, памятник поставили. Все ушли, оставив деда и Старшего опера. Мужики еще какое-то время стояли у могилы.

– Дед, пойдем домой, а?! -устало сказал Старший.