Василек. Часть первая. Кукольник. - Иван Петровский

–Ты ЕГО найдешь, да?! Ты ж мне обещал?!, -схватив за рукав оперативника и вопросительно посмотрев на Григорьева сказал дед. На глазах были слезы.

–Найду, раз обещал.

–Только поскорее пожалуйста. Мне не долго осталось.

–Я постараюсь,– вторую фразу он ответил твердо.

Майору было тошно. От бессилия. Каких-либо зацепок в деле не было.

Ночью деду приснилась «Василек». Она улыбалась. И дед улыбался ей во сне. Она была совсем не такая, кокой он увидел ее последний раз перед вторыми похоронами. Обычная, цветущая, сияющая.

– Деда, все хорошо, – сказала она. – Теперь все хорошо. Мне хорошо. Мне тепло. Мне спокойно.

– И мне тоже хорошо, – согласился дед. – А без тебя мне грустно. А с тобой, вот, очень хорошо.

Она улыбнулась ему в ответ.

– Мне пора, деда. Меня ТАМ ждут, -сказала она спокойным голосом.

– Сашенька, -сказал дед. – Я не хочу, что б ты уходила.

– Тогда пойдем. Вместе. «Теперь уже – можно.», -сказала Саша и протянула деду руку.

Дед взял внучку за руку, и они пошли. Он улыбался. Ему тоже было хорошо. Он умер спокойно.

Глава 19. Дьявол.

Храм был прекрасен. Огромный, с золотистыми куполами, увенчанными крестами, большими мозаичными окнами, огромной территорией, несмотря на то, что находился почти в центре города. Металлический забор обносил само здание и постройки. Все пространство ухожено, грамотно освещено и освящено несколько лет назад самыми влиятельными церковными представителями. Широкие ступени вели от подножия к входным вратам. Верующих было не много. ОНО поднялось по ступеням ко входу и совершило поклон, осенив себя крестным знамением. Вроде так положено. Рука, лежащая в кармане штанов, вынула какой-то предмет белого света и поднесла к лицу. Глубокий вдох, второй, принес улыбку на лице и поднял настроение. Предмет вернулся на место. «Идем? Конечно!». Внутри располагалось входное помещение с церковными лавками. Продавались книги, иконы, крестики и другая атрибутика. Умиротворенные бабушки в платочках стояли за прилавками. ОНО купило несколько свечей и прошло внутрь главного помещения. Красота внутреннего убранства была повсюду. Иконы с ликами святых в богатых окладах, стены, меркнущие на фоне расписного купола, множество свечей, горящих и вселяющих надежду. Не было того чада от горения, коим наполнен воздух в маленьких церквях. Как в музее. ОНО ходило как в музее. Что привело в это место-не известно, но ноги сами пришли. Прихожане молились, ставили свечки у святых, а ОНО просто перемещалось по кругу мимо колонн, смотрело по сторонам и вверх. ОНО что-то искало. Закатное солнце, почти не греющее, осветило купола снаружи и, проникнув через окна, отражалось от стекол икон. Лампы давали дополнительный свет и все внутреннее помещение прекрасно освещалось. День подходил к концу. Бабушки подходили к оставшимся посетителям и вежливо напоминали, что храм закрывается. Понимающие прихожане согласно кивали, наскоро молились и шли к выходу. ОНО стояло в центре и смотрело на купол. Расписные стены вверху храма и его внутренняя часть, повествовали об эпизодах из священных писаний: вот Христос распростер объятья, вот Богородица держит младенца, вот апостолы и ангелы. Забавные картинки. Просто какой-то человек нарисовал каких-то людей и добавил солнечный свет, ореол вокруг голов. Ничего притягательного, ничего сверхъестественного. ОНО улыбалось. Здесь нет ничего и никого, кто б внушал трепет или вызывал иные чувства, например, покаяние или смирение. Просто забавные картинки. Ничего более. «Вот сверху смотрит на меня – Христос. Сын Божий», – рассуждало ОНО. «Мужик, как мужик. Его нужно подстричь и побрить, одеть в футболку и джинсы, а в руки дать бутылку пива. И вот он уже обычный мужик лет тридцати, который после работы зашел в бар выпить пивка. Или, например, сделать ему приличную прическу, оставить трехдневную щетину на лице, одеть в рубашку с галстуком, кожаный ремень, пиджак и блестящие туфли и вот перед вами уже слегка бледноватый, но успешный трейдер. Вот трейдер снимает пиджак, ослабляет узел галстука и идет к своей машине, обязательно с открытым верхом. Он приедет домой, нальет себе в бокал виски, добавит несколько кубиков льда, бросит пиджак на диван, включит футбол на телевизоре и упадет в кресло. И никакой он уже не Сын, а просто уставший трейдер. И ему нет никакого дела до людей. Или вот, к примеру, преобразить эту мадам с младенцем. Вот она приходит к родителям и оставляет младенца матери с отцом. Пусть нянчатся. Возвращается домой. Снимает с себя хламиду. Идет в душ. Моет волосы. Сушит и укладывает прическу. Делает макияж, одевает обтягивающее платье и через три часа уже хмельным голосом поет с подружками в караоке, потягивая коктейль. И никакая она уже не Дева, а просто женщина. И ей нет никакого дела до младенца. Она вкалывала на работе, она устала, она хочет отдохнуть и поет песни». От таких метаморфоз ЕМУ стало смешно, и ОНО расхохоталось уже в голос.

– Мужчина, простите, храм закрывается. Приходите завтра.

Посторонний голос вернул в реальный мир. Голос принадлежал священнику.

ОНО развернулось и пошло к выходу.

– Обязательно приходите, -повторил батюшка. – Я вижу, Вам здесь хорошо.

– С чего Вы взяли, что мне здесь хорошо? -спросило ОНО.

– Ну, -смутился священник. – Вы уже давно здесь и улыбаетесь. Значит Вам хорошо здесь.

– Мне просто хорошо, а не здесь хорошо. И я не улыбаюсь. Я смеюсь. Смеюсь над всем этим.

– Над чем именно? Что Вас так развеселило?

– Ваш музей развеселил.

– У нас нет музея. Есть только храм.

– Об этом я и говорю. Храм-музей.

Священник попался терпеливый.

– Называйте, как хотите. Храм, музей. Самое главное Вы сюда пришли. Вас сюда что-то привело и у Вас эмоции, улыбка, пусть даже смех. Зачем Вы здесь?

– Хотел посмотреть на Вашего Бога.

– Так Вам не сюда. Здесь Бога нет.

– Вот и я уже понял, что его здесь нет. Его вообще нет!

Тут улыбнулся священник.

– Я не сказал, что Его вообще нет. Я сказал, что его ЗДЕСЬ нет. Он не здесь, а в другом месте.

– В каком? На небе? Сидит на облаке и плюет сверху вниз?

– Нет. Гораздо ближе.

ОНО задумалось и вопросительно смотрело на батюшку. Батюшка опять улыбнулся.

– Бог здесь. Внутри Вас, меня и других людей. Бог в наших сердцах.

ОНО засмеялось.

– Врете. Нет его там. Там набор внутренностей. Я это точно знаю.

–Вы ищите, но не находите, потому, что смотрите, но не видите. Загляните глубже.

–Я достаточно глубоко заглядывал. Ничего там внутри у людей нет.

–Не ищите у людей. Ищите у себя. Ищите в себе.

– И зачем мне Его искать?

– Ну