Исправительный дом - Никки Френч

– Майк Уилсон.

– Майк Уилсон. Не очень-то похоже на правду.

– Это отчего же?

– Да вот так. Кто-то звонит вам и выманивает вас подальше, чтобы вы не путались у него под ногами. Это может быть важно для следствия.

– Да это обычные будни агента по недвижимости. Человек назначает встречу и не приходит на нее.

– Но его же можно вычислить по телефонному звонку?

– Вы так считаете?

– Разве нет?

– Думаю, полиция сможет его разыскать.

Табита пожалела, что не прихватила с собой бумагу и ручку. Такую информацию нужно было надежно зафиксировать. Да, и о чем бы еще спросить у Лоры?

– А ваш сын, Люк?

– Не вмешивайте его в это дело.

– Но он в тот день приехал к вам.

– Я сказала, не вмешивайте его. Вы соблазнили, а потом убили моего мужа, а сами расселись тут… – Лора запнулась, стараясь подобрать подходящее слово. – А сидите тут, как замызганный кротишка!

Табита едва не прыснула. «Замызганный кротишка!» Что ж, неплохо сказано!

– Просто мне нужно понимать, во сколько он был дома.

– Стюарт вытравливал кротов, – сказала Лора, уставив на Табиту свой неподвижный блестящий взгляд. – Он очень любил наш газон перед домом. И ему доставляло удовольствие убивать кротов.

– Я всегда считала, что Стюарт не может не нравиться людям, – помолчав, сказала Табита.

– И вам он нравился?

– Нет, я точно не могу так сказать.

– Ну вот…

Табита опять не могла понять смысл Лориных слов. Ей хотелось остаться наедине с собой и как следует обдумать происходящее.

– Он вам-то нравился? – спросила Табита.

– Дурацкий вопрос.

– Хорошо. Вы любили его?

– Я была за ним замужем, – сказала Лора, причем в ее голосе прозвучали пренебрежительные нотки.

Она привстала со своего места, но тут же села обратно:

– Ко мне приходила женщина из полиции. Совсем молоденькая. Словно они хотели показать мне свое сочувствие. Я приготовила для нее чай, а она села рядом со мной на диван и давай меня по руке гладить. Вот уж это лишнее! Сказала, что это, мол, самое сложное время для меня. А потом добавила, что вот пройдет пара месяцев, вам дадут пожизненное, и я почувствую облегчение.

– А если я не убивала Стюарта, вы смогли бы испытать облегчение?

– Я бы перекопала весь этот газон, – сказала Лора, взглянув прямо в глаза Табите.

Она встала со стула.

– Вы так и не сказали, любили вы его или нет?

– Мы были женаты тридцать пять лет, – отрезала Лора и отвернулась.

– Все же вы не ответили на мой вопрос.

Но Лора Риз уже не слышала ее. Не оборачиваясь по сторонам, она стремительно шла вон из зала для свиданий.

Глава 25

Галя выдала ей несколько листов формата А3. В своем промерзшем «шкафу» Табита положила один перед собой и направила на него свет настольной лампы. Сидя с карандашом в руке, она на несколько мгновений прикрыла глаза, вызывая в памяти план маленькой приморской деревни. Сначала она нарисовала скалу, что возвышалась за вытянутыми в линейку домами. Эта стена была непреодолима – Табита в детстве много раз пыталась залезть на нее, но только обдирала себе руки и рвала одежду. Единственной возможностью попасть сюда являлась однополосная дорога, которая петляла по западному склону и заканчивалась небольшой террасой над галечным пляжем…

Несколько минут Табита хмуро рассматривала нарисованные ею каменистые россыпи.

Затем она вверху листа, высоко над деревней, отметила ферму Роба Кумбе, добавив к изображению маленький трактор и несколько овечек.

Теперь дорога. Табита аккуратно прочертила ее изгибы по утесу, затем через деревню и закончила петлей в самом конце, где разворачивались автомобили. Несколько раз ей пришлось стирать ластиком неверные линии и править карту. В том месте, где дорога поворачивала, она пририсовала тропинку, которая вела к дому Стюарта и ее собственному жилищу.

Табита приподнялась и полюбовалась на свое произведение. Добавила поваленное дерево на въезде в деревню.

Потом она занялась морем. Береговая линия протянулась через весь лист. Табита нарисовала маленькую лодчонку под парусом и пару чаек низко над водой. Она заштриховала те места, куда можно было добраться из дома, в том числе каменистый пляж, где она ежедневно купалась. Когда-то купалась… Табита отметила плоский камень, на который складывала одежду, и нарисовала крошечную фигурку в воде – саму себя.

Начиная от упавшего дерева она стала расставлять дома. При самом въезде справа от дороги было несколько строений – первое обычно пустовало, второе же, как полагала Табита, было домом старой Полин Левитт, которая якобы слышала, как Табита угрожала Стюарту. Дальше располагался закрытый на зиму отель.

Табита никак не могла вспомнить, сколько именно построек было от въезда и до самого бунгало Шоны. Чуть дальше, в стороне от дороги должен стоять крошечный домик Энди. Значит, что-то около двадцати, подумала она, а быть может, и чуть побольше.

Напротив Энди располагался дом викария, который был меньше и куда обшарпаннее, чем можно было бы предположить. Потом церковь – Табита потратила уйму времени, старательно вырисовывая круглую башенку с неким подобием шпиля. В нескольких шагах от церкви жил доктор Оуэн Мэллон.

Далее находился магазин, над которым квартировала Терри, а рядом – небольшая пристройка, которая летом служила кафе. Напротив магазина была автобусная остановка. Табита нарисовала дом семейства Риз и, вспомнив слова Лоры, добавила покатый газон и фигурку крота на нем.

Наконец, очередь дошла и до ее неказистого обиталища. Над трубой вился дымок. Перед входом припарковалась миниатюрная машина. За домом находился сарай, в котором был обнаружен труп Стюарта.

Что она могла упустить? Что-то должно быть еще… Камера!

Табита нарисовала на крыше магазина глаз. Сверкающее око.

Глава 26

Дана, как обычно, лежала на койке, почти невидимая под одеялом. Из коридора донесся шум.

– Обед, – сообщила Табита.

Тишина в ответ.

Табита коснулась укрытого плеча девушки. Дана по-прежнему молчала, и поэтому Табита сдернула одеяло.

– Обед!

– Я не голодна.

Табита тряхнула Дану.

– Надо встать, – приказала она, – и забрать свой контейнер!

А если та не хочет есть, то тут уж вольному воля. Табите пришлось тащить Дану вниз едва ли не силком и затолкать в хвост очереди. Они получили свои пайки и вернулись в камеру.

Сев каждая на свой стул, они стали разглядывать добычу. От вида и запаха содержимого Табите едва не стало дурно. В контейнере было четыре отделения. В них находились овощное рагу, по виду напоминавшее блевотину, булочка, что-то мюслеподобное в фольге и раскисшее печеное яблоко.

Она перевела взгляд на