Исправительный дом - Никки Френч

– Да, наверное, ты выбрала себе обед получше, – машинально произнесла Табита.

– Возьмите себе, – отозвалась Дана.

Она съела всего чуть-чуть, но и это уже было неплохо. Во всяком случае, она сидела, а не лежала. Даже смогла вымолвить несколько слов.

Табита вынесла оба контейнера и вернулась с двумя кружками чая.

– Ладно, можешь не есть, – сказала она, – но чай все же я заставлю тебя выпить. Тебе необходима жидкость. Если прикинуть, то литра три. Так что этот стакан ты выпьешь у меня безо всяких отмазок.

Неужели губы Даны дрогнули в улыбке? Табите показалось, что это не так. Но, как бы то ни было, Дана стала пить. Табита поставила на стол свою кружку. Затем положила перед собой чистый лист бумаги и стала что-то писать. Исписала первый и принялась за второй. Взглянула на уставившуюся в стену Дану.

– Вот письмо, – сказала Табита. – Как тебе?

Дана тупо посмотрела на текст и покачала головой:

– Не знаю…

– Хочешь сказать, это плохо написано?

– Ничего не разберу.

Табита на мгновение запнулась:

– Дана, – медленно произнесла она, – ты читать-то вообще умеешь?

Та пожала плечами:

– Вроде того. Но только когда мне это нужно.

Табита пододвинула свой стул поближе, взяла лист и посмотрела на него.

– Я тут написала два письма. Но не уверена, что правильно. Подвинься ближе.

Дана подозрительно покосилась.

– Мы могли бы просмотреть, что написано, и разобрать это слово за словом.

Табита замолчала, а Дана все так же недоверчиво помалкивала.

– Ну а что тебе еще делать? Продолжать лежать под одеялом?

Дана со скрежетом пододвинула свой стул поближе.

Глава 27

Энди вошел в комнату для свиданий. Она слышала его медленные шаги.

Табита приготовилась к встрече – вымыла голову и сменила свои бесформенные спортивные штаны на джинсы, и видела, что он тоже впечатлен.

Впрочем, Энди тоже выглядел отлично. Табита привыкла видеть его в рабочей одежде – старых, заляпанных краской брюках с карманами для инструментов, рваных клетчатых рубашках и ботинках без шнурков. А сегодня на нем были чистые джинсы, серый джемпер с округлым вырезом (хотя и явно маловатый на один размер), на ногах начищенные туфли. Кроме того, Энди побрился, отчего выглядел моложе и более привлекательно.

Он неловко взмахнул рукой и направился в ее сторону. При виде Энди – высокого и представительного – Табита почувствовала себя какой-то козявкой.

– Спасибо, что зашел, – сказала она.

– А, не стоит! – вспыхнул Энди, опускаясь на стул.

Он не очень любил говорить. Энди общался руками и глазами: точным распилом доски, глазомером, мазками свежей краски по штукатурке.

Поерзав на стуле, Энди кивнул. Потемневшие от усталости голубые глаза его беспокойно бегали. Длинные темные волосы были мокры от дождя. Ноготь на большом пальце левой руки почернел – Энди постоянно сажал себе синяки.

– Жаль, что тебе пришлось пройти через все это дерьмо, – сказала Табита.

– Да уж. Не сахар.

– Сейчас-то ты как?

– Да вроде ничего.

– Я хотела бы попросить тебя продолжить ремонт дома, пока я тут. Само собой, деньги я тебе переведу. Единственно, это может занять несколько больше времени, чем обычно. Я так и представляю тебя на кухне: полный рот гвоздей и радио орет. Во-первых, нам… то есть пока тебе, нужно настелить половицы…

Табита заметила, как Энди вздрогнул – наверное, от мысли, что ему придется заходить в тот злополучный сарай.

– Да, а потом уже нужно сделать плинтусы и навесить полки в старой кладовке.

– Хорошо.

– И, конечно, займись оконными рамами.

– И еще крыльцо.

– И крыльцо. Но пока не наступит хорошая погода, ты можешь не спешить с внешней отделкой. Я постоянно поражалась, насколько дом выглядит заброшенным. А дома нуждаются в любви.

Голос ее звучал сухо, а глаза метались по сторонам.

– Но я, в общем-то, не об этом, – сказала Табита.

– А о чем?

– Ты сказал полиции, что я якобы не пускала тебя в сарай?

– Да, – отозвался Энди. – Да, я сказал так. Он меня попросил.

– Кто?

Энди пожал плечами:

– Да тот человек в форме. Лицо как топор. Мне пришлось сказать.

– Ничего не понимаю, – помотала головой Табита. – Совсем ничего не помню.

– Ты была совсем никакой, – Энди как-то обессиленно посмотрел на Табиту. – Ты даже говорить-то толком не могла.

– Был дурной день.

Энди кивнул.

– Бывает такое со мной время от времени. Просто нужно пережить. Но это ничего, в сущности, не значит.

– Да-да, разумеется, – поспешно ответил Энди.

– Ты в курсе, что я буду защищаться сама?

Энди снова кивнул.

– Поэтому мне нужно знать все до мелочей. Помоги мне вспомнить, что было после того, как ты пришел.

Энди прокашлялся:

– Ну, я постучал в дверь. Потом еще раз. Я понимал, что ты дома, потому что свет горел.

– А сколько времени было?

– Полпятого или что-то около того.

– А дальше?

– Ты открыла дверь, но впечатление было такое, словно ты меня не видела. У тебя взгляд был какой-то…

Энди запнулся.

– Ну, говори же!

– Остекленевший, что ли. Ну, словно ты упоролась наркотой.

– А ты сам что подумал?

– Что ты действительно чего-то хватила. Что у тебя проблемы. Я даже заволновался.

– Тебе показалось, что я что-то сделала?

– Нет, просто я беспокоюсь о тебе.

– Почему?

– Ты мой друг, – просто ответил Энди.

У Табиты сжалось горло. Она с трудом сглотнула.

– А что-нибудь на мне ты заметил?

– Что именно?

– Ну, была ли на мне кровь?

Энди вздрогнул.

– Нет, не думаю. Хотя на тебе было наброшено одеяло. Впрочем, там же темно было.

– И дальше?

– Я спросил, все ли в порядке, а ты что-то пробубнила и пошла обратно на диван. Ну и что тут поделаешь! Стал пытать тебя насчет завтрашнего дня, думал, тебя это приведет в чувство. Ты ж знаешь, всякая работа руками отвлекает.

– Да…

– Потом я сказал, что принесу несколько досок, чтобы до утра они оттаяли, и открыл заднюю дверь. А ты сказала мне не ходить туда.

– И все?

– Кажется, все.

– И голос у меня тогда был твердый?

– Ну, вроде того, – как-то жалобно промямлил Энди.

– Так почему ж ты все-таки вышел?

Энди нахмурился.

– Да не знаю, – наконец сказал он. – Мне показалось, что ты просто не хотела, чтобы я выходил на холод.

– Да, – кивнула Табита. – Наверное, именно это я и имела в виду.

– Ну, – произнес Энди, глядя мимо Табиты, – как-то так дело было.

– Но я ничего тебе не говорила.

– Нет. Ты была сама не своя. Испуганная какая-то.

– Энди!

– Да?

– Я не делала этого. Не убивала.

Энди бросил взгляд на Табиту. Он был очень даже