Призрак Сомерсет-Парка - Б. Р. Майерс

Мистер Пембертон вернулся с тарелкой – на ней я узнала кушанья, что подавали на ужин, которым я наслаждалась с доктором Барнаби. Он водрузил ее себе на колени. Пока хозяин Сомерсета нарезал мясо, в комнате раздавался лишь звон столовых приборов. Я поерзала в кресле – мне было неловко в такой уединенной обстановке – и отпила еще вина, чтобы его распробовать.

– Слугам дозволено заходить в вашу комнату? – спросила я, кивнув на поднос и вспомнив о большом кольце с ключами миссис Донован. – Вы не запираете дверь?

Мистер Пембертон поджал губы.

– Атмосфера доверия так же важна, как и само доверие. Вот почему слугам необходимо видеть нас вместе каждый день перед спиритическим сеансом. Разумеется, я буду притворяться, что мне этого не хочется, но в конце концов вы завоюете мое расположение. И как следствие, когда дух Одры укажет на виновного, никто не заподозрит, что с самого начала все было подстроено.

– И в последнюю очередь мистер Локхарт, – напомнила я. – Насколько вы ему доверяете?

Звон ножа и вилки смолк. Выражение лица мистера Пембертона стало задумчивым.

– У меня нет причин ему не доверять. Кстати, он совершенно убежден, что ваш спиритический сеанс пройдет успешно. К тому же старик о вас печется. Последние полгода он регулярно останавливался в Сомерсете, но дал понять, что на этой неделе задержится здесь ради вас и не уедет, пока не пройдет сеанс. По-моему, это довольно трогательно.

– Действительно, – согласилась я, а сама подумала, что, должно быть, мистер Локхарт желает не спускать с меня глаз, раз уж взял на поруки. Мистер Пембертон считал пожилого поверенного честным и сердобольным человеком. Я подождала, но хозяин Сомерсета ни словом не обмолвился о здоровье старика, и это подтвердило мои подозрения, что он не знает о смертельной болезни поверенного. Могло ли существовать разумное объяснение словам мистера Локхарта в оранжерее?

– А что насчет мистера Саттерли? – спросила я.

Мистер Пембертон помрачнел.

– Он тоже не давал мне повода не доверять ему. Впрочем, как и повода доверять – что куда важнее.

– Похоже, вы уже выбрали нашу «жертву».

– Мисс Тиммонс, у вас есть свои уловки и способы видеть людей насквозь, вернее, прислушиваться к тому, о чем они умалчивают, так что не позволяйте моей предвзятости заглушить ваше чутье.

Я удивилась, что он помнит мои слова.

– И все же, – продолжил мистер Пембертон, – будет лучше, если вы сообщите, если узнаете какие-либо новости, которые, по вашему мнению, смогут помочь нам устроить ловушку. У вас – навыки и ничем не затуманенные суждения, а у меня – знание всех здешних обитателей.

– Согласна, – отозвалась я. – Мы вернее достигнем успеха, если будем действовать сообща.

Да, вдвоем мы быстро с этим покончим. Но чем больше я думала об Уильяме как о нашей «цели», тем больше тревожилась. Чтобы подтолкнуть кого-то к признанию, следует пробудить в нем чувство вины, а также страх, однако Уильям не был похож на человека, которого легко запугать.

Пока мистер Пембертон продолжал свою трапезу, я осматривала оставшуюся часть помещения. В другом конце комнаты располагалась кровать с балдахином и два гардероба орехового дерева. Несколько высоких книжных стеллажей были заставлены книгами. Над камином висело зеркало в позолоченной раме. Ровно посередине каминной полки стояли часы, негромко и успокаивающе тикая в тишине. Было половина третьего ночи. Я задумалась, сколько же бродила по особняку.

Обстановка была утонченной и все же носила явно мужской характер. Все картины на стенах изображали либо выгоны, либо коней. Мое внимание привлекло одно небольшое полотно. Это был портрет юной дамы верхом на лошади. Прекрасной дамы – но не Одры.

Я снова повернулась к мистеру Пембертону.

– Спасибо, что позволили обзавестись ключом от моей комнаты, – сказала я. – Ничего особенно ценного у меня нет, однако не хотелось бы, чтобы кто-то еще имел доступ к моему реквизиту.

– Это весьма разумная просьба, – ответил он, не поднимая взгляда от своей тарелки.

– Позволите ли вы мне осмотреть комнату леди Одры? Если у меня на столе во время сеанса будет какая-то личная вещь, принадлежавшая ей, пусть даже что-то небольшое, это улучшит атмосферу сеанса.

Мистер Пембертон медленно жевал, словно обдумывая, что же сказать в ответ.

– Хорошо, – наконец согласился он. – Я попрошу ключ у миссис Донован. Возможно, нам с вами следует вместе сходить в комнату Одры.

Я рассматривала рисунок ковра, опасаясь, что на моем лице отразится радостное волнение. О том, что мистер Пембертон будет рядом, когда я стану отпирать ее дверь, я не тревожилась, это я улажу позже.

Покончив с едой, хозяин Сомерсета поставил тарелку на пол.

– Итак, хождение во сне, – сказал он, откидываясь на спинку кресла. – Этот недуг у вас проявляется постоянно?

Я отхлебнула вина, намеренно затягивая с ответом. Терпкость во рту сменилась приятным теплом в животе.

– Этого не случалось уже несколько месяцев, – отозвалась я, стараясь говорить спокойно.

– И что поспособствовало приступу?

Чувство вины.

– Нервное напряжение. И, возможно, непривычное место для сна.

– А как вы полагаете, не станет ли для вас спиритический сеанс поводом для нового беспокойства?

– Не более, чем угроза отправки в тюрьму.

Он кашлянул, затем взял кувшин с вином и вновь наполнил мой бокал. Я догадывалась, что это вино предназначалось для его ужина. Какое редкостное для него проявление сердечности. Мистер Пембертон снова уселся в кресло и принялся смотреть на догорающие угли в камине.

– Сколько времени вам потребуется, чтобы подготовить библиотеку? – с любопытством спросил он.

– Один день, – ответила я, радуясь смене темы. – Я бы хотела заменить портрет деда леди Одры ее собственным портретом из картинной галереи. Тогда она словно будет наблюдать за нами на протяжении всего сеанса. – Я пригубила вина. – Нет? Похоже, вы не одобряете эту идею.

– Идея неплоха, – пробормотал он, по-прежнему глядя на угли в камине.

Я снова украдкой посмотрела на картину, изображающую неизвестную всадницу. Возможно, ту, с кем ему пришлось расстаться?

– Леди Одра на том портрете очень хороша, – не унималась я. – И мистер Локхарт уверяет, что в жизни она была еще прекраснее.

Мистер Пембертон повернулся ко мне и серьезно посмотрел на меня своими голубыми глазами. Взгляд у него был тяжелый, будто предостерегающий. Я ждала, гадая, согласится ли он со мной. Мне вспомнились слова доктора Барнаби о том, что хозяин Сомерсета и Одра были красивой парой.

– Да, верно, – ответил мистер Пембертон.

Впервые я услышала в его голосе сожаление.

– Прошу прощения, – сказала я и допила последние капли вина. – Я уже совершенно оправилась. Спасибо, что помогли