Призрак Сомерсет-Парка - Б. Р. Майерс

доктор Барнаби проявил ко мне живой интерес – не в пример мистеру Пембертону, который наградил меня осуждающим взглядом, придя сопроводить в гостиную. Если доктор и сознавал, что мне здесь не место, он держался приветливо и хорошо скрывал свое мнение.

Я присела вместе с ним на козетку, чувствуя себя уже более непринужденно.

Гарри, молодой лакей, который прислуживал за завтраком, подал нам напитки на серебряном подносе. На поверхности шампанского играли пузырьки. На вкус казалось, будто пьешь звезды[4]. Я отпила еще.

Мистер Пембертон остался стоять у камина, держа в руке бокал с янтарным содержимым.

– Как там Локхарт? – спросил он у доктора Барнаби.

Улыбка молодого эскулапа померкла.

– Меня тревожит кашель, – сказал он. – Я оставил ему укрепляющее средство. Хорошо бы старику посетить специалиста в Лондоне, но он такой упрямец.

– И очень предан этой семье, – добавил мистер Пембертон, и в голосе его сквозила мрачность.

Я, терзаемая одновременно чувством вины и любопытством, молча пригубила шампанское.

– Уильям к нам не присоединится? – поинтересовался доктор Барнаби.

Мистер Пембертон вздохнул.

– Расписание Уильяма не вполне совпадает с укладом жизни в поместье. Перед каждой трапезой он предпочитает приобщиться к бутылке бренди. – Он поднял собственный бокал и пробурчал себе под нос: – Или вместо трапезы.

– Когда я его встречала, вид у него был отнюдь не голодающий, – заметила я и хотела отпить еще шампанского, но бокал оказался уже пуст.

Кашлянув, доктор Барнаби произнес:

– Кажется, мы обсуждали, что он намеревается съездить в город и осмотреть недвижимость. – В конце предложения он повысил голос, и я заподозрила, что мой собеседник лжет или, возможно, просто пытается оживить беседу. Я позавидовала мистеру Локхарту, который ужинал у себя в комнате.

– Он подыскивает себе новое жилище? – спросила я и, подняв бокал и делая вид, будто пью шампанское, посмотрела на мистера Пембертона.

– Уильям любит рассказывать о вопиющей несправедливости своего положения всем, кто готов слушать, – ответил тот.

Гарри перехватил мой взгляд. Я приподняла бокал, и мне немедленно подали другой. В зеркале над камином я видела отражение мистера Пембертона. Он со странным выражением лица рассматривал меня. Что же это – замешательство или разочарование?

Мою шею сковало от напряжения. Глупо было думать, что я сойду за свою в подобной компании. Из-под моей юбки выглядывал носок ботинка. Доктор Барнаби смотрел то на меня, то на мистера Пембертона.

Он кашлянул, затем сказал:

– Джин прекрасен. Вы верно поступаете, без стеснения утоляя жажду, мисс Тиммонс. – У доктора оставался еще глоток спиртного, однако он протянул бокал Гарри. – Иначе это неуважение к умелому виноделу, что его изготовил. – Он ободряюще улыбнулся мне. – Процесс очистки очень интересен, и винодел должен быть особенно терпелив и внимателен. Лишь представьте, сколько труда вложено в те самые напитки, которые мы сейчас держим в руках. Какая удача, что нам довелось ими насладиться. – Доктор пригубил джин. – Вы согласны со мной, Пембертон?

Я не оставила без внимания его рыцарский жест. Напряжение, от которого окаменели плечи, отпустило меня.

Мистер Пембертон настороженно посмотрел на нас, а затем заявил:

– Я бы никому не отказал в удовольствии насладиться прекрасным напитком, а уж мисс Тиммонс – в последнюю очередь. – Он стоял у камина, облокотившись одной рукой на каминную полку, а в другой держа бокал, все еще почти полный.

Из холла донеслись встревоженные голоса, и все мы, включая Гарри, повернулись к двери. Вошел Бромуэлл в сопровождении запыхавшегося юноши в длинном плаще для верховой езды. Через плечо у того была перекинута сумка.

– Прошу прощения, милорд, – сказал дворецкий, – но у посыльного имеются особые распоряжения.

Юноша снял шляпу, сунул ее под мышку и шагнул вперед.

– Мне было велено вручить это лично в руки, – сказал он и протянул хозяину поместья сверток размером примерно с мою Книгу духов.

Мистер Пембертон взял его и нахмурился.

– Здесь нет имени получателя, только адрес: Сомерсет-Парк. – Он посмотрел на посыльного. – Вы проделали без остановок весь путь из Лондона? Верхом?

– Да, милорд.

Мистер Пембертон кивнул Бромуэллу и приказал:

– Заплатите ему сколько полагается и распорядитесь, чтобы лошадь устроили на ночь в конюшне, а парню выделили место в гостевом домике.

Черты юноши озарила улыбка облегчения.

– Спасибо, милорд, – сказал он и покинул комнату.

Мистер Пембертон поставил бокал на каминную полку и посмотрел мне в глаза.

– Пойду отнесу посылку к себе в кабинет. Не стоит пренебрегать тем, что доставили лично в руки, к тому же с такой срочностью. Прошу меня извинить.

Бромуэлл кивнул.

– Конечно, милорд. Я прикажу, чтобы ужин подали позже.

– В этом нет необходимости. Деловые интересы не должны мешать трапезе моих друзей. – И с этими словами мистер Пембертон скрылся, оставив меня с доктором Барнаби и Гарри.

Глава 19

Леди Одра Линвуд

Запись в дневнике

Сомерсет-Парк,

3 января 1852 года

Дружочек,

я едва могу начертать эти строки, так сильно дрожит рука. Свершилось чудо. Мистер Локхарт отыскал наследника Сомерсет-Парка!

Это наш очень дальний родственник, он всего на несколько лет старше меня. Мистер Локхарт рассказал, что родом этот молодой человек с севера, он получил хорошее образование и продолжил дело своего отца, который занимался разведением лошадей. Я не знаю всех подробностей, но на сердце у меня теперь непривычная легкость, и в основном потому, что он согласился приехать в Сомерсет и познакомиться с нами.

Уильям высказался настороженно по поводу того, что мы пригласили к себе совершенно незнакомого человека. Я залилась краской, когда он дурно отозвался о мистере Локхарте, обвинив нашего поверенного в том, что тот использует меня как приманку. Разумеется, Уильям просто встал на мою защиту; я знаю, он всегда тревожится о моем благополучии.

Мы не оставались наедине с того вечера в картинной галерее. Интересно, терзают ли его те же мысли, что и меня? Но нет, я не должна допускать подобных идей. Сомерсет – вот что важно, именно на нем и следует сосредоточиться.

От добрых вестей отец вновь преисполнился бодрости, которая не посещала его вот уже несколько месяцев. Он наконец покинул свою комнату – выбритый и прекрасно одетый, чтобы произвести приятное впечатление на молодого человека.

Я уже ощущаю сродство с этим человеком, ведь и он пережил потерю матери. Я хотела расспросить мистера Локхарта о том, как он выглядит – не потому, что мне так уж важна наружность человека, однако ведь он может стать мне супругом! И пусть душой и сердцем я сама себе хозяйка, замужество с ним позволило бы мне