Мы все виноваты - Альберто Васкес-Фигероа

– С этого момента его карьерный рост стал неудержимым, особенно потому, что он тихо и незаметно скупал ключевые СМИ страны, что обеспечивало ему защиту от нападок.

– Ты описываешь классическую схему.

– В деле карьерного роста даже Индурайн не смог бы его догнать.

– Связи с наркотиками?

– Нет, насколько мне известно. И, по-моему, он слишком умен, чтобы ввязываться в такую опасную сферу. Это не его стиль, да и не нужно ему.

– Торговля оружием?

– Тоже нет.

Гаэтано Дердерян закрыл глаза и погрузился в глубокое раздумье. Его спутница, зная его хорошо, даже не моргнула – она знала, что в такие моменты лучше его не тревожить.

Бразилец заслуженно слыл обладателем блестящего, аналитического ума, способного запоминать данные, как гигантский компьютер, и использовать их в нужный момент.

Через пятнадцать минут, будто бы проснувшись, он посмотрел на собеседницу и спросил:

– Как ты думаешь, кто мог бы хотеть его убить?

– Раскрой любую страницу телефонного справочника – обязательно найдётся кто-то, кто мечтает ему отомстить. Но не знаю, дошло ли у кого-то до желания убить. Лакруа идёт по жизни как танк, давя всех на пути. Неудивительно, что кто-то это воспринял без особого энтузиазма. Брошенная жена, обманутый муж, разорённый бизнесмен, лишённый поста политик – список длинный.

– Всё это – месть. А другие мотивы?

– Конечно! Амбиции. Если Лакруа умрёт, его империя распадётся, и большая часть достанется его эффектной жене, о которой злые языки говорят, что она открывает рот только, чтобы выпить рому.

– Ром? – удивился он. – Я думал, это напиток моряков и дальнобойщиков.

– Бедняки в Венесуэле обожают ром. Говорят, Наима Фонсека родилась в хижине на окраине Каракаса и научилась читать и писать только когда её начали готовить к конкурсу красоты. – Француженка сделала паузу и добавила: – Судя по всему, знания ей мало пригодились.

– Удивительно, что такой умный человек как Лакруа женился на ней.

– Умные мужчины умны только выше пояса, дорогой, – уверенно заявила Мадлен. – Чем лучше работает у них голова, тем хуже всё остальное.

– Говоришь по опыту?

Она утвердительно закивала.

– По долгому и горькому. Я считаю, у некоторых мужчин размер мозга обратно пропорционален размеру члена. И речь не о способности к любви, а о способности выбрать женщину, достойную их интеллекта.

– Жан-Пьер не был глупым. Мы вели потрясающие беседы.

– Конечно! Если бы он был так же хорош в постели, как за столом – мы бы до сих пор были женаты. Но, увы, к моменту истины он приходил с пересохшим языком и вялым видом.

– Пошлячка!

– Кто бы говорил! Учитель ругает ученицу за то, что она усвоила урок слишком хорошо. Вот лицемер!

– Это ты так разговариваешь с начальником?

– Нет, но с бывшим любовником – вполне. Большинство пошлостей, которые я знаю, ты сам мне и преподал. Так что не строй из себя святого. А теперь вернёмся к делу. Что ещё ты хочешь знать о Ромене Лакруа?

– Всё. Привлеки наших лучших людей и начинай расследование. У нас развязаны руки, а логика подсказывает, что угроза может исходить как из его личной жизни, так и из деловой. Эта корпорация «Аквариус & Орион» – как гигантский осьминог, у которого, возможно, один из щупалец заражён. Если поймём, какое – сделаем гигантский шаг.

– Насколько я знаю, у него более ста компаний в двадцати странах на пяти континентах. Вряд ли будет легко выяснить, какая из них проблемная.

Гаэтано взял телефон, попросил зарезервировать столик в «Белуге» и принести два чая с печеньем. Затем, словно разговор не прерывался, продолжил:

– Если бы это было просто – нас бы не нанимали и не платили бы столько. Сначала исключим мелкие фирмы или те, что не представляют интереса. Я понимаю, что футбол вызывает страсти, но вряд ли проблемы Лакруа из-за какого-то форварда или уволенного тренера. Начнём с тех бизнесов, где крутятся миллиарды. Тот, кто крадёт Ван Гога и не требует выкупа, не тратит время на пустяки.

– У него украли Ван Гога? – поразилась Мадлен.

– Похоже на то.

– Из собственного дома?

– Это не дом. Это музей. И, думаю, сам факт, что кто-то смог войти и украсть картину, заставляет его понять: точно так же могут войти и перерезать ему горло.

– Он, должно быть, усилил охрану.

– Бесполезно, если никто не входил.

– Что ты имеешь в виду?

– Не стоит сразу исключать, что враг внутри. Надо проверить всех, у кого есть доступ к дому, даже самых близких родственников. – Он на мгновение задумался и спросил: – У него есть братья или сёстры?

– Двое. Старший – профессор литературы, то ли в Лионе, то ли в Марселе. Младшую зовут, вполне заслуженно, Жюльетта-Хамелеон.

– Почему?

– Потому что она меняется в зависимости от того, с кем спит. Один день – леди, на следующий – спортсменка, потом – борец за права, затем – интеллектуалка в стиле Энни Холл. Если в этот момент она встречается с американским актёром – она буддистка или последовательница гуру.

– Сумасшедшая?

– Скорее, безумная распутница без капли личности. Она – зеркало, отражающее того, кто не напротив, а сверху.

– С кем она сейчас?

– Узнаю, как только выйдут свежие таблоиды – готова поспорить, что прошлые уже устарели.

–У меня есть легкое подозрение, что она тебе не нравится.

–Она увела у меня парня, – призналась она откровенно. – Хотя, ладно, на самом деле не увела – просто попользовалась им пару недель и вернула в виде жалкого тряпья.

–Рене?

Она посмотрела на него с удивлением и восхищением и сразу спросила:

–Откуда ты знаешь?

–Я не знал, просто догадался. Твой любимый Рене всегда казался мне слегка недалеким.

–Потому что он и был таким.

–В таком случае, не понимаю, зачем ты злишься на ту бедную девочку, если ты сама изменяла ему каждый день.

–И откуда тебе это известно?

–Потому что ты изменяла ему со мной! Или ты уже забыла?

–Раз ты так говоришь… – Мадлен Перро широко улыбнулась и тяжело вздохнула. – Боже, что за времена были! Тогда ещё не говорили про этот дурацкий СПИД, жизнь была праздником, и мы целыми днями искали трусы под кроватями, диванами и столами.

–А ещё под сиденьями машин.

–Особенно там! – призналась она. – И, вспоминая всё это, я понимаю, что у меня нет никакого права критиковать Жюстин Лакруа.

–Так почему же ты это делаешь?

–Из зависти. Я точно знаю, что она переспала с самыми привлекательными мужчинами из тех, кого я знаю.

–Ну, тогда договорились! – подвёл черту Гаэтано Дердерян, поднимаясь, чтобы открыть дверь официанту. – Раз уж мы признались в своих грехах