Красная Москва - Валерий Георгиевич Шарапов

отделение Никитин молчал, обдумывая увиденное. Орлов несколько раз пытался завести разговор, но следователь только кивал в ответ. Мысли его были заняты анализом преступлений.

В кабинете Никитин разложил на столе все материалы дела. Шесть протоколов, шесть трупов, шесть нераскрытых преступлений. Он взял лист бумаги и начал составлять сводную таблицу.

Все жертвы — мужчины среднего возраста, занимавшиеся подпольной торговлей. Все убийства совершены в ночное время, когда жертвы находились одни. Во всех случаях убийцы точно знали, кого и за что они убивают. Никаких свидетелей, никаких зацепок.

Не было и различия в способе убийств. Все жертвы были убиты выстрелом из пистолета. Это говорило о том, что банда не боялась шума и была уверена в своей безнаказанности.

— Виктор, — позвал он Орлова, — принеси мне карту города.

Младший лейтенант развернул на столе большую карту Москвы. Никитин отметил красными крестиками места всех убийств. Картина получилась любопытной — все преступления совершены в разных районах города, но в пределах Садового кольца. Словно убийцы методично обходили центр, выбирая жертв по какому-то списку.

— Смотри, — сказал Никитин, указывая на карту. — Замоскворечье, Арбат, Тверская, Пречистенка, Остоженка, Якиманка. Все районы, где живут состоятельные люди. И все в центре города.

— Значит, они хорошо знают Москву, — заметил Орлов.

— Не просто знают. Они изучили город, составили план действий. Это не случайные налеты — это спланированная операция.

Никитин отошел к окну и закурил. За стеклом шла обычная московская жизнь — люди спешили по своим делам, трамваи звенели на рельсах, дворники подметали тротуары. Но где-то в этом городе скрывались убийцы, которые с каждым днем становились все наглее.

— Знаешь, что меня больше всего беспокоит? — сказал он, не оборачиваясь. — Точность их действий. Они работают, как… как военное подразделение.

— Что вы имеете в виду?

— Разведка объекта, планирование операции, четкое распределение ролей, быстрое выполнение задачи, отход без потерь. — Никитин повернулся к помощнику. — Это военная тактика, Виктор. Кто-то применяет боевые навыки в криминальных целях.

Орлов задумался.

— Фронтовики?

— Именно. Но не простые солдаты. Кто-то из диверсионных подразделений — разведчики, диверсанты, штурмовики. Люди, которые умеют действовать в тылу врага.

Никитин вернулся к столу и взял чистый лист бумаги. Начал записывать свои соображения.

— Итак, — проговорил он вслух, — у нас есть группа из нескольких человек. Лидер — опытный военный, скорее всего офицер. Он планирует операции и руководит группой. Умеет анализировать информацию и принимать быстрые решения.

— А остальные?

— Исполнители. Как минимум двое-трое. Один специализируется на взломе — он вскрывает квартирные замки. Другой — силовик, он убивает жертв. Возможно, есть водитель и наблюдатель.

— Но откуда у них информация о жертвах?

— Вот это самый важный вопрос. — Никитин подчеркнул слово «информация» в своих записях. — Кто-то снабжает их сведениями о богатых спекулянтах. Кто-то, кто имеет доступ к этой среде.

— Может быть, один из них сам из этой среды?

— Не думаю. Слишком профессионально убивают. Это не торговец, который решил заняться грабежом. Это человек, который знает, как убивать быстро и тихо.

Никитин встал и снова подошел к карте. Изучил расположение красных крестиков, пытаясь найти закономерность.

— Они действуют по кругу, — сказал он наконец. — Смотри — начали с Замоскворечья, потом Арбат, Тверская… Они обходят центр по часовой стрелке.

— Значит, можно предположить, где будет следующий удар?

— Теоретически — да. Но они не идиоты. Наверняка поняли, что мы начинаем разгадывать их тактику.

Никитин вернулся к столу и продолжил составлять портрет главаря банды. Мужчина, 40–50 лет, военный опыт, скорее всего офицер. Умен, хладнокровен, хорошо организован. Физически крепкий — иначе не смог бы контролировать подчиненных. Харизматичный — иначе не смог бы собрать вокруг себя группу единомышленников.

— А мотив? — спросил Орлов.

— Вот это самое сложное. — Никитин задумался. — Посмотри на жертв. Все они — спекулянты, барыги, подпольщики. Люди, которые наживаются на чужой беде. Может быть, для главаря это не просто убийство, а своеобразная месть.

— Месть за что?

— За то, что, пока честные люди умирали на фронте, эти типы торговали и богатели в тылу. Многие фронтовики возвращались с войны и видели, как живут спекулянты. Не каждый мог это спокойно принять.

Орлов кивнул. Он сам был слишком молод для фронта, но слышал рассказы старших товарищей о том, как тяжело было возвращаться к мирной жизни.

— Значит, мы ищем фронтовика с обидой на весь мир?

— Не совсем. Мы ищем фронтовика, который умеет свою обиду направлять в нужное русло. Который может собрать команду и организовать ее работу. Это не просто озлобленный инвалид — это прирожденный лидер.

Никитин закурил очередную папиросу и откинулся в кресле. Портрет главаря банды начинал обретать конкретные черты. Но этого было недостаточно для поиска. Нужны были зацепки, улики, свидетели.

— Завтра начнем проверку, — сказал он. — Составим список всех демобилизованных офицеров в Москве. Особое внимание — разведчикам и диверсантам. Проверим, кто из них имел проблемы с законом или службой.

— Это же сотни людей…

— Значит, будем проверять сотни. А пока — изучи связи между жертвами. Должен быть кто-то, кто знал их всех. Кто-то, кто передавал информацию убийцам.

Вечер Никитин провел в кабинете, анализируя материалы дела. Чем больше он думал, тем больше убеждался в своей правоте. Банда действовала с военной точностью, а значит, ею руководил профессиональный военный. Оставалось найти этого человека среди тысяч демобилизованных солдат и офицеров.

Около полуночи он снова уснул в кресле, и ему опять снилась война. Но на этот раз он не сражался — он наблюдал со стороны, как группа неизвестных солдат методично зачищает вражеские позиции. Действовали они быстро, четко, без лишних эмоций. Как профессионалы.

Проснувшись, Никитин понял, что видел во сне своих преступников.

Глава 3

Дочь спекулянта

Утренний стук в дверь застал Никитина за просмотром сводок о демобилизованных офицерах. Он поднял голову от бумаг и увидел, как в кабинет заглядывает дежурный сержант.

— Товарищ следователь, к вам посетитель. Говорит, по делу об убийстве на Тверской.

— Проводите, — кивнул Никитин, откладывая документы и поправляя галстук.

В кабинет вошла девушка лет двадцати двух, и Никитин невольно выпрямился в кресле. Блондинка в кроличьем полушубке и темном платье выглядела как актриса из заграничного фильма — аккуратная стрижка, легкий макияж, изящные туфли. Но глаза выдавали пережитое потрясение — покрасневшие от слез, с темными кругами от бессонной ночи.

— Садитесь, пожалуйста, — предложил Никитин, указывая на стул напротив стола. — Представьтесь.

— Варвара Краснова, — тихо сказала девушка, аккуратно устраиваясь на стуле. — Я дочь Валерия Васильевича Краснова. Того… которого вчера убили.

Никитин внимательно посмотрел на нее. Варвара держалась с достоинством, но было видно,