Убить Голиафа - Марина Валерьевна Герасимова

выполнен очень высокопрофессионально. Его нельзя просто так стереть, это может разрушить твоё личностное ядро. У нас пока не получается обезвредить эту бомбу. Но если ты будешь следить за своими снами, может быть, что-нибудь и всплывёт. Ну, хоть какая-нибудь зацепочка, ниточка, за которую можно будет потянуть.

– Постой! – меня вдруг осенило, – Как же меня допускают в один самолёт с президентом, если я могу быть бомбой?

– Не волнуйся. Никаких взрывчатых веществ в твоём теле нет, тебя всего просветили, когда ты ещё был без сознания. На Рембо ты тоже не похож, и ниндзя из тебя никудышный. К президенту тебя не пустят, внимание к твоей персоне особое – ты это уже заметил. А вот, чтобы те, кто задумал всю эту комбинацию, были уверены в том, что всё идёт по их плану, и все, включая тебя самого, считают тебя за Олега, и ты по-прежнему имеешь доступ к президенту, – это важно. Собственно, именно ради этого и нужна эта поездка, а не ради того, чтобы ты не подписывал контракт.

– Почему ты уговаривал меня подписать контракт в Лондоне?

– Откуда ты знаешь? – теперь пришла очередь Виктора удивляться.

– Я ещё знаю, что это именно ты показал Олегу меморандум, – сказал я.

– Откуда? – настаивал на своём Виктор.

– От Олега, перед смертью он сделал запись, – я не стал скрывать, что Олег оставил мне послание.

– Медведь, – догадался Виктор. Оказывается, он и об этом знает.

– Я выполнял приказ, – как бы спохватившись, ответил он.

– Чей?

– Я выполняю приказы только своего непосредственного начальства.

– И где твоё начальство? –пошёл я ва-банк.

– Я не предатель. Моё начальство – это руководство ФСБ. Другого нет.

Виктор говорил спокойно и, как мне показалось, устало. Но я не сдавался:

– И что? Руководство ФСБ хочет, чтобы русские стратегические заводы стали английскими?

– Нет. Это многоходовая комбинация. Никто бы не дал их продать. Да и Олег не собирался. Он прощупывал Криса на предмет возможного компаньонства: Олег даёт ему контрольный пакет акций двух своих перерабатывающих заводов, а Крис обеспечивает Олегу участие в своём бизнесе. Такое взаимопроникновение.

– Почему же тогда Олег сбежал из Лондона накануне подписания договора?

– Потому что Крис внёс новые условия, в результате чего продажа акций могла стать невыгодной. Олег решил прежде, чем подписывать, всё проверить. Поэтому прямо из Лондона отправился в Вену к Ивану. Я сам посоветовал ему отложить на время подписание договора с тем, чтобы окончательно убедиться, что Крис искренне хочет слияния бизнесов на равных условиях.

– Что-то в договоре, который я сегодня читал, равных условий я не увидел.

– То-то и оно. Переговоры переговорами, а проекты договоров стоит читать внимательно. Там часто бывают неожиданности. Во всяком случае, истинные желания Криса сразу стали яснее. Устные же договорённости так могут навсегда остаться договорённости, выполняться же будет только то, под чем стоят подписи.

– Меморандум – фальшивка? – очень хотелось услышать ответ «Да».

– И да, и нет. Он существует. Но в отношении нашего президента всё не так, как кажется. Это всё, что я могу сказать.

Я попытался продолжить:

– Так он его подписал или нет?

– Я не знаю.

Виктор произнёс эти слова так просто и по-человечески, что я понял, он действительно не знает. И тоже не знает, что за игру ведёт Кремль и ведёт ли её вообще. Впрочем, следующие его слова показали, что ведёт:

– Нам нужно, чтобы о меморандуме узнали наши либералы и бизнес-элита. Пора выяснить, кто есть кто. А Олегу поверят. Он авторитет.

Оставшуюся часть дороги в аэропорт мы молчали, каждый думал о своём.

Пройдя все необходимые проверки, я оказался на борту номер один вместе с президентом, несколькими членами правительства, среди таких же воротил, как и я (точнее Олег, чью роль мне теперь приходится играть). Также здесь была служба охраны президента, частные же службы охраны прилетят в Пекин другим рейсом, так что с Виктором, а также моим вице Андреем, я встречусь уже только там.

Во время полёта с членами бизнес-делегации проводили беседы помощники президента. Они вводили нас в курс дела, рассказывали о политических и экономических целях визита. Я слушал и дремал одновременно. Впрочем, так делали все. В своей же дрёме я думал о том, что услышал от Виктора. Потом вспомнил о Свете.

Ещё вечером Виктор сообщил мне, что она с ребёнком уже в клинике: деньги открывают любые двери. Звонить же и говорить с ней он мне не советовал: не нужно оголять свой тыл и показывать, что на земле, а именно сейчас в Германии, есть человек, который мне дорог. Это может плохо кончиться, как для неё, так и для меня. Я согласился с ним. Переспал один раз и забыл – пусть так думают зрители, смотрящие сериал моей жизни.

Но дремать мне пришлось не все часы полёта. Напитки, завтрак, кофе. Недолгая беседа с олигархом-нефтяником. Когда до приземления осталось не больше часа, я вспомнил, что перед отлётом Виктор сунул мне папку с текстами предполагаемого контракта. Чтобы ознакомиться с контрактом, а также с текстом десятиминутного выступления, которое от меня непременно потребуется, времени, оставшегося до приземления, мне хватило.

Во время полёта я не видел президента. Он был в своём президентском отсеке, возможно, дремал, как и все. Во всяком случае, когда один из членов правительства хотел к нему проникнуть, его не пустили, сказав, что президент отдыхает и велел его не беспокоить.

Далее всё, как в кино: торжественная встреча в аэропорту, не первая, и, наверное, не последняя за этот год, судя по расширению европейских санкций. Камеры, дежурные улыбки, протокольные встречи, немногословный обмен любезностями, торжественный обед, потом встреча на высшем уровне, наши выступления, в том числе, и моё, беседы с возможными бизнес-партнёрами. Поздно вечером президент улетел в Москву с политической частью делегации. Вопросы же бизнеса будут решаться завтра.

Наконец, апартаменты. И долгожданный сон, о котором я уже начал мечтать, но который неожиданно пришлось отложить.

Когда я вышел из ванной комнаты в махровом халате и откинул одеяло на кровати, готовясь залезть под него, то увидел свёрток, завёрнутый в бумагу и обвязанный самой обычной верёвкой. Это могло быть всё, что угодно, например, споры сибирской язвы. Я уже знал, что такое бывает. Виктор, да и не только он, провели со мной множество инструктажей. И согласно одному из них, я не должен брать в руки незнакомый мне свёрток или предмет. Нужно вызвать Джона, он прилетел в Пекин в составе моей службы безопасности и сейчас находится где-то неподалёку, незаметно для окружающих, как всегда.

Я подошёл