Убить Голиафа - Марина Валерьевна Герасимова

Иван как будто прочитал мои желания и сказал:

– Останемся на пару недель. Ведь впереди девять дней со дня смерти Анны Андреевны и сорок – твои.

Я понял чёрный юмор. Действительно, всего через несколько дней будут опять поминки – сорок дней со дня смерти Олега, а для всех – меня, и моей семьи, о существовании которой я знаю, но ничего не помню. И это хорошо, очень хорошо. Потому что раздавленный горем человек вряд ли сможет соображать, а мне именно это сейчас и необходимо.

– Спасибо, – я с благодарностью пожал ему руку, – для меня это очень важно. Ни с кем не могу говорить начистоту. Даже просто говорить не могу – вокруг всё прослушивается и просматривается. Надеюсь, здесь чисто, хотя не факт. В дальнейшем узнаем, когда последует очередной сюрприз.

– Не последует, – сказал Иван и показал мне глушилку, – даже если нас здесь прослушивают, никто ничего не услышит.

– Хорошо, – согласился я.

– Как ты думаешь, кто за всем этим стоит? – спросил я.

– Не Кремль. Это я знаю точно.

– Виктор сказал, что прослушивает его ведомство.

– Да, я знаю, Олег говорил, что его колпак, как кочан капусты: каждый лист – это спецслужба. И этих спецслужб, как минимум, три – ФСБ, ЦРУ, МИ-6. А ещё существуют транснациональные корпорации, и у них тоже свои спецслужбы. Потому и глушат только в исключительных случаях. Лучше пусть слушают, всё равно кто-нибудь исхитрится в самый неподходящий момент подловить. Правильнее всегда быть мобилизованным и внимательным к тому, что говоришь.

– Почему ты уверен, что не Кремль? – заинтересовался я уверенностью Ивана.

– Я же на Женевском озере сейчас обитаю. А там постоянно наши с ненашими дела решают. Мне намекнули, что скоро в Москве планируется смена власти. Они её ждут уже который год. Всё никак не дождутся. Но сейчас ситуация изменилась, многие бизнесмены отвернулись от президента или готовы это сделать сразу, как только чаша весов начнёт склоняться в другую сторону. Они ведь, как рыба, на крючке: в какую сторону рыбак удочку потянет, в такую сторону она и плывёт. Пока рыбак – президент, плывёт за ним. А если рыбака поменяют?

– Поплывёт, куда потянут, – закончил я за Ивана мысль.

– Точно. И ничего с этим не поделаешь. Мы ведь с тобой тоже своими миллиардами и компаниями связаны. Разве это бросишь? Крючок нам по наследству от Петра Алексеевича достался.

Иван был абсолютно прав. В возникшей тишине мы услышали звуки приближающихся шагов. Человек как будто специально старался идти погромче, чтобы мы заранее узнали о его приближении. Когда он подошёл к нам, это оказался Виктор.

– Не помешаю? – спросил он. Но вместо ответа я сразу же перешёл к интересующим меня вопросам.

– Кто такой Андрюша? – вспомнил я сегодняшнего толстяка в очках и его вопрос «жизни и смерти».

– Твой частный сыщик.

Виктор понял или знал, что Иван знает о моей потере памяти и ответил по существу. Его ответ удивил меня. Зачем Олегу частный сыск, когда у него есть своя служба безопасности и всё ФСБ в лице Виктора. Не удивился Иван.

– Птичник что ли? – спросил он, усмехаясь.

– Да, Птичник, – спокойно ответил Виктор.

– Птичник – это фамилия? – решил уточнить я.

– Да. Фамилия. Впрочем, она ему очень подходит. Новости кому надо в своём клювике разносит. Для того ты его и держишь, чтобы он дезинформировал кого надо и когда надо.

Я рассказал о разыскиваемой Птичником женщине, догадываясь, что Виктор наверняка знает, о чём мы с ним говорили. Он тут же кивнув в знак того, что понял, о ком речь, и начал говорить:

– Алла Сергеевна Невинная с мая 1996 года по день смерти твоего отца работала и жила в вашем доме, не в этом, а в том – прежнем, на Рублёвке. Она выполняла функции личного секретаря Петра Алексеевича. В день смерти Петра Алексеевича она уволилась и покинула дом. Именно я сказал ей, что больше в её услугах не нуждаются. Она тут же собралась и уехала. Девяносто восьмой – сложный для экономики год. Но не только для экономики. Наше ведомство тоже переживало не лучшие времена. Возможно, мы тогда что-то проглядели, не перепроверили её. Ведь она пришла в дом твоего отца по очень серьёзной рекомендации. Во всяком случае, теперь, когда она неожиданно попалась на глаза Анне Андреевне и явно хотела ей что-то передать (в руке у неё был свёрток), мы заинтересовались ею. И даже нашли. В морге спустя два дня. Её сбила машина на загородном шоссе, по-видимому, в тот же день, когда её увидела Анна Андреевна. Свидетелей происшествия не нашли, сбившую её машину – тоже. Никакого свёртка при погибшей не было.

– Почему я дал такое странное поручение Андрюше? – спросил я, не понимая, если Виктор в курсе, зачем озадачивать другого, тем более частного сыщика, разве что только для того, чтобы оправдать его зарплату.

Виктор полуулыбнулся:

– Андрюша – гений сыска. Не смотри на его не самый респектабельный вид. Он – суперсыщик, бывший опер, проработавший много лет на Петровке, полковник милиции в отставке. Да и как человек – приличный, бывший афганец. Контору с твоего позволения и на твои деньги сделал настоящую, собрал высококлассных оперов и бойцов. Знает всех и вся. Болтлив – да, но в меру. Доложит кому надо, особенно, если ему указать, – кому. Вот и сегодня устроил сцену с привлечением внимания окружающих. Думаешь, просто так? Нет. Андрюша никогда ничего просто так не делает. Ему нужно было привлечь к себе и к тебе внимание. Это удалось.

– Зачем? – удивился я. Вниманием моё семейство, включая меня, сегодня обделено не было.

– Затем, чтобы его соратник Геннадий Соколов, который тоже классный опер, кое-что кое-кому передал, незаметно для других и даже для камер.

С этими словами он достал из нагрудного кармана пиджака флэшку. Вот здесь реальная информация, а не то, что он тебе говорил.

– Ты смотрел, что там? – спросил я.

– Да. Весьма интересная информация. Даже мы не смогли такого нарыть.

Виктор достал из кармана пиджака смартфон и вставил флэшку. На ней был всего лишь один документ – отчёт Андрюши о проделанной работе. Пока мы с Иваном склонились над смартфоном, Виктор пошёл в дом, я же, чем больше читал, тем больше проникался уважением к сыщику. Он не Андрюша, он Андрей Павлович Птичник, полковник милиции (ныне полиции) в