Дурная кровь - Дженнифер Линн Барнс

в порядке, – ответила я оглянувшись, а затем заставила себя поднять взгляд. Мы завернули за угол, и моему взгляду открылись кованые железные ворота. За ними была каменная дорожка, по бокам от которой были высажены всевозможные растения.

На долю секунды я утратила способность дышать, совершенно не понимая почему.

Дин подошел и остановился рядом, глядя на табличку на воротах.

– Либо у Реддинга запор, – сообщил Майкл, отмечая, что поза Дина слегка изменилась, – либо сейчас все станет интереснее.

Я подошла к Дину, и меня охватило пугающее чувство, будто я знаю, что написано на табличке. Ядовитый сад. Вот какие слова я ожидала увидеть.

– Аптекарский сад, – прочитала я.

– Аптека, – сказала Слоан, подходя к нам. – От латинского слова, которое обозначает «хранилище» или «склад». Исторически этот термин использовался для обозначения как аптеки, так и аптекаря.

Не дожидаясь ответа, Слоан прошла за ворота. Лия следом.

Дин скользнул взглядом по мне.

– Как думаешь, каковы шансы на то, что Найтшейд по чистой случайности вырос в городе, где есть аптекарский огород и, – Дин кивнул на здание по соседству, – аптека-музей?

По спине пробежал холодок. Оружием Найтшейда был яд. Есть тонкая граница между пониманием медицинских свойств растений и пониманием того, как использовать их, чтобы убивать.

– Чувствую, для вас двоих это романтический момент, – насмешливо произнес Майкл, похлопав нас по плечам. – Не мне его нарушать. – Он прошел мимо нас в сад, но то, как он оглянулся, подтвердило, что он прочитал и пугающее чувство, от которого у меня скрутило живот.

– Если вы знаете толк в садах, – окликнул нас чей-то голос, – вам стоит зайти внутрь.

Пожилой человек – мне показалось, лет семидесяти – вышел из двери музея. Он был маленький, компактный, в круглых очках и с голосом, не соответствующим этой внешности – глубоким, скрипучим, совершенно недоброжелательным.

За спиной у старика появился человек помоложе. Ему было лет девятнадцать-двадцать, светлые волосы зачесаны назад, так что была видна линия волос, образующая «вдовий пик».

– Вход в сад бесплатный для всех, – лаконично произнес Вдовий Пик. – Посетителям музея предлагается сделать пожертвование.

С тем же успехом он мог бы повесить над входом в здание огромный знак «ВХОД ВОСПРЕЩЕН».

Агент Стерлинг подошла ко мне.

– Думаю, с нас пока хватит сада, – сообщила она Вдовьему Пику.

– Подумать только, – буркнул парень и отступил внутрь здания. Что-то в нем вызывало то же беспокойное ощущение, которое окатило меня, когда я увидела кованые ворота.

– Не забывайте охладиться, ребятки, – посоветовал нам старик, задержав взгляд на Стерлинг. – Даже весной в Гейтере бывает так жарко, что сами и не заметите, как перегреетесь. – Не говоря больше ни слова, он удалился в музей вслед за Вдовьим Пиком.

Агент Стерлинг отреагировала, не дав мне или Дину что-то сказать:

– Пройдитесь по саду, сделайте вид, что наслаждаетесь весенним деньком, и подумайте о том, что мы узнали, – посоветовала она.

Ты хочешь, чтобы мы не спешили. Чтобы случайно не выдали себя.

Я последовала ее указаниям. Зверобой. Тысячелистник. Ольха. Боярышник. Проходя мимо табличек с названиями растений, я обдумывала первые впечатления. Интуиция подсказывала, что старик провел в Гейтере всю жизнь. Вдовий Пик явно стремился защищать его – и музей.

Тебе не нравятся туристы, но ты работаешь в музее. Либо противоречивый характер, либо работу не найти.

Я сменила направление и вернулась по тропинке к железным воротам. Подойдя к ним, я снова ощутила дежавю, как тогда, когда увидела сад впервые.

Я что-то упускаю.

Оглядев окрестные улицы, я заметила пару туристов, потом обратила внимание на местную жительницу, которая выгуливала собаку. Она скрылась, завернув за угол. Мне захотелось просто пройти следом, посмотреть, что в следующем квартале, но, сойдя с места, я уже не могла остановиться.

Я что-то упускаю.

Я что-то…

Дин нагнал меня. Остальные шли чуть дальше. Краем глаза я заметила нашего телохранителя.

– Куда мы идем? – спросил Дин.

Я уже не шла за той женщиной с собакой. Она свернула в одну сторону, я – в другую. Очарование исторической части Гейтера осталось в нескольких кварталах позади. Теперь кругом были жилые дома – в основном небольшие и нуждающиеся в ремонте.

– Кэсси, – повторил Дин. – Куда мы идем?

– Я не знаю, – ответила я.

Лия подошла к нам вплотную.

– Ложь.

Я не осознавала, что лгу, но теперь, когда Лия указала на это, мне стало ясно. Я знаю, куда я иду. Я точно знаю, куда я иду.

Навязчивое ощущение дежавю, глубоко тревожное что-то, ощущение, одолевшее меня, как только мы оказались в этом городе, превратилось во что-то более конкретное.

– Я знаю это место, – сказала я. Дело было не в том, что с Гейтером что-то не так. Я ощущала что-то знакомое.

«Я понимаю, – прошептал мамин голос в моей памяти. – Тебе понравились город, дом и наш маленький дворик…»

За прошедшие годы было столько домов и столько переездов. Но я остановилась перед странным домиком – обшитые синим стены, внушительный дуб, тень от которого заслоняет всю лужайку, – и мне показалось, будто кто-то плеснул мне в лицо ледяной водой. Я представила, как стою на парадном крыльце и смеюсь, а мама пытается закинуть веревку на ветку дерева.

Я подошла к дереву и провела пальцами по качелям на потрепанной веревке, свисавшим с ветки.

– Я была здесь раньше, – хрипло сказала я, повернувшись к остальным. – Я жила здесь. С мамой.

Глава 30

Найтшейд родился в Гейтере. Через несколько десятилетий сюда переехала мама. Это не могло быть случайностью.

Отчетливо ощущая, как кровь струится по жилам, я заставила себя переключиться на точку зрения Мастеров. Каждый из вас выбирает себе ученика. Кто выбирает Пифию? Я шагнула к дому. Биение сердца заглушало все звуки.

– Это не Найтшейд выбрал твою маму. – Голос Дина пробился сквозь какофонию у меня в голове. – Если бы он… если бы я это сделал, – сказал Дин, переключившись с третьего лица на первое, – я бы не стал ждать, пока дочь Лорелеи вступит в программу прирожденных, чтобы с ней познакомиться.

Замерев на полпути между воспоминанием и кошмарным сном, я подумала о Найтшейде – о том, как его плечи тряслись от смеха, когда я допрашивала его, о его неподвижном, сером трупе. Если ты не выбрал мою мать, есть немалая вероятность, что один и тот же человек выбрал вас обоих.

– Это многое меняет. – Агент Стерлинг вытащила телефон. Она привела нас сюда, надеясь найти информацию про Мэйсона Кайла – кем он был до того, как стать Найтшейдом, как давно он исчез из этого города. Она