Искатель, 2003 №4 - Станислав Васильевич Родионов

на манер банта. Трапециевидная сумочка цвета пережаренных кофейных зерен. И как бы над всем этим бледно-шоколадные распущенные волосы и блеск ореховых глаз.

— Вау! — поздоровался Голливуд.

— Ты что, подросток? Лучше скажи, куда мы идем?

— К некоему Федору.

— Тоже занимается наукой?

— Бизнесмен.

— А какое отношение к бизнесу имеешь ты?

— Бизнес мне не чужд.

Геля недоуменно пожала плечами. Уже у двери в квартиру она спросила:

— А я-то зачем?

— Федор женат, явиться без женщины неудобно…

Бизнесмен Федор оказался веселым толстячком невысокого роста в блескучей жилетке и огромных, еще более блеску-чих очках. Если ему было лет тридцать с небольшим, то жене Даше — двадцать тоже с небольшим: спортивная, живенькая, смотрящая мужу в рот. Радушию хозяев не было предела. Уже через десять минут они сидели за столом обильным, как на свадьбе. Не спрашивая разрешения, Голливуд закурил свою японскую сигарету: фильтр из обожженной скорлупы кокосового ореха. Хозяин не удержался от комплимента в адрес гостьи:

— Геля, на вас улетный костюмчик: и красиво, и строго.

— Женщина должна чувствовать себя деловой дамой и девочкой одновременно, — проникновенно-грудным голосом поделилась Геля.

— Хорошо сказали, — восхитилась Даша, на которой был хоть и модный, но спортивный костюмчик.

— Федор, как идет бизнес? — спросил Голливуд.

— Хорошо, но мог бы идти лучше.

— Федор, а чем вы занимаетесь? — спросила Геля.

— Деловой костюм обязывает к деловым вопросам, — щекасто улыбнулся хозяин. — Занимаюсь кое-чем по мелочи. Держу кафель-холл, тюнинговый центр, бутик… Был ресторан, да завистники сожгли. Господа, выпьем!

— Сперва приветственный коктейль, — спохватилась Даша. — Делается в присутствии гостей.

Она приволокла из кухни миксер и блюдо источающих сок и аромат персиков. И запустила миксер. Полученную массу разложила по бокалам и долила шампанским.

— Божественно, — похвалила Геля, отпив.

— Спрашиваете, как идет бизнес? Надеюсь, с Григорием мы выдадим что-нибудь покрупнее кафель-холла, а?

Голливуд кивнул. Выглядел он артистично. Костюм зауженного силуэта без подкладки, тонкий шелковый пуловер, жесткий воротник сорочки… И все в тон цвета «блестящий базальт». Тонкая кокосово-японская сигарета давала струйку дыма тончайшую, как ниточка, и тоже в цвет костюма, базальта, только не блестящего, а шершавого.

— Ешьте пирог с лососем, — угощала Даша.

Стол не в стол и разговор не в разговор, если нет водки. Ее подали в громадной бутылке из светло-серебристого металла, из которого, видимо, делают ракеты. Федор налил всем в стограммовые стопки, сделанные тоже из металла, из серебра. Пить стали без тостов, отхлебывая по мере надобности каждого.

— Закусывайте морской капустой, теперь это престижно из-за йода, — предложила Даша.

— Вся жизнь держится на престиже, — подтвердил хозяин. — Модно коллекционировать. Я знаю человека, который собирает флаконы из-под духов. У него их тысячи.

— Раритеты собирать выгодно, — согласился Голливуд.

— Да, ежедневно по радио призывы: принимаем старые картины, бронзу, мебель и так далее. И в любом состоянии.

— Федор, вы тоже собираете раритеты? — спросила Геля.

— Начал. Обещали привезти из Европы монету, ватиканское евро с профилем Папы Иоанна Павла Второго.

— И вазочку, — подсказала жена.

— Вазочку… Китайская ваза эпохи Цин!

— Вряд ли, — усомнился Голливуд.

— Почему?

— Китайская ваза эпохи Цин на аукционе Сотбис стоит пять миллионов долларов.

Геля бросила на Голливуда взгляд познавательно-восхищенный. От хозяина квартиры он отличался не только изысканной одеждой, а, прежде всего, лицом — интеллигентным и мужественным одновременно. Усы, бородка, шрамик… И поперечные бороздки на лбу, которые, говорят, указывают на ум. Федор решил-таки произнести тост:

— Выпьем за наше совместное с Григорием Андреевичем дело!

— Какое? — удивилась Геля.

— Мы с ним откроем магазин раритетов.

После тоста некоторая чопорность рассыпалась, как лед под ударом. Серебряные чарки зачелночили шустрее. Видимо, Федор не понимал сдержанности гостя. Откашлявшись, он гаркнул на всю квартиру:

— Дашка, сальто!

Гости отшатнулись, потому что под самым их носом взлетели кроссовки, джинсы, торс, голова — Дашка взлетела и встала на свое место. Но сделала кувырок в воздухе. Тут же последовала новая команда:

— Дашка, шпагат!

Она села на пол, словно циркуль, который раздвинули до прямой линии. Геля захлопала.

— В цирке может выступать, — заключил Федор.

Уже в которой раз в Гелины глаза попадал тонкий нахальный лучик, словно на столе вспыхивал фонарик. Сперва она думала, что бликуют очки Федора: с просветляющим покрытием, от Карла Цейса. Но лучик был пронзительно-красным. Видимо, играла грань какой-нибудь вазочки.

— Чтобы живот стал плоским, надо есть пористую глину, — объяснила Дарья свои спортивные успехи.

— А чтобы живот стал мускулистым, надо грызть булыжники, — поддакнул Голливуд вяло-задумчивым голосом.

Федор заметил, что гостья ищет тайный источник красного лучика и, похоже, обрадовался. Через стол он протянул ей руку с одним оттопыренным пальцем, на котором красовался перстень с крупным камнем.

— Натуральный рубин, тайский.

— Это, значит, откуда?

— Из Таиланда. Тайские рубины самые дорогие.

Голливуд заинтересовался, взял Федорову руку и подставил ее осеннему солнцу. Рубин заиграл сочно-красным, как огромное зерно граната, которое переросло все остальные и вывалилось из оболочки плода.

— Федор, и сколько этот рубинчик стоит?

— В цене среднего автомобиля.

— Красный цвет — самый сексуальный. Он бьет прямиком по гормонам, — сообщила Даша.

Геля не понимала; она пришла с Григорием, но зачем пришел он? Разговор с Федором у него явно не клеился. Мешали женщины? Видимо, после ужина мужчины уединятся обсудить свои планы насчет раритетного магазина.

Даша поднялась и сделала заявление:

— Сейчас принесу блюдо прямо-таки ресторанной еды. Курица с нежной мясной начинкой, завернутой в ее же куриную кожу.

— Есть другое предложение: проветриться в парке, — сказал Голливуд.

С ним согласились. Федор так и пошел, в жилетке, видимо, сшитой из тюленьей кожи; Даша тоже не оделась, оставшись в спортивной рубашонке. Парк был через дорогу. Лето — тепло, солнце; нет, осень — вместо зелени все желто-красное. Свободный ветерок шевелил осевшими на землю цветными листьями.

Федор с Дашей шли впереди в нескольких метрах, и все-таки Голливуд заговорил вполголоса:

— Геля, слушай меня внимательно…

Она скосила на него глаза, словно ослышалась. А когда она слушала его невнимательно? Голливуд молчал долго и, казалось, потерял интерес к начатому разговору, поэтому скорость последующих слов удивила:

— Геля, вон там, в начале аттракционов, стоит павильончик…

— Похожий на туалет?

— Да. Это предсказатель судьбы. Там есть отверстие в виде открытого рта какой-то древней богини, вроде бы Гекаты, Судьбы. В приемное отверстие опускаешь десятку, суешь руку в рот богини, с ладони считывается информация, и через минуту выбрасывается карточка с предсказанием твоей судьбы.

— Как же это делается?

— Автоматика, компьютер. Электронная гадалка, в сущности.

— Глупости.

— Геля, я подобью всех погадать. А ты проследи, чтобы Федька сунул Гекате ту руку, на которой перстень.

— Григорий, зачем?

— Слышала цену рубина? Федька мне продает его.

— При чем