Шесть масок смерти - Сюсукэ Митио

Ложь самца осы, неспособного улететь

Когда я училась в четвертом классе началки, по дороге из школы домой на склоне я увидела самца бабочки каллима[45] с голубовато-белой полосой. Он пролетел прямо передо мной. И я тотчас побежала за ним.

Но продолжалось это всего несколько секунд. Я внезапно зацепилась ногой за клумбу с кустами, стоящую у дороги, споткнулась и покатилась вниз по травяному склону. Там валялась разбитая бутыль из-под саке. Ее осколок впился мне в правое бедро, юбка окрасилась в красный цвет. Мне было так страшно, что я даже заплакать не могла. Проходивший мимо мальчишка, с виду моих лет, постучал в дверь дома, расположенного поблизости. Меня отвезли в больницу на скорой помощи и зашили мою рану, наложив четырнадцать швов.

На следующий день я не пошла в школу. Но незадолго до вечера выбралась из дома, пока мама не видела. Думала, может, бабочка снова покажется на холме. Я доковыляла туда, опираясь на костыль, бабочку не нашла, но снова увидела на холме мальчишку. Он аккуратно, один за другим, подбирал осколки от бутылки и складывал их в грязный целлофановый пакет. Я хотела ему помочь и поблагодарить его, но стеснялась заговорить с ним и только молча на него смотрела.

– Лучше б не было его, этого алкоголя, – пробормотал мальчишка себе под нос, спускаясь с холма, даже не посмотрев на меня.

Я села на татами и посмотрела на нож в руке Тасаки. Приложила руку к левой щеке – он дал мне пощечину. Рука не тряслась. Еще вчера я чувствовала дрожь в руках с каждым его ударом…

Голова у меня была ясная. Я четко ощущала, как жар от левой щеки постепенно передается в ладонь, будто от губки, опущенной в горячую воду.

Должно быть, я отбросила что-то важное. То ли собственную жизнь, то ли судьбу. Хотя они не сильно-то отличаются друг от друга.

Я сохраняла присутствие духа, поэтому, наверное, обратила внимание на одну странную вещь. Взгляд Тасаки, движение его рук и ног говорили о том, что он пьянее, чем обычно, однако исходящий от него запах алкоголя казался слабее, чем всегда. Может, он неглубоко дышал? Но в его дыхании тоже не было никаких изменений. Может быть, он переоделся после того, как выпил? Но на нем были кожаная куртка и черные треники – та же одежда, в которой он вечером вышел из дома.

– Боишься меня?

Я покачала головой. Красная морда Тасаки побагровела еще больше.

Наверное, надо было кивнуть. Ведь все действия Тасаки были направлены на то, чтобы меня запугать. Он вернулся поздно ночью, вытащил меня из постели, нарочно зажег свет и ударил меня по щеке. Увидев, что я не трясусь и не впадаю в панику, он схватил нож. Все это было ему необходимо, чтобы в моем страхе увидеть собственную силу и величие.

– Из-за тебя все пошло черт знает как…

Тасака надвигался на меня, черты лица его как будто съехали в одну точку. Он слишком сильно напрягся, кончик направленного на меня ножа дрожал.

– Это ты превратила мою жизнь в дерьмо…

Квартира располагалась на первом этаже, поэтому до сегодняшнего дня я никогда не кричала, что бы он со мной ни делал. Но за окном, совсем рядом, была пешеходная дорожка, так что, если закричать, попросив о помощи, кто-нибудь наверняка вызовет полицию. Я впервые задумалась о такой возможности. Правда, даже если кто-то и вызовет полицию, Тасака, вероятно, все равно зарежет меня. До того, как приедут полицейские. Или же нож может вонзиться в меня в то мгновение, когда я закричу. Агрессия Тасаки росла с каждым днем, и, скорее всего, он сам уже перестал себя контролировать, как будто у него зашкалило стрелку.

Как мне повести себя сейчас?

И в детстве, и в студенческие годы, и на работе мне говорили, что, когда я погружаюсь в свои мысли, мое лицо делается настолько бесстрастным, что даже страшно. Когда я думаю, я не рассматриваю себя в зеркало, поэтому сама не знаю, как выгляжу в такие моменты. Но, наверное, другие чувствуют себя дискомфортно. Никто не говорил мне об этом прямым текстом, но их слова звучали как критика. Вот и у Тасаки, который стоял с ножом прямо у меня перед глазами, если присмотреться, налитое кровью лицо исказилось от гнева.

– Хватит с тебя… Сдохни.

Его огромное тело резко приблизилось ко мне, заняв собой все поле моего зрения. Сейчас я и поверить не могла, что когда-то хотела его. Что когда-то я часто и прерывисто дышала под ним. После того как он начал меня бить, часть его, входившая в меня, ничем не отличалась от пощечин и тумаков, которые я получала. Если и было какое-то отличие, так это только место получения ран: внутри или снаружи.

– Я стала такой, как есть, по собственной вине. – Я слышала свой голос словно издалека. – Вот и с тобой так же.

Послышался возглас, похожий на стон. Левой рукой Тасака резко схватил меня за волосы и потянул на себя. Мой взгляд переместился влево, на ноже отразился свет лампы, и этот пучок белого света приближался ко мне по прямой линии.

Я зажмурилась на несколько секунд, но ничего не произошло.

Я приоткрыла веки – лицо Тасаки было прямо у моего носа. В глазах его застыло удивленное выражение. За ним я увидела еще одно лицо, тоже с широко раскрытыми от удивления глазами. Разумеется, у меня, должно быть, было точно такое же выражение лица. Без всякого предупреждения в комнате появился незнакомый мужчина. Схватив Тасаку за руки, он скрутил их у него за спиной.

Зрачки у Тасаки были заведены к левому краю глазниц; он зашевелил шеей, как в замедленной съемке. И их глаза встретились на близком расстоянии друг от друга.

Сразу после этого Тасака завыл, как животное, скрутившись верхней половиной тела. Наверное, он пытался развернуться в сторону противника, хотел оказаться к нему лицом, но мужчина не сдвинулся с места, вцепившись в Тасаку мертвой хваткой. Они перевернулись, громко стукнувшись о татами. Мужчина был одет во что-то похожее на рабочую одежду. Он развернулся ко мне спиной. Тасака опять со стоном повернулся верхней частью тела, мужчина резко поднялся в воздух и ударился о стену. Тасака высвободил свою правую руку из рук противника. Нож полетел вверх, ударившись о потолок, и, перевернувшись, упал к моим ногам. Тасака, освободив правую руку, лупил мужчину, пытаясь выбраться из его тисков. Вцепившийся в его спину мужчина был худым, небольшого роста; наверняка он быстро отпустит свои руки. А после этого Тасака начнет избивать меня, пинать и в конце концов зарежет. Бежать