Наследники чужих судеб - Ольга Геннадьевна Володарская

— Наоборот, ничего не нужно менять. В загнивающей Европе топовые кутюрье выпускают бомжацкие коллекции. Все вещи мятые, рваные, с виду потасканные и не по размеру.

— Тогда твоя фуфайка слишком хороша. Поищи другую, где-нибудь на чердаке.

Он всегда думал, что не умеет шутить. Бывшая жена была с ним в этом солидарна. Но Оля понимала его остроты. И искренне улыбалась в ответ.

— Я в детстве был в тебя влюблен, — зачем-то признался Зорин. — И это я подговорил брата с вами познакомиться. Он поглядывал на Алену, но подойти стеснялся. Слишком шикарной она была. И на роль жены не подходила. Он планировал замутить бизнес, связанный с поставкой удобрений, и ему требовалась скромная и работящая супруга-помощница, а не фря.

— Помню, как Димка делился своими планами с Аленой. Страстно и убедительно доказывал, что удобрения не хуже золота и нефти. Как ни смешно тогда было это слышать, но твой брат был в чем-то прав. На навозе кто-то сделал большие деньги.

— Наш ТЦ построил человек, разбогатевший именно на нем. Уверен, у Димона тоже получилось бы, но не сразу. И Алена все равно бы его бросила. Она и так задержалась рядом с ним…

— Но она собиралась бежать из Ольгино в Питер. Ты знал об этом?

— Я — да. Но ты откуда? — Она ответила. — Ольге верить нельзя, — помрачнел Михаил. — Она балаболка. Кроме всего прочего…

— Но тут не обманула?

— Билет до Петербурга был куплен Аленой. Его мой брат нашел в ящике туалетного столика. Полез за расческой, а там он… Поругались. Твоя тетка замяла конфликт сексом. Дима ушел от нее, но билет взял с собой, потом порвал и сунул в карман. А утром узнал, что Алену убили.

— Еще до меня дошли слухи, что у Алены были шашни с бандитом и чуть ли не с самим мэром. Об этом мне соседка тетя Вера поведала. Она видела их машины возле нашего дома.

— С мэром вряд ли, может, с его водителем? Да и не шашни, а так… Флирт. Алена за неполные три месяца стала местной фам фаталь. Вокруг нее кто только не вился! Из соседних поселков парни приезжали, лишь бы на нее поглазеть. Она из-за этого из магазина уволилась, куда устроилась продавцом. Работать было невозможно, всегда толпа зевак.

— Как Димка это терпел?

— Ревновал он жутко. Но Алена клялась, что любит только его, и он ей верил. А как ребенку обрадовался, знала бы ты…

— Опять мы возвращаемся к этому, — грустно заметила Оля. — А начинали с приятного — ты признавался мне в любви.

— О, как я мечтал это сделать в десять лет! — подхватил ее настроение Зорин. — Приезжал вместе с братом к вашему дому, надеялся, что ты меня позовешь с собой поиграть, но где там…

— Меня не интересовали мальчики. Но тебя я находила симпатичным.

Он так легко рассказал Оле о своей влюбленности… Будто это было просто мимолетное детское увлечение!

На самом деле Миша Зорин не мог забыть об Ольге из Ольгино несколько лет. Семь точно, ведь после выпускного бала он пошел провожать до дома ту, которая отдаленно ее напоминала. И лез к ней целоваться, надеясь на секс. Знал, она смотрела голливудские комедии о подростках. Тупые, пошлые, но такие веселые и жизнеутверждающие, что каждый школьник мечтал оказаться внутри показанной с экрана движухи. Потерять девственность на выпускном, разве это не круто?

Избранница Мишани над этим посмеялась. Оказалось, она рассталась с невинностью в четырнадцать, и это не стало для нее событием. Гуляла с парнем, он настаивал на сексе как доказательстве своей любви. И он был не единственным! А в семнадцать девушка поумнела и решила отдаваться только перспективным ребятам. Она уже взрослая, пора браться за ум, думать о будущем… А что Мишаня может ей дать? Даже любви до гроба не предлагает, не говоря уже обо всем остальном.

Тогда-то Зорин и решил забыть Ольгу. Понял, что она из его жизни ушла, а ее копии настолько дешевы, что их не стоит рассматривать.

Но когда ему было десять, а она вернулась в Москву, он ждал ее. Знал, что каждое лето она приезжает к бабушке, и с мая начинал крутиться возле дома Никифоровны. Та после гибели младшей дочки стала затворять ворота, а окно спальни Алены забила, но Мишаня знал лазейку. Он пробирался на участок, осматривал территорию. Мог бы и в дом проникнуть, но зачем? Будь в нем Оля, он бы почувствовал…

«Это странно, — думал он про себя. — Братьям любить девушек, связанных кровным родством. Димон сходил с ума по Алене, я по Оле… Как будто других нет…»

— Будто других нет? — дублировала его нынешние мысли тетка, когда обращалась к Димону в прошлом. — Свет на Аленке сошелся клином?

— Получается, что так, — глупо улыбался тот в ответ. Влюбленные по уши люди выглядят как блаженные.

— Тебя Ольга-парикмахерша любит — не может. Хорошая девка. С ребенком, да. Но разве это помеха отношениям?

— Согласен, девка хорошая. Но она моя подруга.

— С которой ты спал?

— Не было такого, — отбрехивался брат. — Целовались только. — Он правда забыл, что между ними что-то было. — И Ольга сейчас замужем.

— Разведется!

— Я люблю Алену. И только ее вижу своей женой. Смирись.

— А если она за тебя не выйдет? Так и помрешь холостым?

— Хватит каркать, — злился брат.

А вместе с ним и Мишаня. Он тоже видел женой Димки Алену. А своей — Ольгу.

* * *

Пока они болтали, в доме что-то происходило. Зорин слышал то звук дрели, то грохот молотка.

— Ремонт делаешь? — спросил он у Оли.

— По мелочи.

Тут из окна выпрыгнул кот. Хвост трубой, уши напряжены, глаза сужены.

— Какой воинственный, — усмехнулся Мишаня. Он не особо любил усатых-полосатых. Все кошаки, что жили при их доме, были стервецами. Кира так баловала питомцев, что они до невозможности наглели.

— Защитник мой. — Оля подозвала кота, а когда он запрыгнул ей на колени, почесала за ухом. — Ванюшу-Пакета прогнал, когда он за мной подглядывал.

И рассказала об инциденте.

— Цветы, говоришь, подарил? — переспросил Михаил, выслушав Олю. Та кивнула. — Можно на них взглянуть?

— Если найду.

Оля отправилась на поиски. Спущенный с рук кот повернулся задницей к ножке лавки и потряс возле нее хвостом — пометил территорию. После этого со спокойной душой отправился на прогулку за территорию двора.

Вернулась Оля с букетом. Шесть цветочков, бледных, выцветших, но чистых. Их как будто постирали