Комната лжи - Никки Френч

а ножки от него валялись под подоконником, причем одна была сломана. В диком хаосе Нив поначалу не сумела различить отдельные предметы: она видела мягкие горы одежды и сцепившиеся друг с другом металлические и деревянные вешалки, разодранные мусорные пакеты, свернутый в рулон коврик, криво стоящий возле стены, – на верхушке сидел старый плюшевый мишка – Нив с ужасом заметила, что Мейбл вспорола игрушке нежное пузико, и оттуда торчала набивка. Будильник трезвонил все громче.

У Нив во рту пересохло, и она шагнула дальше вглубь комнаты. Чуть не поскользнулась на чем-то блестящем и опустила голову. На полу валялись десятки фотографий, и Нив поняла, что Мейбл разодрала в клочья семейные альбомы и разбросала повсюду дюжины, нет, сотни карточек. А еще она сняла со стен все фото и плакаты в рамках и поставила на пол, прислонив к кровати, за исключением одного: его она порвала на крупные куски. С какого-то фрагмента на Нив смотрело чье-то лицо с огромным, размером с ладонь, глазом.

Будильник все надрывался, дрелью ввинчиваясь Нив в череп, и она поспешила сквозь руины к часам: для этого надо было, балансируя на цыпочках, пробраться мимо столика к кровати и залезть в складки постели. Нив отдернула одеяло и схватила будильник, который гремел и трясся у нее в руках. Желтое улыбающееся лицо. Вставай и сияй. И опять он трезвонил.

Нив его не отключала. Она таращилась на то, что выглядывало из-под одеяла. Она протянула руку и достала оттуда свой браслет.

Нив даже не знала, сколько вот так простояла, держа браслет перед собой. Будильник издал очередную трель, и раздался голос Рори:

– Мам! Мам, выключишь его?

Она натянула браслет на запястье, пошарила пальцами по задней части часов в поисках кнопочки, нашла, и противный звук наконец стих. Затем кинулась к двери, чувствуя, как вещи хрустят и ломаются под ногами, захлопнула ее и заперла. Упала на колени и принялась разбирать гору хлама на полу, раскрывая мусорные пакеты и запуская туда руку до самого дна, закапываясь в мягкие кипы одежды, дергая на себя ящики. Работала в тишине, нарушаемой лишь ее прерывистым дыханием.

И все-таки Нив его нашла, укутанным в синюю бархатную рубашку на самом дне матерчатой сумки. Развернула рубашку. Пальцы не слушались, словно опухли. Вот он. Молоток.

Парадная дверь скрипнула, а затем хлопнула.

– А вот и я, – возвестил Флетчер.

Нив вскочила на ноги, держа в руке молоток и нервно озираясь по сторонам. Схватила с пола влажное полотенце, упаковала в него инструмент, собрала первые попавшиеся тряпки и прикрыла ими улику.

– Нив! – позвал муж.

Она отперла дверь и открыла ее. Крикнула:

– Иду!

Нив спустилась вниз, прижимая к себе узелок. Флетчер как раз раздевался в прихожей.

– Привет, – поздоровался он. Его волосы прилипли к голове, а очки запотели, однако выглядел он на редкость жизнерадостным. – Хороший вечер получился, да?

– Пойду сделаю чай, – сказала Нив. – И брошу вещи в стирку.

Она прошла на кухню. Что дальше? Она слышала, как Флетчер идет через прихожую, а потому распахнула заднюю дверь и выскочила в сад. Когда открывала дверцу клетки, Виски тоненько взвизгнул. Нив опустила узелок на влажную землю, развернула молоток и закопала поглубже в кучу сена. Затем закрыла клетку и ушла в дом.

Глава 4

Званый ужин

Нив лежала в постели в какой-то горячке мечущихся мыслей, провалов сна и кошмара – от него она, вздрогнув, очнулась, а когда постепенно осознала, где она, то воспаленное сознание опять подбросило ей тревог.

Браслет был у Мейбл. Молоток был у Мейбл. Молоток был у Мейбл. Браслет был у Мейбл.

Казалось, будто кто-то выкрикивает эти слова. Будто они мелькают на каком-то экране. Они оглушали ее, ослепляли. Но что это значило? Откуда у Мейбл взялись те вещи? В голове Нив роились вопросы. Кто-то отдал Мейбл молоток и браслет? Или она нашла их сама? И что она сделала молотком? От ужаса разум скукоживался. Дальше наваливались обрывочные сновидения, и ночь в итоге прошла в пестром тумане.

Нив не столько проснулась, сколько просто поймала себя на том, что таращится в потолок, по которому медленно разливается солнечный свет. Она потянулась за часами. Десять минут восьмого. Она вдруг испугалась, что проспала, но потом вспомнила, что сегодня суббота. В школу не надо. День, когда все спят подольше. Флетчер лежал рядом, дышал ровно.

Нив осторожно приподнялась, стараясь его не разбудить, обогнула кровать с мужниной стороны и отключила будильник на радиоприемнике. Затем выбрала одежду на день – старые парусиновые штаны и плотную рубашку – и отнесла в ванную. Быстро приняла душ, надеясь не разбудить домочадцев, натянула на себя вещи и на цыпочках спустилась на первый этаж, держа обувь в руках, словно воришка.

Сделала себе кофе и тост и села за стол. В любой другой день она бы вышла купить газету, чтобы почитать за завтраком. Послушала бы радио. Но сегодня Нив только пила кофе, надкусив тост, который по вкусу напоминал старую кожу, и смотрела в пустоту. Влила в себя две чашки, а хлеб выбросила в мусорное ведро. Подумала о спящих домочадцах, а потом – о Виски, который сидел в клетке в саду.

Молоток.

Нив вышла в сад – моросило – и сорвала с давно не кошенного газончика горстку листьев одуванчика. Открыла дверцу клетки и бросила зелень внутрь. Виски вылез из норки и принялся жевать угощение. Нив просунула руку в клетку и достала из-под соломы молоток. Затем вернулась обратно на кухню и положила его на стол.

Что теперь делать?

Первой мыслью было выбросить. Самый простой вариант. Отправить молоток в мусор, выкинуть в кусты в каком-нибудь парке, либо вообще в канал. Конечно, совесть такого не одобрит, но Нив и так почти все улики уничтожила. Одной больше, одной меньше. Однако Сола убили именно этим молотком. Может быть – на секундочку предположим, – он еще пригодится. Как-никак, преступник еще разгуливает на свободе. Нив уставилась на молоток. Его забрала Мейбл. И оставила его у себя. Зачем? Как? Мысли путались. Нив совершенно не понимала, что произошло, да и не хотела понимать.

В дверь позвонили.

Наверное, почтальон. Нив поднялась, чтобы открыть, и тут позвонили еще раз. «Сейчас всех перебудит», – подумала она. Посмотрела на молоток. А вдруг Мейбл спустится? Нив сунула его к себе в сумку.

Открыла входную дверь, но на пороге стоял не почтальон.

– Мистер Хитчинг, – промямлила Нив. – Ой, то есть инспектор.

– Выходной день, – улыбнулся он. – Алистер, помните?