Эхо разрушенных судеб... - Юлия Иванина

«Машка-ромашка, я будто одержим тобой, и видел, что ты тоже не сводишь с меня глаз. Я хочу, чтобы ты была моя. Сегодня же во всём признаюсь и уйду от неё. Пускай осуждают. Не могу забыть, какая ты вчера была красивая в своём выпускном платье. Жду тебя через три часа возле старой фермы.

М.»

У Егора даже в глазах потемнело от переизбытка чувств, готовых разорвать его изнутри. Нет, не может быть. Как такое возможно, что эта записка пролежала столько лет, и никто на неё не наткнулся? Почему её нашёл именно он? Или же дед тоже видел её? Почему тогда никому не рассказал о ней? Хотя был ли какой в этом смысл? От бесчисленных вопросов мозг готов был закипеть, только радость от неожиданной удачи затолкнула их поглубже в сознание. Ведь перед ним было то, что он так долго искал и не надеялся найти – первая ниточка, которая поможет ему отыскать насильника Маруси. В том, что записка была написано именно рукой этого урода, мужчина не сомневался, ведь отец рассказал ему, что сестру изнасиловали на следующий день после выпускного.

Глава 13

Новость об убитой и изнасилованной женщине очень быстро распространилась по небольшому посёлку и напугала его жителей. Люди тряслись от страха, недоумевали, но всё равно не прекращали шептаться об этом и строить догадки. Напряжение немного отпустило, когда полиция установила личность женщины и предположила, что, вероятнее всего, кто-то из местных к этому не причастен. Дело в том, что женщина оказалась отдыхающей из города. Она вместе с компанией своих друзей отмечала на базе отдыха, расположенной в нескольких километрах от места убийства, чей-то День Рождения. Несмотря на будний день, народу в тот вечер съехалось много. Именно в связи с этим, следствие занялось вплотную допросом друзей погибшей и установкой личности остальных отдыхающих. По их мнению, к убийству и изнасилованию имел отношение кто-то из тех, кто находился на базе. Местные туда забредали не часто, потому подозрение на них падало в последнюю очередь.

Всё это Нина узнала от соседки следующим после убийства утром, когда впервые за два дня вышла из дома. Пожилая соседка радовалась, что никто из односельчан не оказался извергом, способным на такое.

А вот сама Нина замирала от страха, нервно сжимая в руках ручки дорожной сумки. Она знала, что за чудовище стоит за всем этим кошмаром. Поняла сразу, как только вчера услышала новости об убитой и изнасилованной девушке. Ведь два дня назад он изнасиловал и её, едва не задушив. Синяки всё ещё не сошли с её шеи. Со вчерашнего дня Нина в страхе сидела, закрывшись в доме покойной тёти, ожидая, что с минуты на минуту он явится за ней, чтобы довести дело до конца и заткнуть ей навсегда рот. Но шли часы, а его всё не было. И тогда Нина решилась; собрала самые необходимые вещи в дорожную сумку и рано утром вышла из дома, чтобы успеть на первый автобус до города. Плевать на желание мести, плевать на растоптанное чувство собственного достоинства, главное – чтобы он не нашёл её.

Уже сидя в транспорте, который уносил её от Вишнёвого всё дальше, Нина рассуждала о том, не слишком ли трусливо она поступает, убегая, поджав хвост? Может всё же стоило обратиться в полицию, чтобы этот урод больше никому не причинил вреда? Но у неё не было никаких доказательств, да и связи его весили куда больше, чем её слово. Нужно просто уехать подальше и забыть всё, как страшный сон.

****

Когда Аня проснулась на следующий день, мысли об убитой женщине продолжали кружить у неё в голове. Образ её неподвижного обнажённого тела до сих пор стоял у неё перед глазами. Какой изверг мог так поступить с человеком? Как вообще можно дойти до такого, чтобы забрать у кого-то жизнь? Убийство – это точка, от которой нет возврата к нормальной жизни. Совершив подобное, невозможно снова стать прежним, это меняет навсегда. Ей было жутко, что убийцей может оказать тот, кого она знает.

Единственное, что не давало ей сойти с ума от страха – это присутствие в доме Андрея. Он приехал вчера вечером, почти сразу после того, как она ушла от идиота-соседа. Брат очень переживал за неё, и потому не мог оставить её на ночь одну. Вид у него был очень уставший, поэтому Аня не стала грузить его разговорами и расспросами. Андрей только пробормотал, что уже больше суток практически не спал и ушёл в свою старую комнату.

С братом было спокойнее, только вот сна всё равно не было. Чтобы хоть как-то отвлечься и дождаться утра, ей пришлось всю ночь смотреть старые глупые ситкомы. Уснула она только, когда на улице стало светать. Золотисто-розовый рассвет помог немного отогнать дурные воспоминания, и она провалилась в тревожный сон, в котором снова видела распластанный в неприличной позе труп женщины, Егора, который свирепо сверкая рассерженными голубыми глазами, тянулся руками к её шее, и жуткий закадровый смех, доносившийся отовсюду.

Задыхаясь, Аня подскочила на кровати. За окном уже ярко светило солнце, а значит, что проспала она не меньше пары часов. Схватив с тумбочки чашку с водой, девушка жадно сделала несколько глотков и глубоко вздохнула, чтобы успокоить расшалившиеся нервы и бешено стучащее сердце. Мысли об убийстве и соседе не давали ей покоя ни наяву, ни во сне. Нужно было срочно чем-то отвлечься. Главное, не ситкомами, а то от них уже начинает подташнивать.

Девушка накинула на себя халат и вышла на кухню. Во всём доме была тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов, которые показывали одиннадцать утра. Зная Андрея, Аня предполагала, что он уже умчался в свой автосервис, в котором пропадал с утра и до позднего вечера. Её догадки подтвердили отсутствующая перед домом машина, и небольшая записка, прикреплённая магнитиком к холодильнику. Брат писал, что поехал на работу, дом закрыл снаружи своим ключом, и что ждёт её звонка, когда она проснётся.

Телефон остался в комнате, поэтому Аня решила, что позвонит Андрею немного позже и направилась в ванную.

Приняв душ и надев чёрные короткие велосипедки с тёмно-синей оверсайз футболкой, Котова сделала на голове небрежный низкий хвост и пришла к выводу, что настало время немного поработать над переводами текстов. Она сварила себе крепкий кофе