Прямое попадание - Линда Фэйрстайн

– Любовники, мистер Чэпмен? Я бы так не сказал, – заметил Лоуэлл Кэкстон, вставая из-за стола и поворачиваясь, чтобы полюбоваться видом на Мэдисон-авеню из окна своего офиса в Фуллер-Билдинг. – Сам я называл их акционерами Дени. Каждый из них владел ею в той или иной степени. Но это был очень эфемерный бизнес.

– То есть вы не думаете, что они интересовались Дени из-за денег? – переспросил Майк. Он только что назвал Кэкстону имена мужчин, которые мы узнали от Джоан – Мэттокс, архитектор, и Ренли, торговец антиквариатом.

– Да бросьте, мистер Чэпмен. Вы же не столь примитивны. Естественно, дело было не в ее деньгах. А в моих. Состояние Кэкстонов привлекало разных личностей и к Дени, и ко мне, – он повернулся к нам лицом. – Мне приходилось иметь с ними дело всю жизнь. Но, как я уже говорил, от официального знакомства с упомянутыми вами джентльменами я был избавлен.

Утренние солнечные лучи лились в окно, и свет резал Лоуэллу глаза, поэтому он вышел из-за стола и пригласил нас сесть в мягкие кожаные кресла, стоящие под пляжными видами Будена.

– А почему вы не рассказали нам про письма что получала Дени? Ведь ее шантажировали, – задал следующий вопрос Майк.

– Кажется, я чувствую знакомый запашок любительницы покопаться в грязном белье, – с видом мученика простонал Кэкстон.

– Что?

– La povera Signorina Sette, я прав? Бедная малышка Сетте, при каждом удобном случае она рассказывает одни и те же глупые байки. Позвольте мне пофантазировать, джентльмены. Если вы продадите права на экранизацию ее фантастической истории, то вас, – он улыбнулся Майку, – наверняка сыграет Шварценеггер, вас – Дензел Вашингтон, Марину Сетте какая-нибудь актриска с личиком Ширли Темпл, а меня… если бы сейчас были живы Бела Лугоси или Винсент Прайс. Ведь в вашей истории я неизменно оказываюсь злодеем, не так ли? Но, по крайней мере, злодеем всегда дают произносить речи.

Его прервал стук в дверь – вошла секретарша с серебряным подносом в стиле барокко, принесла кофе, круассаны и датские плюшки. Пока она ставила все это на стол, Кэкстон не проронил ни слова, но стоило ей выйти, как он предложил:

– Угощайтесь, детективы.

– Пусть сначала Шерон Стоун, – кивнул Майк в мою сторону, – поухаживает за мной. Ради этого я и таскаю ее с собой. Толку от нее мало, зато глаз радует.

Я молча налила всем кофе и спросила:

– А почему вы сразу решили, что про письма рассказала Марина Сетте?

– Это не первая ее попытка смешать меня с грязью, мисс Купер. Неужели она приехала сюда, чтобы снова попытаться заварить эту старую кашу? Вы же знаете, в чем причина ее ненависти ко мне?

Как я могла защитить Марину Сетте в такой ситуации?

– Я знаю только то, что она сообщила.

– Вся ее история яйца выеденного не стоит. Она ничего не может доказать, а я, в свою очередь, не могу ничего опровергнуть. – Я вспомнила, что женщина, которую Марина назвала своей матерью, была второй женой Лоуэлла и разбилась на катере. – Можно сказать, концы в воду. – Изрекая это, Кэкстон улыбнулся мне одной из своих самых отвратительных улыбок и продолжил: – Даже эти ваши новомодные технологии – генетические отпечатки – в данном случае ничем не помогут. Я никого не смогу убедить, что эта безродная барышня вовсе не дочь моей покойной жены.

– Тогда почему она так вас ненавидит? – Я не стала говорить, что ДНК сводной сестры Марины вполне способна доказать, что она фактически является его падчерицей.

– Думаю, дело в ее муже. Он был моим важным клиентом, но после одной моей серьезной покупки мы расстались. Ричард хотел получить с меня долю, но ему это не удалось. Вскоре супруги начали массированное нападение на меня.

– Но ведь письма же настоящие, так? Я видела одно из них.

– Да, настоящие. Я могу дать вам копии каждого из них, если хотите. – Кэкстон достал из кармана крошечный, меньше спичечного коробка, диктофон и записал себе напоминание: спросить адвоката об этой корреспонденции. – Для нашего распадающегося брака эти письма сыграли роковую роль. Адвокат Дени пытался с их помощью доказать, что я нанял кого-то ее убить.