Дым и зеркала - Юлий Анатольевич Дубов

явно, но радужные планы успел выстроить, что неожиданное, хотя и справедливое отчасти, отстранение его от работы оказалось сильнейшим ударом, и если кто-то и мог исправить ситуацию, то это был, конечно же, Клейн. Ведь не просто так, с самого начала, он настоял на привлечении к работе именно его.

– Я не знаю, нравится мне это или не нравится, – сказал он наконец, – но я остерегаюсь подавать пасы чужой команде.

– Это что-то футбольное, Беннет? Вы не могли бы сформулировать на понятном мне языке?

– У меня есть основания считать, сэр, что они просчитали возможные варианты и очень хотят, чтобы я им прислал это письмо. Похоже, что весь скандал именно для этого и затеян. Чтобы я написал письмо с признанием и извинениями. Около моего дома с утра крутился один, чинил велосипед. Я вышел, бросил в почтовый ящик пустой конверт. Он тут же позвонил по мобильному и исчез. Теперь они сидят и ждут, пока королевская почта им его доставит.

– Адрес на конверте был?

– Нет, конечно. Пустой чистый конверт.

– Это хорошо, Беннет. У вас есть какая-нибудь идея – зачем им это нужно?

– Есть, сэр. Но мне не хотелось бы самому её формулировать. У вас может сложиться впечатление, что у меня мания величия.

– А это разве не так?

– Я умею делать свою работу, сэр.

– Ну… можно и так сказать. Так в чем идея?

– Я исхожу из того, сэр, что есть лица, каким-то образом причастные к смерти Иглета. Наше расследование им сильно не нравится.

– Так. Продолжайте.

– Они бы с радостью его вообще прекратили, но это им не под силу. Единственное, что они могут, это максимально его осложнить и затянуть. Ни судебный процесс против Скотланд Ярда, ни процесс против меня лично эту задачу не решают – расследование не может длиться бесконечно, оно должно быть так или иначе закончено через пару месяцев. К этому времени суд даже ещё не начнется. А вот если выбить из игры руководителя группы… Эту задачу они уже решили – я больше не работаю. Если я пишу покаянное письмо, то я – в дополнение ко всему – полностью скомпрометирован, а это гарантия, что вы и мистер Кроули не передумаете и не вернете меня обратно. Им очень не терпится получить это письмо, сэр. Это такая вишенка на торте, но…

– Логично. Но не отправляя это письмо вы рискуете. Лично.

– Рискую, сэр. И самое главное: не знаю, во имя чего.

Теперь замолчал Клейн.

– Вы очень хотите вернуться обратно, Беннет, – сказал он наконец. – Иначе бы даже не задумывались насчет отправки письма. Вы отдаете себе отчет, что Кроули скорее сам уйдет в отставку, чем снова допустит вас к работе?

– Это не самый плохой выход из положения, сэр.

– Вы его сильно не любите, – констатировал Клейн.

– Я не люблю накрахмаленных.

– Интересное определение. Если бы вы по-прежнему руководили группой, Беннет, какие шаги вы бы предприняли?

– Я бы полностью сосредоточился на фигуре Абрахамса, сэр. Я уверен, что он обладает информацией о смерти Иглета.

– Два месяца – вы сами назвали этот срок. Подтверждаете?

– Мистер Клейн, я не приведу к вам человека в наручниках ни через два, ни через четыре месяца. Но через два месяца я расскажу вам, как умер Эд Иглет.

– Тогда отправляйте письмо, Беннет.

– Я бы хотел, чтобы молодой Страут остался в группе.

– Отправляйте письмо. Чудес я не обещаю, но сделаю что могу.

Это явно был телефонный день. Не успел Дон прикончить третью банку пива и потянуться за бутылкой «Далвинни», как позвонил Майкл Страут.

– Дон, – сказал он непривычно сухим тоном, – я сделал то, о чем ты просил. Все уже у Ника.

– Спасибо, мой мальчик, – растроганно сказал Дон. – Все будет хорошо. Я тут кое о чем договорился. В том числе и насчет тебя. Так что не волнуйся.

Страут помолчал.

– Всего хорошего, Дон, – выдавил он наконец и дал отбой.

Дон ещё раз перечитал свое письмо Эмерсону, исправил пару слов и набрал Сторка.

– Ник, вы ещё в «Атласе»?

– Ага.

– Я все решил, – похвастался Дон. – Завтра же все вернется на круги своя. Можете выпить за мое здоровье.

– Погоди минутку. Здесь как-то шумно. Я сейчас выйду на улицу.

После паузы Ник продолжил.

– У нас здесь молодой Страут, он для тебя кое-что привез. Я не хотел говорить при нем.

– А что такое? Он же наш.

– Он на службе, Дон. И он уже не наш. Это мы – его.

– Как это?

– Он теперь руководитель группы, вместо тебя. Передал мне флэшку, потом сказал, что его назначили старшим и предупредил, что любые контакты с тобой впредь исключаются. Приказ Кроули. Сказал, что если кто не согласен, то может тут же уходить.

– Ну и?

– Мы с Мэтом уйдем, Рори останется. Не злись на него, Дон, ему очень нужны деньги.

– А тебе и Мэту не нужны?

– Брось, Дон. Что ты пьешь?

– Виски.

– Помощь нужна?

– Приезжайте. Все втроем.

– Рори не сможет. Ему новый начальник излагает план расследования.

– У него уже есть план?

– О, Дон, у него есть план. Тебе такой план и не снился. Мы отсели за другой столик, но кое-что слышали.

– Он в «Атласе» рассказывает про план расследования?

– Именно. Но с соблюдением всех правил конспирации. Публика вокруг очень настороженно на него посматривает. Издали похоже на подготовку чего-то вроде Порохового Заговора.

– Ладно, черт с ним. Так я вас жду.

– Через час будем. А что ты там такое решил, из-за чего мы должны пить за твое здоровье?

– Теперь уже не знаю. До встречи, Никки.

На этом телефонный день не закончился. На экране смартфона снова возник темный силуэт, обозначающий неопознанный номер.

– Вы дома, Беннет? – спросил Клейн.

– В саду, сэр. Ремонтирую дорожку до двери. Некоторые плитки расшатались. В темноте можно легко споткнуться и упасть.

– Вот и хорошо. К вам скоро прибудет курьер…

– Снова от Эмерсона?

– Нет. Просмотрите бумаги, которые он привезет. Если вас все устроит, поставьте свою подпись и верните пакет курьеру.

– А если не устроит?

– Беннет, в остроумии вы будете упражняться по какому-нибудь другому поводу. В файле есть адрес. Завтра в десять вас там ждут. Все понятно?

– Можно вопрос, сэр?

– Нет, я сейчас занят. Все вопросы завтра. До встречи, Беннет.

Ник и Мэт появились, когда виски уже почти не оставалось, но они привезли три бутылки итальянского «Примитиво» и две упаковки «Стеллы Артуа».

– Ну как ты тут, дружище? – поинтересовался Мэт, выставляя на кухонный стол бутылки. – Празднуешь очередной выход в отставку?

– Расскажите, парни, что там затевает новое руководство группы «Хотспер».

Про курьера Дон решил пока что не говорить.

– Смешной парень этот Страут, – сказал Ник. – Должность начальника как раз по нему. Когда он зашел в «Атлас», я его даже не сразу узнал – как будто ему в зад вставили полуметровый стальной штырь. И главное – этот штырь ему нисколько не мешает, как раз наоборот – он его успешно подменяет. Полное впечатление, что с нами говорил не Страут, а вставленный в него штырь.

– О чем он говорил?

– О том, например, что тем, кто хочет продолжать с ним работать, категорически приказано прекратить всякие контакты с тобой. Тут же выложил на стол бумагу и предложил подписать. Обязательство соблюдать полную конфиденциальность со всякими страшными карами в случае нарушения.

– Рори подписал?

– Очень не хотел, но подписал. Он и сейчас там сидит с Майком. Ищут общий язык. Знаешь, что я тебе скажу, Дон, мы по дороге обсудили ситуацию с Мэтом и не сошлись во мнениях. Я считаю, что Кроули очень хочет от всей этой истории избавиться. Мэт возражает. Давай я тебе расскажу, а ты уж сам решишь, кто из нас прав.

– Выкладывай.

– Майкл будет отрабатывать одну-единственную версию – самоубийство. Помнишь этого врача, Клейндорфа? Они откуда-то узнали, что он выписывал Иглету психотропные средства. Завтра они насядут на него, получат полный список рецептов Иглета и найдут эксперта, который подтвердит, что от такого