Искатель, 1999 №9 - Олег Суворов

— Примерно так, — согласился следователь. — А героем он, хотя и ненадолго, действительно станет.

— Каким это образом?

— Да ты же о нем и напишешь!

— С чего это вы взяли, любезный Леонид Иванович?

— А то я тебя мало знаю! — усмехнулся Прижогин. — Ну, признайся честно, еще не придумал заголовок для своей будущей статьи?

— Придумал, — не стал упрямиться журналист. — И даже не один. «Ядовитая интерпретация истории» или нет, еще лучше — «Убийственная «хронология». Вот только стоит ли о нем писать? Дурные примеры ой как заразительны!

— Ничего, в лагере именно таких вот «героев» «опускают» в первую очередь…

Глава 18. Кольцо сжимается

Весь следующий день Прижогин тоже планировал проработать в своем кабинете. Надо было окончательно оформить дело дворника для передачи его в суд, после чего браться за два остальных, тем более что и там уже маячили определенные перспективы.

Каково же было его изумление, когда, целиком погрузившись в работу с документами, он вдруг услышал, как за дверью его кабинета, в коридоре, послышалась какая-то сдавленная возня, затем приглушенная ругань и глухие звуки ударов.

Прижогин покачал головой, поднялся с места и направился к двери. С первой попытки открыть ее не удалось, поскольку кто-то навалился на нее снаружи.

— Эй, кто там, что задела? — разозленно окликнул следователь. — Что там происходит?

Ответа не было, если не считать таковым сдавленно-матерное рычание двух мужских голосов. Леонид Иванович с силой приналег плечом на дверь и сумел отжать ее примерно на метр. Этого пространства ему, с его худощавой фигурой, вполне хватило, чтобы выбраться в коридор.

Прямо под его ногами, на полу, яростно катались двое мужчин, причем каждый из них при малейшей возможности пытался ударить другого кулаком в лицо.

— Отставить! — рявкнул следователь. — А ну, встали оба и успокоились!

Однако драка была в самом разгаре, а потому никто не отреагировал. Более того, тот из дерущихся, что был постарше и покрупнее, вдруг ухитрился оседлать своего соперника и, выпрямив спину, занес кулак для удара. Леонид Иванович вовремя перехватил его руку и только теперь с крайним изумлением узнал Филиппа Коновницына.

— Стойте! — снова потребовал он. — Слезьте с него и встаньте.

— Дайте мне ваш пистолет, и я пристрелю этого гада! — прохрипел врач.

В ответ на это его противник, которым оказался телемастер Вадим, привстал и яростно лягнул Коновницына по ноге. Тот вскрикнул от боли, издал воинственный вопль и, в свою очередь, попытался ответить тем же, но Прижогин был начеку и с такой силой оттолкнул врача, что тот едва не упал.

— Прекратите, не то я вызову конвой и посажу обоих в разные камеры!

К счастью, это предупреждение подействовало, заметно охладив пыл обоих драчунов. Теперь они стояли в метре друг от друга, тяжело дыша и обмениваясь ненавидящими взглядами.

— В чем дело? — спросил Прижогин, но так и не дождался ответа. — Ладно, тогда сделаем так. Вам, Филипп Сергеевич, придется немного подождать, а вас, — и он кивнул Вадиму, — я прошу пройти в кабинет.

Но даже этого не удалось сделать. Едва его молодой противник повернулся к нему задом, как врач сделал то, чего от него, при всей его солидности, трудно было ожидать — резко метнулся вперед и с силой впечатал ботинок в задницу соперника. Вадим резко развернулся и снова бросился на врага. Прижогин глухо выругался, но тут в конце коридора показался Петр.

Сразу поняв, что происходит, он с ходу бросился в гущу драки и через минуту разъединил обоих соперников, как самый опытный рефери по боксу. Пока он, по приказу шефа, держал за руки Коновницына, сам Прижогин почти силой втолкнул в кабинет телемастера.

— Садись и успокойся, — скомандовал он, захлопывая дверь и кивая на стул. — Что вы тут оба — с ума посходили?

— Он первый на меня напал.

— Но почему?

— Никак не может смириться с тем, что моя жена Вера предпочла выйти замуж за меня, а не за него.

— Вот как? — Леонид Иванович вскинул бровь. — Они были знакомы?

— Он преподавал в ее институте и ухаживал за ней несколько лет…

— Ага, теперь понятно! Появился молодой и счастливый соперник в вашем лице и… Впрочем, оставим личные дела и перейдем к уголовным. С чем пожаловали?

— Я принес справку из больницы, — неуверенно произнес телемастер, и эта его неуверенность не ускользнула от внимания следователя.

— И что в ней?

— В момент убийства я находился там на обследовании.

— Понятно. Ну, показывайте.

Развернув справку и внимательно прочитав, Прижогин изумленно вскинул брови.

— Но, позвольте, она же подписана Коновницыным!

— Да, — и телемастер буквально съежился в кресле.

— Странные у вас отношения, — прокомментировал следователь, откладывая справку в сторону, — впрочем, теперь необходимость в вашем алиби отпала. Убийца арестован и во всем признался.

— Правда? — Вадим вскинул голову и издал вздох облегчения.

— Что-нибудь еще? — поинтересовался Прижогин, видя, что тот продолжает сидеть.

— Да, я бы хотел сделать заявление.

— По поводу нападения на вас Коновницына?

— Нет, по поводу нападения на мою жену.

— Так он и на нее нападал?

Вадим уловил легкую иронию, сквозившую в тоне следователя, и укоризненно посмотрел на него.

— Я говорю серьезно. Мой начальник — Борис Семенович Выжляев… Он совершил… Как бы это сказать…

— Четко и ясно! — потребовал Прижогин, услышав знакомое имя. — Так что он сделал?

— Пытался изнасиловать мою жену.

— А вы что же?

— Меня он просто избил.

— Да? В таком случае это действительно серьезно. Но заявление по первому поводу должна будет оставить ваша жена. Она на это согласна?

— Не знаю, — замялся Вадим, — но, надеюсь, мне удастся ее уговорить.

— Обязательно уговорите, — с этими словами Прижогин нажал кнопку вызова дежурного милиционера. — Проводите до выхода, — сказал он, когда в дверь постучали.

— Зачем? — пожал плечами Вадим.

— Затем, что хватит с меня этой корриды под дверью!

— Подумать только, — тем временем жаловался Филипп, успокаивавшему его Петру, — но до чего все несправедливо получается! Какому-нибудь, извиняюсь за выражение, мудаку повезет раз в жизни — он будет обладать одной-единст-венной, но зато любимой женщиной и даже до конца не сознавать всей полноты своего счастья! Зато другой, гораздо более достойный, будет без конца искать, соблазнять, покупать — и все без толку! Того единственного и самого счастливого в жизни момента близости с самой желанной на свете женщиной ему никогда не добиться. И никаким количеством даже самых привлекательных женщин этого прискорбного обстоятельства не искупить!

— Ну, в этом тоже есть своя прелесть, — с улыбкой заметил