Неугомонная покойница - Кемпер Донован

– Ага. – Он помешал чай, хотя в этом не было никакой нужды. – А я все думал, как много вы успели увидеть. Спасибо за вашу прямоту, мне будет проще объясниться. Понимаете ли, мы с Вивиан познакомились, уже будучи совсем зрелыми людьми. Я был ее врачом – хотя об этом вы, возможно, уже знаете.

– Кое-что слышала, – призналась Дороти, – но хотела бы узнать из первых уст.

Вальтер кивнул и обхватил дымящуюся чашку руками, словно в рекламе травяного чая или антидепрессантов, в которой участники пьют травяной чай.

– До прошлого года у меня была практика в Портленде – до того, как я посвятил себя научным исследованиям и разработкам. Тогда я в основном проводил косметические процедуры. Вивиан была одной из моих пациенток. Она обратилась ко мне… чуть больше трех лет назад. Я не буду озвучивать, какие процедуры провел для нее – врачи о таком молчат. Мужья тоже. – Слабая улыбка тронула его губы. – Не верится, что мы встретились всего три года назад, ощущение, что мы провели вместе гораздо больше времени. Поймите меня верно, у меня нет привычки заводить романы с пациентками – это непрофессионально. Но с того момента, как я встретил ее, эта энергия, эта страсть… – Он опустил взгляд и на миг умолк, прежде чем снова посмотреть на нас. – С возрастом не так сложно утратить вкус к жизни. А рядом с Вивиан я чувствовал себя… таким живым, каким не чувствовал очень давно. Она была просто чудо.

Так, а когда мы подойдем к тому моменту, когда он замутил со своей двадцатилетней секретаршей?

– Я уже был женат, в далекой юности. Из нас вышла плохая пара – неудивительно, ведь я тогда не понимал сам себя. Вот одно из многих преимуществ позднего брака – ты понимаешь, кто ты и что тебе нужно.

– Угу, – голова Дороти пришла в движение, – угу.

– Нам с Вивиан было уже за сорок, когда мы поженились, и мы уже научились игнорировать ожидания или неодобрение окружающих. Мы сами выбрали свой жизненный моральный кодекс. – Ага, вот оно. – У нас был так называемый открытый брак, – пояснил Вальтер. – Мы совершенно не религиозны – многие в этой стране подобного не понимают, американцы слишком сильно верят в Бога. – Он поднес чашку к губам. – Хотя я и прожил здесь много лет, не перестаю удивляться. – Он шумно проглотил отпитое. – Я очень ее любил, прошу, не заблуждайтесь на этот счет.

– Так значит, Вивиан была в курсе ваших отношений с мисс Тёрнер?

В первый раз Вальтер утратил самоуверенность – он повернул голову и начал изучать блестящую пирамиду вытяжки над плитой, а затем поджал губы и прищурился, словно тщательно формулировал про себя ответ.

– Мы не швыряли друг в другу в лицо известия о том, что завели подобные отношения. Понимание приходило по совокупности факторов.

– Понимаю, – ответила Дороти настолько нейтральным тоном, насколько было в ее силах (могу представить, чего ей это стоило).

– Надеюсь. Гадко было бы осознать, что вы нас осуждаете. Вивиан точно бы от такого расстроилась.

Дороти плеснула в чай еще молока.

– Поверьте, Вальтер, я уже давным-давно перестала осуждать людей за решения, которые они принимают в частной жизни. Особенно в данном аспекте. Это было бы лицемерно с моей стороны.

Я уставилась в свою чашку, поскольку не знала, куда еще деть глаза. За плечами у Дороти, как вы помните, были сложные отношения с покойным мужем. В дополнение к слухам о пристрастии к наркотикам вскоре после его смерти на свет выплыли его многочисленные романы с другими женщинами. И все же ни один, даже самый яростный противник Дороти не ставил под сомнение искренность ее горя или бесконечной любви, которую она испытывала к мужу. В период траура эти эмоции можно было буквально ощутить.

Дороти помешала чай ложкой, громко стуча о стенки.

– Ау Вивиан была интрижка?

– Нет, – мгновенно ответил Вальтер, но потом улыбнулся, словно осаживая себя. – По крайней мере, мне об этом ничего не известно.

– А вы знаете, имелась ли у кого-либо причина желать ей зла?

– Никто в голову не приходит.

– А что насчет возможности проникновения извне?

– Не могу сказать наверняка, но полагаю, это маловероятно. В ванной нет окна, как и во всех остальных ванных в этом доме, и нет стеклянных стен, ведь это представляло бы проблему.

«Не поспоришь», – подумала я.

– Ко всем дверям и окнам подведена сигнализация, которую я включил перед тем, как отправиться наверх. Если бы кто-то посреди ночи вошел в здание, она бы сработала.

– И я полагаю, везде расставлены камеры видеонаблюдения?

Вальтер кивнул.

– Все входы под круглосуточным наблюдением – одно из многих достоинств этого здания, куда люди привозят много ценных предметов. Камеры легко заметить, и они бы остановили злоумышленника. – Он был прав: я заметила камеру над входной дверью первым делом, когда оказалась вблизи Дворца. – Полицейские сейчас как раз изымают записи с сервера, где они хранятся. Если кто-то проник на территорию, это увидят.

– Ага, понятно, – задумчиво протянула Дороти. – А что насчет камер внутри здания? Они есть?

Вальтер отрицательно покачал головой.

– Нет. Те, кто останавливается здесь, высоко ценят приватность. – Он наклонился вперед, впившись в нас своими голубыми глазами. – Именно поэтому преступление совершил кто-то, находившийся внутри здания. И это мог быть кто угодно. Вивиан никогда не запирала дверь и иногда могла часами лежать в ванной с закрытыми глазами. – Он снова откинулся на спинку стула, уронив руки вдоль тела. – Я все утро занимался исследованиями. Онлайн. Легко утопить человека, если воспользоваться элементом неожиданности. Особой ловкости и ума тут не требуется. – Он поднял свою чашку и допил до дна. – Но это явно было сделано быстро, иначе бы остались следы там, где это чудовище удерживало ее. И если бы она закричала, я бы услышал. Все бы услышали – все спальни находятся на втором этаже и примыкают к одной и той же стене.

– Приходит ли вам в голову кто-то, кто желал смерти вашей жене? Особенно среди тех, кто остановился тут?

– Конечно, я много об этом размышлял, но я не могу найти причины. Своих денег у нее не было, немногие личные вещи отошли сестре, да они и не представляют особой ценности. И я не могу представить, чтобы Лора сотворила что-то подобное. Пол – ее старый друг. Шахи…

Он запнулся.

– А что Шахи? – подстегнула его Дороти.

– Мне неловко о таком рассказывать, но я обещал вам ничего не утаивать. – Он приподнял чайник, молча предлагая нам еще чаю. Дороти отказалась, я тоже. Вальтер