Смерть в горах - Люси Кларк

пропасть, уйти в себя и потом появиться через несколько месяцев как ни в чем не бывало. Подруга детства помогла ей пережить страшные месяцы после смерти бабушки. И, наконец, она сподвигла их всех на это приключение, всю жизнь помня о данном в детстве обещании покорить гору в Норвегии.

– Спасибо, что вытащила нас сюда. И неважно, поднимемся мы на Блафьель или нет. Оно того стоило уже только ради этой красоты.

Лиз кивнула. Ее глаза лучились, на ресницах дрожали радужные капельки воды.

Джони была в эйфории. Прерванный концертный тур, угроза судебного разбирательства, глупые ошибки… Пустая суета. Наверное, стоит попробовать все это отпустить. На какой-то миг в сердце мелькнула надежда, с плеч будто упал тяжкий груз. Потянуло взять в руки гитару и писать стихи к новым песням. Потянуло к другой жизни.

Джони решила нырнуть напоследок и в этот раз коснулась животом дна, почувствовав, как песчинки царапнули кожу. Вдоволь насладившись чувством невесомости и свободы, она выплыла на поверхность.

На небе появилось первое облако, и на пляж легла тень.

Глава 36. Хелена

Хелена перевернулась на спину и, блаженно раскинув руки, отдалась на волю ледяной воды, которая сразу успокоила боль.

Вода заполнила уши и, издавая странные звуки, делилась с ней своими секретами. Грудь обмякла и набухла, и, покачиваясь на волнах без одежды, Хелена чувствовала себя на седьмом небе. Она пыталась представить себя беременной. Беременной по-настоящему. С большим животом и огромной грудью, которая уже не помещается в нижнее белье. И поняла, что не чувствует ничего, кроме смятения.

Она вновь окунулась в пучину болезненных воспоминаний о маме. Горе, оно такое – незваным гостем застает тебя врасплох. Мама всегда любила плавать. Каждое лето они отправлялись на север Девоншира и снимали на неделю квартирку на побережье, где по утрам мама плавала в любую погоду. Она переворачивалась на спину, подставив лицо с накрашенными губами солнцу, и подолгу, умиротворенная и расслабленная, качалась на волнах.

Здесь я и развею твой прах. На рассвете, в твое любимое время суток, неожиданно для себя решила Хелена. Похвалив себя за гениальное решение, она перевернулась на живот и поплыла к берегу.

Тело покрылось гусиной кожей, а соски затвердели. Солнце пропало за облаком, и Хелена задрожала. За неимением полотенца она вытерлась флисовой курткой и натянула единственный свежий топ.

Лиз и Мэгги уже оделись и, обхватив себя руками, переминались с ноги на ногу, чтобы согреться.

Джони последней вышла из воды. Хелену поразило просветленное выражение ее лица. Наклонив голову, подруга скрутила волосы жгутом и быстро отжала их. Вытатуированных птах на ее запястье Хелена уже видела, а вот татуировка на бедре была новой. Когда-то Хелена знала все о ее татуировках и их значении, но те времена остались в далеком прошлом. Их дружба претерпела изменения не в лучшую сторону. Джони всегда отличалась талантом стремительно возносить людей на пьедестал, а потом так же быстро свергать их оттуда.

– Смотрите! – с беспокойством в голосе произнесла Мэгги и показала в сторону горизонта, откуда надвигалась грозная вереница туч.

– Надо разбить лагерь, – сказала Лиз.

Солнце неуклонно уходило за горизонт. День угасал, вокруг скопились тени. Поднимался ветер. Гребни волн заострились и побелели. Воздух наполнился влагой и ароматами земли.

Забив каблуком ботинка последний колышек, Хелена отошла в сторону и оценила конструкцию. Необъяснимая тревога уже пустила корни в груди.

– Вы уверены, что место для палаток подходящее? Уж как-то очень близко к горе.

Они разбили лагерь у самого конца тропы, в том месте, где склон переходил в пляж. Мэгги боялась сделать лишний шаг и поэтому уговорила всех поставить палатки ровно в том месте, откуда они наутро двинутся в обратный путь.

Хелена подняла глаза на крутой склон.

– Над головами ничего не нависает, – пожала плечами Джони.

– Не в песок же вбивать колышки, – заметила Лиз.

Первые крупные капли дождя упали на ладонь и щеку Хелены.

– Лучше спрятаться. – Лиз и Джони нырнули в палатку.

Мэгги стряхнула песок с рюкзака и с усилием затолкала его в палатку. Гримаса боли исказила ее лицо, когда она вползла следом внутрь.

– Все хорошо? – спросила Хелена, застегивая молнию на входе.

– Да спина опять!..

От порыва ветра тент вогнулся внутрь.

Чтобы создать хоть какой-то уют, девушки надули матрасы, развернули спальные мешки и подложили под головы в качестве подушек свернутую одежду. Они решили, что обойдутся без приготовленной на горелке еды, поэтому вытащили из рюкзаков питательные батончики, которыми и утолили голод. Лежа в спальнике и наслаждаясь злаковым вкусом лакомства, Хелена прислушивалась к звукам разбушевавшегося дождя.

Снаружи просачивался свет. Холодок беспокойства, которое она всегда испытывала с приходом ночи, заставил Хелену достать телефон и проверить сообщения. Сигнал не появился.

– Есть что-нибудь? – с надеждой в голосе спросила Мэгги.

Хелена помотала головой и закинула телефон обратно в рюкзак.

Девушки прислушались к усиливающемуся шуму ветра.

– Как ты думаешь, что Эрик делал в лесу? – спросила Хелена.

– Трудно сказать. Похоже, он не удивился, увидев меня.

– Получается, следил?

– Кто его знает? Вполне возможно. Он как из-под земли вырос. Стоит, вытаращив на меня глаза. Назвал меня Карин. А потом… когда появились вы, словно в воздухе растворился.

Мэгги бросила взгляд на вход палатки.

– А вдруг он все еще там?

Хелена сжала руку подруги в своей и в тот момент, когда в ткань ударил очередной порыв ветра, сказала:

– Успокойся. Нам ничего не угрожает.

Поиски

Лайф бежит по тропе навстречу ледяному ветру. Его движения стремительны и выверенны. Он тщательно выбирает опору для ног. Пружинистый травяной ковер остался позади, и сейчас под ногами только камни, разлетающиеся при каждом шаге в разные стороны.

По мере накопления в мышцах молочной кислоты боль в икрах усиливается. Лайф дышит ровно, вдыхая и выдыхая через нос.

Жажда уже дает о себе знать, однако раньше следующей вершины остановок не будет.

Он понимает, что бежит, скорее всего, к трупу, но если есть хоть малейший шанс, что женщина выжила, нельзя терять ни секунды. Лайф знает альпиниста, который упал с пятидесятиметровой высоты и благодаря ковру из хвои отделался переломом лодыжки. А еще знает человека, который упал с низкой стремянки и сломал позвоночник.

Впереди высится Блафьель. Лайф думает об отце. Сколько раз эти горы проверяли его на прочность и бесстрашие! На счету отца была куча спасенных жизней. Но помочь удавалось не всем. В какую сторону изменится его собственный послужной список к концу дня?

Дыхание учащается. Лайф бросает взгляд на часы. Главное, не допускать,