Дело о лесном монстре - Марина Серова

— Что случилось?

— Лида? Ты в порядке?

— Боже мой!

И всякие прочие восклицания в этом ключе окутали помещение. В конце концов восклицания почти что стали криками, и из другой комнаты на шум выглянул фельдшер. Это был пожилой мужчина с зачесанными назад редкими седыми волосами.

— Что тут за крики и без драки? Не бывало такого на моей памяти, — шутливо произнес он, проходя в помещение. — Лида, что случилось? На тебе лица нет.

Вместо Лиды ответила Таня во избежание дальнейших восклицаний про всяких монстров, живущих в страшном лесу. Она уже понимала, что бронепоезд под названием «Светлана Ивановна» уже унесся и ничего на этом свете его не остановит, но хотелось бы хоть немного отсрочить неизбежное.

Но Лиде рот было не заткнуть:

— На меня напал монстр из Заячьего оврага. Схватил и потащил в лес. — ее голос скрипел, как неживой, а пальцы, все еще лежащие на предплечье Тани, медленно сжимались и разжимались с каждым произнесенным слогом.

Вот тебе и отсрочили неизбежное.

Со всех сторон вновь послышались удивленные и испуганные — а местами и недовольные — восклицания и вздохи:

— Что же это делается-то?

— А я говорил!

— Да как долго мы это терпеть будем?

— На вилы этого монстра!

— Да кто ж пойдет-то? Тут все смелые такие!

— Да я и пойду. А как помру, так и поминайте добрым словом.

— Пойдешь-пойдешь. Ты до магазина в конце улицы с боем добираешься, а тут в лес намылился.

— Вот и намылился!

— Ужас-то какой.

— А я вам всем говорил!

У Тани голова заболела в первые же секунды, как только весь этот хаос вокруг стал зарождаться.

— Я же сколько раз говорила, ловить этого монстра надо.

— Много ты знаешь.

— Да уж побольше тебя!

— Я-то его видела хоть, а ты только слухов понабралась.

— Я видела тоже.

— И я. Ходил за мной по лесу, пока грибы собирала.

— Далась ты монстру, ходить еще за тобой.

— А вот и далась.

— Я тоже видел! Тоже видел!

— У меня соседка чуть с приступом не слегла, когда он под окнами у нее повадился ходить.

— Да у твоей соседки язык как помело.

Таня зажмурилась и повела Лиду вперед, сквозь крики и споры, которые ощущались почти физически. Казалось, руку протяни и сможешь коснуться этой вязкой и шершавой на ощупь субстанции, которая еще и током тебя в довесок ударит.

— Я думаю, ей нужно дать успокоительное, — сказала Иванова фельдшеру, который тщетно пытался унять гомонящую толпу.

Мужчина кивнул, принял Лиду — чуть ли не из рук в руки, — попутно продолжая кричать на больных посетителей. Как для больных, по мнению Ивановой, у них было уж очень много энергии. Дело оставалось за малым — выбраться из этого жужжащего улья и желательно провести весь следующий день в тишине. Дать ушам отдохнуть после такого — обязательное дело.

Выйдя на улицу, Таня позволила себе глубоко вздохнуть. Вот уж попала так попала. Давно у нее так голова от одного только шума не начинала болеть. Это ж надо, как слухи и суеверные домыслы умеют всколыхнуть сознание людей. И ведь нашлось даже несколько, кто уверял, что самолично видел этого монстра. Чушь какая.

Таня покачала головой и, заслышав, что крики внутри дома стали только громче, поспешила уйти оттуда.

Ей срочно стоило вернуться на место происшествия и исследовать местность. Там явно должны были остаться следы присутствия — и совсем не потустороннего. Человек, который устроил эту глупую шутку — Тане почему-то было спокойней считать случившееся именно шуткой, а не попыткой очередного похищения, хотя здравая логическая составляющая в ней говорила, что нужно называть вещи своими именами, — обязательно наследил. Иванова была в этом уверена.

Но идти туда в одиночку было бы большой, даже огромной глупостью. А значит, ей срочно нужен спутник.

С этой мыслью она отправилась к дому Лизы. И нет, брать с собой на место неудавшегося преступления Лизу Таня не планировала. Но здраво рассудила, что у Елизаветы должен быть номер Акопова. Его-то в качестве спутника для прогулки к живописному лесу Иванова и присмотрела. Вот только мужчина так ей и не позвонил. А жаль. Не то чтобы Таня ощущала себя уязвленной из-за отсутствия звонка. Скорее ей не нравился тот факт, что номера участкового в ее телефонной книге так и не появилось. Вот и чего он ждет? Особого приглашения? Делов-то: скинуть один-единственный вызов, чтобы Таня могла забить себе в телефонную книгу его номер.

Мысленно Таня негодовала по этому поводу. Просто потому, что так было легче отвлечься от всех нерадостных мыслей, что роились у нее в голове.

До дома Лизы она добиралась долго — плутала, сворачивала не туда, а потом не туда возвращалась. Но вот и на ее улице случился праздник: дом Лизы нашелся и был тут же опознан по отсутствию клумбы. Самая приметная черта для поселкового дома.

Пройдя сквозь калитку, Таня задержалась ненадолго, чтобы сорвать себе пухлую темно-синюю и налитую соком виноградину. В этот раз даже для вида Иванова не стала протирать ее и сунула в рот тут же. Вкусный сок наполнил рот и заставил глаза блаженно закрыться, стоило нажать зубами на виноградину.

Вот оно — единственное прекрасное в этом дне. В этой поездке! В этом деле!

Таня сорвала еще одну виноградину.

— Я нарвала несколько гроздей, — раздалось со стороны дома. Иванова так и замерла с третьей сорванной виноградиной в руке, потом обернулась. Лиза стояла на пороге, вытирая руки кухонным полотенцем. — Или ты хочешь атмосферно есть его грязным прямо с ветки?

Таня не поспорила бы — действительно атмосферно. Вот только микробов и прочие радости никто не отменял, так что Иванова сунула в рот третью виноградину, а рвать четвертую не стала. Развернулась и пошла к дому, попутно жуя.

Лиза усмехнулась:

— Я лет до пятнадцати мытые фрукты и ягоды вообще не воспринимала, — поделилась она. — Они будто бы даже вкус другой имеют, да?

Таня кивнула. Действительно, что-то в этом было. Хотя злоупотреблять поеданием грязной пищи она не хотела бы.

Дома Иванову ждал обед, состоящий из жаренной с грибами картошки, вкусного кофе и целой глубокой тарелки вымытого винограда. По очереди Таня съела все. Лиза, присоединившаяся к середине трапезы, урвала немного картошки с грибами, а от винограда отказалась:

— Не, я уже съела свое. Это твоя половина.

Виноград был холодный — видимо, простоял какое-то время