Шелковые дети - Наталья Васильевна Соловьёва

Марго подумала: «Боже мой, она же ничего не знает про Луизу и Лоренцо. И все время в разговорах к нему возвращается. Как же глубоко она может раниться!»

Мари-Лиза добавила:

– Ну… и мама Лоренцо очень ценит. Без него и правда никуда. Сейчас, как я понимаю, семейные дела идут неважно, а без него вообще бы все загнулось. Так мама говорит.

Скоро должен был прийти следующий клиент. Нужно было заканчивать разговор. Марго не хотела быть той, кто «раскроет глаза» Мари-Лизе. И ей очень не хотелось отправлять девушку за советом к Лоренцо. Она передала ей список с пометками о каждом психологе, которого рекомендовала:

– Обязательно дайте мне знать, как вы… – Марго действительно хотелось помочь, – и подумайте над списком желаний.

Когда Мари-Лиза ушла, Марго задумалась. Девушка вообще не упоминала Джорджо. Будто того и не было в их семье.

Глава 33

В Европе шелкопряды появились в VI веке, при императоре Юстиниане. Секрет просочился сквозь Византию: благодаря шпиону, который вывез яйца в трости. В Комо производство шелка началось в 1510 году.

Риккардо не удивился просьбе о встрече и уже ждал их в гостиной. К радости Марго, горел камин.

– Спасибо, что нашли время… – начал было Энцо.

– Не стоит, – прервал его Анелли. – Мы все заинтересованы, чтобы этот кошмар закончился. Я в первую очередь.

– Скажите, как чувствует себя Элена? – Марго встала поближе к огню. «Боже, как хорошо! Я сейчас размякну и не смогу ни о чем его спрашивать. А если он еще и предложит выпить…»

– Не хотите выпить? – словно читая ее мысли, предложил Риккардо.

– Нет, спасибо, – нехотя промямлила Марго. А вот Энцо с видимым удовольствием наблюдал, как Анелли щедро плещет в его бокал что-то крепкое.

– Элена лучше. Приходит в себя в клинике.

– Но с ней нельзя общаться? – спросила Марго.

– Почему? – удивился Анелли. – А, вы думаете, что я навсегда запер ее в психушке, подкупил врачей и ее накачивают седативными? – Он засмеялся и отхлебнул из своего бокала.

– Ну-у… – смутилась Марго.

– Конечно, мы так не думаем, – поспешно вмешался Энцо, тоже прихлебывая темное дорогое пойло.

Анелли вздохнул:

– Элена, как я сказал, в частной клинике. Ее наблюдают отличные врачи. Да, ей по-прежнему очень плохо, но никакого запрета на общение с моей стороны нет и быть не может. Это исключено. Повторяю: я первый заинтересован, чтобы дело было раскрыто. Так что хотите с ней поговорить – вперед.

Анелли был максимально спокоен. Он подошел к камину и поворошил дрова.

– Но вы же не по этому поводу? – Он оглянулся на Энцо.

Раскрасневшийся от алкоголя Энцо («Чертов сибарит!» – подумала Марго) сел на широкое кресло подальше от огня («Молодец. А то совсем развезет»).

– Мы узнали об обстоятельствах, которые могут вас оскорбить…

– Но мы должны спросить, – вмешалась Марго.

Анелли встал перед камином, скрестив руки на груди:

– И?

– Как сказать… – начал Энцо.

– Это правда, что вы были любовником Луизы Бенедетто? – в лоб спросила Марго. Энцо часто отчитывал ее за эту русскую, как он считал, дурную привычку.

Если этот вопрос и взволновал Анелли, то он не подал вида:

– Правда.

– Правда ли, что вы были с ней на вилле в тот момент, когда убили Кикко? – продолжала Марго.

– Правда. – Анелли снова не стал выкручиваться.

– Есть версия, – вмешался Энцо, – что Кикко видел вас. И… в общем, это несчастье случилось, чтобы он не смог рассказать Джорджо или Антонелле.

Анелли помрачнел.

– Вы серьезно?

– Мы не можем не задать этот вопрос, – вмешалась Марго.

– Господи, – выдохнул Анелли. – Да что ж такое… Убили Арно – я. Кикко – снова я, что ли? Как же это мне надоело! Просто достало!

– Я понимаю, синьор Анелли… Это очень неприятно… – Энцо попытался снизить градус напряжения.

– Ну хорошо, хорошо. Давайте так. – Анелли принялся расхаживать у камина. – Допустим, Кикко нас увидел. Допустим. Но что с того? Да, стыдно. И не комильфо. Но Кикко – любимчик Луизы. Она бы его как-то уговорила, нашла бы слова. Соврала бы, наконец. Знаете, детей легко обмануть. «Тебе показалось, дорогой. Нет, дядя Риккардо был без штанов, потому что очень жарко…» – изобразил он сладкий голосок Луизы. – Но даже если нет – Кикко рассказал бы Антонелле, например. Да, был бы скандал. Но замяли бы, уж поверьте мне. Там, где много денег, такие скандалы, как этот, – тьфу. Вы просто не знаете, что творится в наших кругах. Зачем убивать мальчика? Чушь какая-то…

– А Джорджо?

– Что Джорджо?

– Он знал о вас? – Марго решила уточнить версию Джорджо.

– Хм… – задумался Анелли. – Кажется, нет. Зачем ему было знать?

– Может быть, он догадался? Вы ведь часто бывали у них. Это не так сложно… – подсказал Энцо.

– Да кому какое дело до Джорджо, скажите мне? – разозлился Анелли. – Да он – ноль. Луиза по привычке его держит. Не хочет быть разведенкой. И потом в католической церкви развод – ну вы понимаете…

– Но ведь вы никогда не принимали Джорджо всерьез, верно? – возразила Марго. – А если бы он узнал и решил отомстить всем вам?

Анелли рассмеялся:

– Кто? Это ничтожество? Да он прислугу просит гусениц своих поджарить. Даже на такую ерунду не способен!

– Ну хорошо, – согласился Энцо. – Есть еще одна тема: мотив убийства Арно. Что вы думаете об этом?

– Не знаю. Обычный мальчик. Элена привезла его, видимо, чтобы разжалобить меня по условиям договоренностей. Пообщались, пообедали. На следующий день она собиралась увидеться с Луизой…

– Подождите, – оживилась Марго. – Луиза виделась с Арно?

– Не знаю, – удивился Анелли. – Элена говорила, что собиралась. А уж встретились они или нет, не могу знать.

– А, мы просто забыли, наверное, – улыбнулась Марго.

«А вообще-то Луиза сказала, что никогда его не видела». Энцо, судя по глазам, думал о том же.

– Последняя просьба… я бы хотела попросить у вас какую-нибудь картину Бебо, если можно.

Анелли нахмурился:

– Ключи от мастерской у консьержа. Выберите любую. Или я пришлю вам. Давайте так.

– Синьор Анелли… – снова начал было Энцо.

– Делайте свою работу, синьор Ферро. – Анелли похлопал его по плечу. – Задавайте какие угодно вопросы, но только разберитесь.

Телефон продолжал вибрировать – Габриэле не отставал. Вот же выдержка! Марго ответила: «Через час». Ей вдруг захотелось нежности после всех этих разговоров об убитых мальчиках. Уж она-то знала, какой хрупкой может быть жизнь. И как мало ее может оказаться. Поэтому сейчас ей необходимо было обнять Габриэле, прижаться к его коже, почувствовать, как бьется его сердце.

Энцо всю дорогу повторял:

– Я же говорил: все врут. Все. Даже