Путешествия майора Пронина - Арсений Александрович Замостьянов

– Война разведок? Это интересно. Сюжет для шпионского романа. Или даже кинофильма.

– Еще какой! Ну, немцы лет на десять из игры вышли. Французов тоже пока можно не учитывать. Но ваши соотечественники наверняка не захотят упустить Иран. Не так ли?

– Я в тайной политике не разбираюсь. Но, как коммунист и управленец Совнаркома, могу сказать: Советский Союз будет расширять свое влияние на Востоке. Прежде всего нас интересует торговля.

– Отлично. Я в этом и не сомневался. Но не думайте, что англичане и американцы станут играть с вами в поддавки. Предположим, англичан вы подавите. Их сейчас в Иране полно, но у них после войны может не хватить пороху для игры в долгую. Но американцы… Это сейчас они выглядят как новички в большой политике, эдакие туповатые ковбои. Опрометчиво! Война им поможет подмять под себя всю Европу, которую не успеет оккупировать героическая Красная армия.

– Вы любите думать о будущем? Это качество настоящего стратега.

– Кто не думает о будущем – тот остаётся в прошлом. Итак, Америка после войны станет еще сильнее и богаче. Это азбучная истина. Им непросто будет освоиться в мусульманском мире, они слишком тесно связаны с иудейскими кругами, а появление нового еврейского государства на Ближнем Востоке превратит всех арабов во врагов Америки. Так?

– Предположим, – Пронин с наслаждением ещё глотнул кофе.

– Значит, остается единственный форпост в огромном регионе – Иран. Ну, еще Турция, но там, скорее всего, начнется гражданская война. Я не верю в политическую надежность наследников Ататюрка. Поверьте, Тегеран американцы вам не отдадут. За него придется пободаться. Или как-то разделить сферы влияния в нашей стране… Я думаю, вы не случайно так приблизились к шаху и сумели ему понравиться. Он относится к вам с глубочайшим уважением. Значит, после войны вы станете ценнейшим человеком для своей страны. Через вас Сталин сможет воздействовать на Пехлеви. Не так ли?

Пронин округлил глаза:

– Вы преувеличиваете мое значение. Где Сталин, и где я… Я никогда и не видел товарища Сталина. Разве что во время демонстраций, когда я проходил по Красной площади, а он стоял на трибуне Мавзолея.

– Ну, не стройте из себя скромника, мой друг. Вы политик высокой марки, это сразу видно. И Сталин оценит ваши старания не только орденом, но и новыми чинами… Всё это будет. Тогда, после войны. И, если мы с вами к тому времени оба останемся живыми, я предлагаю вам тайный союз, своего рода личный пакт о ненападении, – Перон глядел Пронину прямо в глаза.

– А я и без пактов не собирался на вас нападать.

– Разумеется. Я тоже. Но я предлагаю вам сотрудничество в области торговли и финансов. У нас есть нефть. У нас есть фрукты. Я собираюсь наладить их консервирование и торговлю со всем миром. Вашей северной стране понадобятся наши витаминные консервы… У вас имеются свои технологии промышленного консервирования?

– Кое-какие наработки есть.

– Отлично! Готов немедленно рассмотреть и закупить у вас эти технологии. Наверняка вы попросите за них меньше, чем французы и американцы.

– Бесспорно. Вы убедитесь в преимуществах социалистической экономики.

– Вот только не надо меня агитировать! – шутливо сказал Перон. – Я-то, в отличие от остальных жителей священного Тегерана, Маркса читал еще в школе.

– И как он вам?

– Полезен. Как и многие другие философы и экономисты. Но жизнь и сложнее, и проще. Особенно здесь, на Востоке. Вы заметили, что время в этих краях несколько замедляется? В некоторых деревнях как будто продолжаются времена Кира Великого и какого-нибудь Ксеркса.

– Да. Здешний климат располагает к медлительности.

– Однако старого Резу убрали по мановению ока. Правда, под давлением британцев и ваших… Так мы с вами договорились?

– Я готов соблюсти ваши интересы при обсуждении больших контрактов, – сказал Пронин со знанием дела. – Но мы с вами оба деловые люди. И мне нужны гарантии, что вы не заключите подобное соглашение с американскими коллегами… А они, насколько я знаю, бывают во дворце.

– Я готов это обсуждать. А начать можно с ковров. Вам нужна партия дорогих ковров – для госучреждений, для разбогатевших генералов?

– Такой интерес имеется.

– Меня тревожит ваша дружба с этим купцом-евреем, как его… У меня имеются собственные предприятия. Там изысканный товар, ручная работа.

– Считайте, что о первой закупке мы уже договорились.

– На два миллиона швейцарских франков потянете?

– Потянем, – Пронин знал, что Берия выделит ему такую сумму. Да и персидские ковры в СССР действительно не окажутся лишними.

– Тогда готовьте договор с фирмой «Четыре кипариса». Это одна из моих торговых компаний.

– Рискну вернуться к разговору о гарантиях… Насчет американцев…

Перон подлил Пронину и себе из кофейника:

– Да не люблю я этих американцев. Привязчивы, как пауки. Вот ходит сюда некто Скоулз. Мелкий армейский чиновник, но со связями и при деньгах…

– Вот именно. Зачем нам нужен этот господин?

– Каких гарантий вы хотите?

– Нужен большой скандал, который вынудил бы Скоулза уехать из Ирана. Вы понимаете меня?

Перон улыбнулся:

– О, господин Пронин знает толк в интригах! Да ещё как! Хорошая идея, между нами говоря. Богатая идея. Что, если мы докажем, что американцы причастны к недавним похищениям, которые вызвали столь бурный гнев нашего государя?

– Браво! – Пронин даже пару раз хлопнул в ладоши.

– Значит, такие гарантии вас устроят?

– Абсолютно. Можете готовить первую партию ковров. А я поспособствую о продаже вам советских самолетов по самой низкой цене. Как друзьям. Ведь его величество большой ценитель высоты…

– Да, он пилот. Любитель, конечно, не профессионал. Но если вы устроите ему экскурсию на советскую военную базу с самолетами, благодарности не будет конца… Это я вам обещаю твёрдо.

Пока Пронин и Перон уничтожали содержимое кофейника, Пехлеви понял, что прогулка по саду уже утомила Сурию.

– Простите, что так долго пользуюсь вашим терпением. Вам сейчас, после столь болезненных испытаний, необходим тихий отдых с книжкой или под интересный радиоспектакль.

– Я здорова, ваше величество.

– В этом я не сомневаюсь. И советские врачи подтверждают это. Но они же рекомендуют вам в эти дни побольше отдыхать. Тем более что на женской половине вас давно ждёт сестра. Она столько слез пролила по вам в эти дни…

– Арзу… Увидеть бы её.

– Мой слуга проводит вас к ней…

Шах направился к Перону, а сёстры воссоединились в своих покоях… Они обнимались и снова плакали – на этот раз от счастья.

Пронин допивал свой кофе, когда на пороге чертогов Перона появился шах…

– Кого я вижу! Товарищ Пронин! Мой дорогой!

Пронин вскочил, поприветствовал шаха лёгким поклоном, но Пехлеви тут же сжал его в объятиях.

– Вы снова спасли мою честь! А это даже поважнее, чем жизнь. Вы и полковник Рябинин. Прошу вас принять от меня этот дар, – шах снял с пальца старинный перстень и вручил его Пронину. – Это лишь робкий знак внимания в благодарность за ваши подвиги.

Пехлеви перевёл взгляд на своего фаворита.

– Надеюсь, друзья, вы нашли общий язык?

– Безусловно! – ответил Перон. – Пронин – наилучший собеседник.

– У вас и фамилии похожие. Созвучные – Перон, Пронин. Думаю, вы дальние родственники!

– В конечном итоге все мы родственники. Особенно индо-европейцы. Возможно, что и у наших фамилий есть исходный общий корень. И я даже догадываюсь, какой.

– Интересно. О чем вы догадываетесь? – спросил Перон. – Уж не троюродные ли мы с вами братья? Впрочем, вся моя родня жила в Швейцарии и Северной Италии…

– Когда-то индоевропейский мир был не столь многолюдным. Все мы в конечном итоге действительно братья. И верованья у нас в старину были общие. У русских, и у немцев, и у скандинавов до сих пор немало языческих мотивов, перешедших из Ирана… А у иранцев есть уже полузабытые боги со славянскими корнями. А наши фамилии в конечном счёте происходят от имени бога Перуна. Слыхали о таком?

Шах и Перон недоуменно покачали головами.

– А это был верховный бог и для славян, и для балтов, и для норманнов. Это бог-громовержец – северное воплощение Зевса. Покровитель князей, царей и воинов. Его оружие – молния! Именно ему наши далекие предки приносили самые богатые жертвы. Вы – из норманнов, я – из славян. Всё это близко. Я Пронин – то есть сынок