След на болоте - Андрей Анатольевич Посняков

— Ну это у многих…

— Вот что, Сереж… — поднявшись, Владимир Андреевич подошел к окну и распахнул форточку настежь. Пахнуло тополиным цветом, сиренью и свежестью… — Я вот о чем… Помнишь, как мы в прошлом году в «плюс — минус» играли? Ну, я про улики… Виновен — не виновен… Давай-ка посмотрим, что у нас не против Воронкова, а за!

— Да ничего такого, по-моему, — пожал плечами Сергей. — Ну разве что улики легко подбросить… И милицию он тогда сам вызвал.

— А если бы не вызвал? Тогда тот, кто подбросил улики, должен был точно знать, что милиция обязательно к Воронкову домой явится, и именно в тот вечер! Откуда такая уверенность? Ну, краска не ворованная, ну, хотел оправдаться… А если бы не захотел? Что тогда-то? Вот ты бы что сделал?

— Еще бы что-нибудь придумал бы… — чуть помолчав, ответил Пенкин. — Ну чтобы милиция пришла… Запасной, так сказать, вариант.

— Во-от! — поднял вверх указательный палец Владимир Андреевич. — И мне кажется, что этот человек — если он вообще был — Воронкова неплохо знает. Знает, где живет, что по характеру — упрямый, взрывной… Как еще можно было милицию заманить?

— Гм… допустим, пожар устроить! — вдруг улыбнулся Сергей. — Ну, дымовуху в окошко кинуть… расческу поджечь или еще чего… как мальчишки делают… Потом на мальчишек, если что, и спишут. А пожарные бы участкового обязательно вызвали бы — дверь вскрывать! Ну или сами бы все обнаружили…

— Молодец! — Сев за стол, Алтуфьев придвинул себе папку с делом и открыл протокол осмотра… — Вот смотри… Тут вот не совсем ясно. С чего бы участковые в тумбочку-то полезли? И в печку?

— Так шину проколотую нашли! И была ориентировка…

— А если бы пожарные пришли первыми?

— Ну-у… Значит, надо было так деньги и бумажку положить, чтобы сразу заметили!

— Правильно, Сережа! — засмеялся Алтуфьев. — Вот тут, в протоколе, написано: ящик в тумбочке был выдвинут — с деньгами. Понятно?

— Ну-у… заметно сразу. А печка?

— А про печку надо выяснить — того же Дорожкина спросить.

— Спро-осим!

— Да и вообще, посмотреть бы там все на месте… И свидетелей на майских выходных поискать. Ну не один же Воронков пил? Хотя… мог и один…

— Так я в командировку… хоть сейчас! — вскочив, Пенкин обрадованно потер руки.

— Э, не торопись, Сереж! — тут же осадил младшего коллегу Владимир Андреевич. — Если шеф что-то заподозрит, что скажет?

— Скажет — адвокатами нам работать надо, а не дела вести! — без раздумий отозвался Сергей. — И будет давить, чтобы быстрее кололи Воронкова! Впрочем, он и сейчас давит…

— Все верно… — хмыкнул Алтуфьев и вдруг хитро прищурился: — У тебя, кажется, невеста в Озерске? Яна, да? Красивая такая девушка…

* * *

По телевизору показывали «Кабачок «13 стульев», и Яна в голос хохотала:

— Нет, ну надо же, имена такие придумать, фамилии! Пани Моника, пан Зюзя, пан Гималайский…

— Пан Вотруба еще… Пан Спортсмен, пан Директор, — старательно нарезая торт, поддакнул Пенкин.

Естественно, в гости он явился не с пустыми руками — купил в подарок любимой девушке янтарную брошку в виде забавного жука и торт «Ленинградский» — уж какой сумел достать. Еще хотел взять вина, но передумал — Яна не очень жаловала алкоголь и лишь иногда позволяла себе пару бокалов красного.

— О, чайник закипел… Сейчас заварю… — Девушка побежала на кухню и уже оттуда спросила что-то про своего соседа Воронкова.

— Чего-чего? — не расслышал Сергей.

— Говорю, Лешку-то арестовали! Соседа… — вернувшись, Яна вытащила из серванта чайный сервиз. — Хотя кому я это рассказываю? Тебе и не интересно, наверное…

— Нет, — помогая с посудой, серьезно возразил Сергей. — Очень даже интересно! Что народ об аресте думает? Что говорят?

— Говорят, деньги у него нашли… Вроде как с того самого ограбления. Ну, где кассира с шофером убили… А я вот как-то в это не верю, — покачала головой Яна. — Чтоб Лешка — да убил? Нет! Я же его тыщу лет знаю. И тебе как следователю об этом официально говорю!

— Я понял, — раскладывая по тарелочкам кусочки торта, кивнул Пенкин. — Красивый сервиз!

— Еще бы! — повела плечиком Яна. — Ломоносовский фарфоровый завод! Ничуть не хуже импортного. Мама его только по большим праздникам достает, когда гости приходят. В обычное время — из щербатых чашек пьем… А я вот с детства… тайком! Приду со школы… оп! И вытащу красивую чашку, блюдце… Пока родители на работе, чай с сушками пью из сервиза! Ведь приятно же, да?

— Конечно!

— Мама один раз заметила — так отругала! И я больше не брала… Только вот сейчас осмелела… Это ведь все равно мне в приданое! Значит, можно и попользоваться, верно?

— Ах, душа моя! Полностью с тобою согласен! — Сергей молитвенно сложил руки и вдруг отвлекся на телевизор. — Ой, смотри — пан Зюзя! Да-а… строгие у тебя родители. Вот бы и у соседа твоего так!

— У Лешки-то? Ну, он сам по себе рос… Но убить не мог, говорю же!

— Откуда тогда деньги?

— Ну, он это… халтурами разными занимается, об этом все знают.

— Кроме меня и милиции! — не выдержав, хмыкнул Сергей. — И ты мне не рассказывала. Что за халтуры?

— Ну, он колеса, покрышки заклеивает… ну, на работе… вот все и несут… несли, — поправилась Яна.

— Значит, деньги любит!

— Ну-у… — Яна несколько стушевалась, но все же продолжала гнуть свою линию. — Это ведь разное! То — халтура, а там — убийство! Тем более убитых-то Лешка знал. У нас городок маленький, почти все друг друга знают… Ой, вкусный тортик! Спасибо… И за брошку тоже! Как думаешь, к этому платью идет?

На Яне было нарядное шелковое платье — золотисто-желтое, с коричневатым узором. Красивое, но девушке оно было явно коротковато… впрочем, по последней моде оно так и должно быть. Да и Пенкину, что скрывать, нравилось…

— Конечно, идет!

— Мне мама это платье в девятом классе купила, — неожиданно вздохнула девчонка. — Два раза разрешила надеть… А теперь вот мало стало… если с комбинацией. А без комбинации неприлично. Вот дома только и ношу…

— Почему неприлично? Очень даже прилично. И тебе очень-очень идет!

Рассмеявшись, Сергей поднялся, подошел к девушке и крепко обнял, целуя в губы…

Отвечая на поцелуи, Яна вышла из-за стола… В телевизоре пани Моника из «Кабачка» открывала рот под какую-то польскую песню…

— Вот и мы потанцуем. Ага?

Бретелька сползла с плечика… потом — и другая… Шурша, платье упало на половики…

Скрипнул диван…

* * *

— Сереж… — набросив на плечи покрывало, Яна смущенно потупила взор. —