Роковое решение - Анна Васильевна Дубчак

Когда я представила себе эту сцену, меня чуть не вырвало. Да, моя тетка хоть куда, конечно, симпатичная, морщин почти нет, к тому же одета была в красивый кружевной костюм розового цвета. Но этот Шаров! Низенький, с толстыми ляжками, с круглой головой с блестящей лысиной. На нем были широченные голубые брюки и белая рубашка. Когда он улыбался, его губы напоминали две жирные розовые полоски из толстой резины.

Оля вернулась, шепнула мне, что все в порядке, и добавила: «Он бедный как церковная мышь, его кастрюлям лет по пятьдесят».

Вот так реально все и началось. Мы забрали у него нож, которым он пользовался, быть может, каждый день и на котором тысяча его отпечатков.

Я до конца не представляла себе, до чего мы дойдем в желании избавиться от нашего цербера. Это Олино выражение. Я знала только одно – всю грязную работу возьмет на себя Оля.

Испытывала ли я чувство жалости к той, что сделала меня на долгое время счастливой? Да, безусловно. Но в моем сознании жили как бы две Елены. Одна – та самая тетя, которая забрала меня к себе из интерната и закормила, условно говоря, конфетами, и другая – та, что прогнала из моей постели парня, а сама проводила все время в кровати с противным Шаровым.

– Да она просто позавидовала тебе, – произнесла как-то Оля, и мне показалось, что она попала в самую точку. – Завидует твоей молодости, понимаешь? Ее-то молодость прошла. Вот она теперь потихоньку и ненавидит тебя за то, что у тебя все впереди, а у нее-то все в прошлом.

Оля манипулировала мною. Это я сейчас понимаю. Она умело разжигала во мне ненависть к Елене, хотя на самом деле думала, конечно, в первую очередь о себе. Убив тетку, я стану богатой и подарю ей квартиру. И она будет устроена в этой жизни. Крыша над головой, профессия, деньги, мужчина, который станет ее мужем, дети. Вот таков был ее жизненный план.

Время шло, мы обдумывали каждый шаг, чтобы обеспечить себе алиби. Потом еще несколько раз навещали тетку на даче. А один раз приехали без предупреждения и застали ее в халате, с розовым лицом, растерянную, испуганную, а в кресле сидел, нахохлившись, Шаров в домашних штанах, футболке и шлепанцах на босу ногу. Дверь в спальню предательски приоткрылась, поскольку ее просто не успели впопыхах закрыть, одеваясь и приводя себя в порядок, и мы увидели разобранную постель, смятые простыни и два комочка темных носков на коврике у кровати.

Угадайте с трех раз, чем это они занимались, пока мы не потревожили их, не спугнули? Бинго! Вы правильно все подумали. Как и мы.

Двойные стандарты взбесили нас с Олей. Значит, ей можно принимать у себя мужчину, а нам, уже взрослым девушкам, молодым женщинам, нельзя? Это почему же?

О том, что во время одного из визитов к Елене Оля сумела взять из ее шкатулки кольцо и спрятать его в доме Шарова, засунув под старый ковер, в свалявшиеся его кисти, я узнала гораздо позже. Но, признаться, не расстроилась. Наоборот, даже похвалила ее, поскольку эта находка в случае смерти тетки сыграет свою роль. Во всяком случае, усилит вероятность того, что за Шарова примутся как за реального подозреваемого в убийстве.

Прошел месяц, второй, и наш план казался нам все более реальным. Мое алиби будет безукоризненным, это точно, поскольку я собираюсь провести весь вечер и ночь у Эммы Карловны. Оля же собиралась купить билет в кино и после окончания сеанса добраться на такси до Жаворонков, сделать там свое дело и быстро вернуться обратно, чтобы уже в Москве, нырнув в метро, засветиться где-нибудь на центральных станциях. Планировала она также включить в комнате, где оставит Елену, электрический обогреватель, чтобы тело не так быстро остыло. Таким образом, сложно будет установить точное время ее смерти.

Эту фишку Оля подсмотрела в каком-то фильме. Да и вообще, откуда мы черпаем информацию об убийствах, следователях и методах работы полиции? Из кино, откуда же еще! То есть судмедэксперты решат, что жертва была убита значительно позже, примерно часа в три ночи, а Оля в это время будет уже дома, и камера на нашем доме зафиксирует это. Да, мы так планировали, но разве могла я предположить, что Оля решится лишь в августе?!

Я понимала ее. Вернее, много раз пыталась поставить себя на ее место. Конечно, существуют обстоятельства, когда человек вынужден убить другого человека, чтобы спастись самому. Зачастую это происходит в состоянии шока, аффекта, на сильнейших эмоциях, когда человек не может себя контролировать. Бьет наотмашь чем попало, всаживает нож в горло, стреляет из пистолета… Но как быть, когда ты планируешь убийство? Никакой острой ненависти ты в это время не чувствуешь. Ты должен хладнокровно всадить нож в тело жертвы. Но как же на это решиться?

Думаю, что Оля так долго собиралась, потому что не была уверена в том, что сможет это проделать физически. Это потом я узнаю, что она тренировалась. Все эти месяцы и тренировалась. Я как-то рассказала ей, что, когда мы с Еленой жили вместе и ей понадобилось делать уколы, какие-то витамины, она попросила меня сделать это. Но я не умела. И тогда тетка сказала, что мне надо потренироваться. Что жизнь впереди длинная и наверняка придется кого-то лечить, что необходимо научиться обращаться со шприцем. И рассказала мне, как сама в свое время училась, когда возникла необходимость лечить мужа. Она достала из кладовки старую дорожную сумку, набила во внешний карман тряпок, дала мне шприц с водой и показала, как уверенно надо всаживать в кожу иглу и медленно вводить раствор. Кожа сумки была намного толще и жестче, конечно же, чем человеческая, но для учебы подходил именно такой вариант. Если я научусь прокалывать жесткую кожу, то уж в ягодицу всажу с легкостью. Вот так и научилась.

Услышав мой рассказ, Оля тоже решила порепетировать, но ее интересовали не упражнения со шприцем, а сильные и уверенные удары ножом. Я дала ей свою старую сумку, набила ее тряпками, и Оля, схватив кухонный нож и удалившись в свою комнату, развлекалась там ее «убийством».

Мне неприятно было это слышать. Я же понимала, для чего она всаживает нож в сумку! Раз, еще раз, еще…

Промелькнула мысль: а что, если вот так же она когда-нибудь зарежет и меня?

Приходило ли мне в голову, что все то, что