Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

что я была знакома с кардиологом, который хорошо знал М. Точнее, его сердечную мышцу. «Крепкая, как титан, — так ответил мне врач, — он мог бы горы ворочать».

Конечно, поденке не удалось разбить мое сердце. Если вы живете настоящим, то должны понимать, что даже поденки теперь не те, что раньше. Сейчас все, включая поденок, стремятся жить долго и никогда не умирать.

Аличе

14 ноября. Воскресенье

Микеланджело проснулся слишком рано и с ощущением пустоты в животе. Он еще немного полежал в кровати, напряженно прислушиваясь. В доме царила абсолютная тишина. Мальчик поискал сотовый телефон, который ночью держал под подушкой. Половина восьмого, а его мама еще не встала. Не было слышно привычных утренних звуков: стука щетки по плинтусу, звона вымытой и расставляемой по шкафам посуды и фонового шума телевизора, включенного на канале утренних новостей.

Заложив руки за голову, Микеланджело широко открыл глаза, вглядываясь в полумрак. Время неумолимо двигалось вперед, и уже завтра он должен вернуться в тюрьму под названием «школа», где придется лицезреть эту мерзкую Бельтраме. Впрочем, в их семейке все такие! Он расскажет полиции, что видел в комнате у училки. Обязательно расскажет! Но в обмен он потребует, чтобы ему разрешили не возвращаться в школу. В конце концов, это можно оформить как временную подработку. Он мог бы навести порядок у них в архиве — за определенную плату, конечно же. Пусть только дадут ему возможность, он из архива конфетку сделает. Они еще повесят на дверь благодарственную табличку в его честь.

Микеланджело улыбнулся, вспоминая свою игру с бланками удостоверений личности. Ему показалась забавной идея переписать адреса и выкрасть несколько старых фотографий, чтобы затем подбросить их в почтовые ящики ничего не подозревающих граждан. Мальчишка живо представил себе их изумление, когда, открыв почтовые ящики, чтобы забрать письма и газеты и выбросить рекламные проспекты, они найдут на дне собственный портрет в паспортном формате — с улыбкой двадцатилетней давности, с волосами, возможно, иного цвета, с другим макияжем и выражением лица. Они подумают, что одна комета, сотканная из времени, коснулась их домов и необъяснимым образом сделала их моложе. И тогда они побегут в дом, чтобы посмотреть на себя в зеркало, и заплачут от разочарования.

— Инспектор?

Стуки кашлянул, прочищая горло.

— Да?

— Вы уже проснулись?

— Почти.

— Вы хотя бы в состоянии рассуждать здраво?

— Слушай, Микеланджело… что ты хотел?

— Разве не вы мне говорили звонить вам каждый раз, когда я должен прийти в полицейское отделение?

— Ты прав, эта великолепная идея принадлежит мне.

— Но я звоню вам не только поэтому. Вы хотите узнать другие подробности о семье Бельтраме? Вас это еще интересует?

— Только, пожалуйста, никаких фантазий.

— Ну вот, я так и знал! Вы мне не поверили, когда я рассказал, что старая Бельтраме разбрасывала по городу фотокопии. А это правда.

— Ты хоть одну из них подобрал?

— Конечно. И я их даже прочитал. В них написана всякая ерунда о мужчинах. Вот послушайте: «Любовь растворяется в воде. Как соль и сахар. Но в определенных пропорциях. В противном случае образуется осадок, то есть избыток. У М. всего было в избытке. Как, впрочем, у всех поденок. Это удивительные насекомые, во взрослом состоянии они прекрасны. Но, как известно, любая красота недолговечна».

Стуки вскочил из-за кухонного стола, за которым сидел, ожидая, когда сварится кофе.

— Это что еще за шутки?

— Кофе без сахара, — крикнула Елена из ванной.

Стуки попытался скрыть ее голос кашлем, но Микеланджело все-таки его услышал.

— Вы не один, инспектор?

— Тебе какое дело?

— Я услышал женский голос.

— Не иначе, Девы Марии. Где ты нашел эту фотокопию?

— Этот голос…

— Ты, кажется, что-то говорил о Бельтраме?

— Мне показалось, что это голос…

— Ты хочешь сказать, что у тебя есть доказательства того, что эта старая Бельтраме разбрасывает по городу фотокопии страниц из записной книжки ее дочери?

— Я пробрался в дом Бельтраме.

— Ты ненормальный? — воскликнул Стуки. — И что ты там нашел? — спросил он несколько секунд спустя.

— Невероятные вещи. Но я не могу обсуждать это по телефону.

— Антимама! Прямо сейчас я не могу, я приду к тебе домой через час. Все, пока.

«Вот это поворот!» — подумал Стуки.

— Тебе звонили с работы?

— А? Да, что-то в этом роде. Я должен идти.

— Но мне еще нужно одеться.

— Не торопись, делай все спокойно, будто ты сидишь на берегу океана и наблюдаешь за играющими в воде дельфинами. Когда будешь уходить, просто захлопни за собой дверь.

— Мы увидимся завтра?

Стуки застыл на месте. Выражение глаз Елены было непередаваемым.

Озабоченный инспектор Стуки прибыл в полицейский участок и обнаружил, что агенты Ландрулли и Сперелли были взволнованы не меньше, чем он.

— Наконец-то вы вернулись! — воскликнули подчиненные.

— Антимама, парни! Я всего лишь взял выходной! Один-единственный! Я ведь не отправился в кругосветное путешествие.

Только Спрейфико выглядел так, будто его только что вынули из подарочной упаковки. Казалось, он даже прибавил в весе на домашних харчах и лицо его приобрело нежно-розовый оттенок. Живот полицейского заметно округлился, скорее всего в результате напряженных тренировок с пультом от телевизора, лежа на диване.

— Вы не представляете, что вчера с нами произошло! — ринулся с места в карьер Ланрулли. — Ясновидящая, дождь, заглохший мотор — проклятие какое-то. Эта предсказательница знала все обо мне и моей матери. Еще она сказала, что это не скелет Бельтраме и горе тому, кто думает иначе! А потом, как по волшебству, машина снова завелась.

— Подожди, Ландрулли. Расскажи все по порядку.

— Инспектор, мотор служебной машины завелся сам по себе, без всякого вмешательства! Это чудо! — не мог успокоиться полицейский агент.

— Чудо или электрические контакты?

— Чудо! — уверенно провозгласил Ландрулли, тараща на инспектора свои темно-карие глаза, блестящие, как у ребенка во время первого причастия.

— Сперелли, а ты как думаешь? Электрические контакты, не правда ли?

— Кто может знать наверняка, инспектор?

— Вы что, с ума здесь все посходили? — рассердился Стуки. — Тайны, чудеса. Давайте лучше займемся делом. Я только что разговаривал по телефону с доктором Салмази. Я хочу с ним встретиться и высказать судмедэксперту мою догадку: этот скелет мог быть куплен и закопан на участке Бенвенью несколько лет назад. Скорее всего, он не принадлежит Аличе Бельтраме.

— Вот видите, инспектор! И вы согласны с тем, что через ясновидящую сообщила Мадонна.

— Антимама, Ландрулли! Что ты такое говоришь?

— А что? Эта предсказательница уже и раньше заявляла в прессе, что этот скелет не имеет отношения к Бельтраме, и вчера она подтвердила это мне и агенту Сперелли.

— Ну если так… — только и смог вымолвить инспектор Стуки.

— Вы поняли?

— Что?

— Что Дева Мария никогда не лжет?

— Ладно, оставим это. А еще я подозреваю, что это мать Бельтраме разбрасывает по городу фотокопии листков из записной книжки младшей дочери.

— Апперкот![111] — присвистнул Спрейфико.

— Но как ей такое могло взбрести в голову? — удивился Сперелли.

— Эти женщины наврали нам с три короба, — пробормотал Стуки, усаживаясь за свой письменный стол, вокруг которого разместились полицейские агенты.

— Мы их арестуем? — с надеждой спросили Спрейфико и Сперелли.

— За что? — отозвался Стуки. — Что мы можем им предъявить?

— Тогда что же нам делать?

Коллеги инспектора заметно приуныли. Стуки вышел из кабинета, не произнеся ни слова.