Синдром пустоты - Эдуард Сероусов

преступлений компании. Это личная переписка Рогова, где он прямым текстом дает указания фальсифицировать результаты испытаний, подкупать чиновников, угрожать несогласным сотрудникам. Это нельзя будет списать на «ошибки менеджмента среднего звена» или «отдельных недобросовестных исполнителей». Вся ответственность лежит на нем.

– Алексей был невероятно тщательным, – с гордостью сказала Вера. – Он всегда доводил расследования до конца, не оставляя места для сомнений или оправданий.

Я посмотрел на неё – сестру человека, который погиб, пытаясь остановить преступников. Человека, которого я помог оклеветать и, возможно, косвенно привел к смерти. Вина тяжелым грузом легла на плечи.

– Мне жаль, – тихо сказал я. – То, что я сделал… кампания против вашего брата… Я не знал тогда правды, но это не оправдание.

– Вы искупаете свою вину сейчас, – просто ответила она. – Помогая закончить то, что начал Алексей. Это все, что имеет значение.

Я кивнул, благодарный за её великодушие, которого не заслуживал.

– Что теперь? – спросил Антон, закрывая ноутбук. – У нас есть доказательства. Как мы их используем?

– Нужно действовать быстро, – я посмотрел на часы. – Денис сказал, что запуск препаратов через десять дней. Сейчас у нас осталось восемь. И нужно не просто опубликовать материалы, но сделать это так, чтобы их невозможно было проигнорировать или замять.

– Одной публикации недостаточно, – покачала головой Вера. – Даже в крупном СМИ. Рогов задействует все свои связи, чтобы дискредитировать информацию, как он сделал с Алексеем.

– Значит, нужно несколько публикаций одновременно, – решил я. – В разных изданиях, разных странах. Чтобы создать информационную волну, которую невозможно остановить.

– Кому мы можем доверить эти материалы? – спросил Антон. – Кто не сольет информацию Рогову и не побоится опубликовать её?

Я задумался. За годы работы в PR я выстроил обширную сеть контактов в медиасфере. Но большинство этих связей были основаны на взаимовыгодном сотрудничестве – я давал им эксклюзивы и рекламные бюджеты, они публиковали то, что нужно «Меркурий Групп». Кто из них рискнет пойти против Рогова, против системы?

– Есть несколько журналистов, которым я доверяю, – медленно сказал я. – Не просто как профессионалам, но как людям с принципами. Они работают в крупных изданиях, но сохранили независимость мышления. И, что важно, у них есть международное влияние.

– Назови имена, – попросила Вера. – Возможно, кто-то из них работал с Алексеем.

Я перечислил несколько фамилий – журналисты из «Новой газеты», «РБК», международных изданий вроде Financial Times и Der Spiegel. Люди, которых я знал лично, с которыми имел если не дружеские, то уважительные профессиональные отношения.

– Марина Ковалева из «Новой», – кивнула Вера, услышав одно из имен. – Да, она работала с Алексеем над расследованием о коррупции в Министерстве здравоохранения. Ей можно доверять.

– И Олег Семенов из «РБК», – добавил Антон. – Знаю его лично, принципиальный журналист. Публиковал мои материалы о экологических преступлениях, несмотря на давление сверху.

– Хорошо, – кивнул я. – Значит, у нас есть несколько потенциальных союзников в медиа. Но как связаться с ними безопасно? Мои контакты наверняка отслеживаются. Да и ваши тоже, – я посмотрел на Веру.

– У меня есть идея, – сказал Антон. – Мой старый друг работает в «Хакер». Специалист по информационной безопасности. Он может организовать нам защищенный канал связи – одноразовые почтовые ящики, анонимный VPN, все, что нужно для конфиденциальной коммуникации.

– Ты уверен, что ему можно доверять? – спросил я.

– Настолько, насколько сейчас вообще можно кому-то доверять, – честно ответил Антон. – Он противник системы по убеждениям. Помогал активистам, журналистам, правозащитникам. И у него нет связей с «Меркурий Групп», насколько я знаю.

– Хорошо, – решил я. – Свяжись с ним. Только будь предельно осторожен.

Мы составили план действий. Антон свяжется с другом-хакером для организации безопасных каналов коммуникации. Вера подготовит список журналистов, которым можно доверять, и черновик сопроводительного письма к материалам. Я займусь структурированием доказательств – нужно было отобрать самые убедительные, самые разоблачительные документы и представить их в форме, понятной для журналистов и их аудитории.

Поздно ночью, когда Вера уже ушла спать, а я все еще сидел за ноутбуком, систематизируя материалы, Антон присел рядом со мной с двумя чашками чая.

– Держи, – он протянул мне одну из чашек. – Выглядишь уставшим.

– Спасибо, – я сделал глоток горячего чая. – Много работы. И времени мало.

– Я связался с другом, – тихо сказал Антон. – Он поможет. Завтра встречаемся с ним в городе.

– Отлично, – кивнул я. – Еще один шаг вперед.

Антон помолчал, глядя на экран ноутбука, где был открыт один из документов с флешки.

– Знаешь, когда я впервые услышал от Веры, что ты хочешь помочь, я был настроен скептически, – наконец сказал он. – PR-директор, правая рука Рогова, человек, руководивший кампанией против Алексея… И вдруг такой поворот? Казалось подозрительным.

– Я понимаю, – кивнул я. – Я бы тоже не доверял себе.

– Но теперь я вижу, что ты искренен, – продолжил Антон. – Ты действительно хочешь исправить то, что сделал. И рискуешь всем ради этого.

– Не уверен, что это искупит мою вину, – я вздохнул. – Но я должен попытаться.

– Это уже много, – он слабо улыбнулся. – Большинство людей даже не признают свои ошибки, не говоря уже о попытках их исправить.

Мы помолчали, каждый погруженный в свои мысли.

– Что ты будешь делать потом? – неожиданно спросил Антон. – Если мы выживем и опубликуем материалы. Если Рогов будет остановлен. Что дальше для тебя?

Я задумался. Этот вопрос не приходил мне в голову. Все мысли были о текущей битве, о выживании, о разоблачении. Будущее казалось слишком далеким и неопределенным.

– Не знаю, – честно ответил я. – Моя карьера в PR закончена, это точно. Репутация разрушена. Возможно, придется начинать с нуля. В другом городе, в другой сфере.

– Может, это и к лучшему, – задумчиво сказал Антон. – Шанс построить что-то настоящее, искреннее. Жизнь, которой не придется стыдиться.

– Может быть, – я слабо улыбнулся. – Если доживу до этого момента.

– Доживешь, – уверенно сказал он. – У тебя еще много хороших дел впереди.

Я хотел бы разделить его уверенность, но опыт последних недель научил меня не загадывать далеко вперед. Каждый день мог стать последним. Каждый шаг мог привести к ловушке. Мы шли по тонкому льду, и под ним была только тьма.

Утром Антон уехал на встречу со своим другом-хакером. Мы с Верой остались на даче, продолжая работать над материалами. Напряжение нарастало с каждым часом – Антон должен был вернуться к обеду, но время шло, а его все не было.

– Что-то случилось, – в пятый раз сказала Вера, глядя на часы. – Уже почти четыре, а его нет.

– Возможно, встреча затянулась, – я пытался сохранять спокойствие, хотя внутри все сжималось от дурного предчувствия. – Или он решил сделать еще какие-то дела в городе, пока есть возможность.

– Нет,