Синдром пустоты - Эдуард Сероусов

Мы разместились в домике, который выглядел давно необитаемым, но сохранял основные удобства – печь, колодец во дворе, старая, но крепкая мебель. Электричество было, водопровод тоже, хоть и с перебоями. Для временного убежища – более чем достаточно.

Вечером, растопив печь и приготовив скромный ужин из продуктов, которые дал нам Михаил, мы сидели за столом, молча глядя на огонь. Напряжение последних дней, постоянные переезды, страх преследования – все это вдруг навалилось с такой силой, что казалось невыносимым.

– Знаешь, – неожиданно сказала Вера, – когда все это началось, после смерти Алексея, я думала только о мести. О справедливости. О том, чтобы наказать виновных. Но сейчас… – она запнулась.

– Сейчас? – я посмотрел на неё.

– Сейчас я просто хочу, чтобы все закончилось, – тихо сказала она. – Чтобы можно было жить дальше. Не оглядываться, не бояться каждой тени, каждого шороха. Просто… жить.

Я понимал её чувства. Сам испытывал то же самое – усталость от постоянного напряжения, от необходимости быть всегда начеку, всегда готовым к худшему.

– Все закончится, – я попытался звучать уверенно. – Скоро. И мы сможем жить дальше.

– Как? – она посмотрела на меня с вызовом. – Ты правда думаешь, что Рогов оставит нас в покое, даже если проиграет эту битву? Что он не будет искать мести?

– Не знаю, – честно ответил я. – Но я знаю, что не могу позволить страху управлять моей жизнью. Иначе зачем все это? Зачем рисковать, бороться, если в итоге все равно жить в страхе?

Она долго смотрела на меня, потом слабо улыбнулась.

– Ты изменился, Кирилл. Когда мы встретились на кладбище, ты был другим человеком. Циничным, потерянным, пытающимся искупить вину. Сейчас ты… более цельный. Как будто нашел что-то важное для себя.

– Может быть, – я задумался. – Я не знаю, изменился ли я на самом деле или просто вернулся к тому, кем был когда-то. До всего этого. До «Меркурий Групп», до Рогова, до карьеры в PR. К тому человеку, который верил в правду и справедливость.

– Этот человек мне нравится, – просто сказала Вера.

Наши взгляды встретились над столом. В её глазах я увидел что-то, чего не замечал раньше – не только решимость и силу, но и уязвимость, и что-то еще, более глубокое, более личное. Что-то, что заставило мое сердце забиться чаще.

Я не знал, что сказать, что сделать. Ситуация была слишком сложной, обстоятельства – слишком опасными для каких-то личных чувств или отношений. И все же…

Звук подъезжающей машины разрушил момент. Мы оба вскочили, инстинктивно отступая от окон.

– Кто это может быть? – прошептала Вера. – Михаил говорил, что никто не знает об этом месте.

– Может быть, местные жители? – предположил я, хотя сам не верил в это.

Мы осторожно выглянули в окно. К дому подъехал черный внедорожник – точно такой же, какие использовала служба безопасности «Меркурий Групп». Из него вышли двое мужчин в темных костюмах и направились к входной двери.

– Черт, – выдохнул я. – Нас нашли. Нужно уходить. Через заднюю дверь, в лес.

Мы схватили самое необходимое – документы, телефоны, деньги – и бросились к задней двери. Но не успели её открыть, как услышали стук в переднюю.

– Кирилл! Вера! Откройте! Это я, Михаил!

Мы замерли, обменявшись недоуменными взглядами. Что Михаил делает здесь? Он должен был остаться в Москве с Геннадием, заниматься публикацией материалов.

– Что-то не так, – прошептала Вера. – Это может быть ловушка.

– Но как они узнали об этом месте? – я нахмурился. – Единственный, кто знал, что мы здесь, – сам Михаил.

– Кирилл! Вера! Я знаю, что вы там! Нам нужно поговорить! Это срочно!

Голос звучал как Михаил, но что-то в интонации казалось неправильным. Слишком настойчивым, слишком агрессивным.

– Уходим, – решила Вера. – Через заднюю дверь, потом через лес к дороге. Там попытаемся поймать машину.

Я кивнул, соглашаясь с планом. Мы осторожно открыли заднюю дверь и выскользнули во двор. Сумерки уже сгустились, что давало нам некоторое преимущество – нас было труднее заметить.

Мы почти достигли края леса, когда услышали выстрел и грохот выбиваемой двери. Люди Рогова вошли в дом.

– Бежим! – выдохнул я, и мы бросились в лес.

Бежать по вечернему лесу, не зная дороги, было опасно – можно было споткнуться о корень, упасть в яму, напороться на ветку. Но еще опаснее было остановиться. Я слышал позади крики, треск веток – нас преследовали.

– Сюда! – Вера потянула меня в сторону, за большое поваленное дерево. – Пригнись!

Мы затаились, стараясь дышать тише. Через минуту мимо пробежали двое мужчин – те самые, что приехали с Михаилом. Они не заметили нас в темноте и продолжили погоню в неверном направлении.

– Это люди Рогова, – прошептала Вера, когда шум шагов стих. – Но почему с ними Михаил?

– Не знаю, – я покачал головой. – Возможно, его схватили, как и Антона. Заставили привести их сюда.

– Или он предал нас, – мрачно сказала Вера. – С самого начала работал на Рогова.

Я не хотел верить в это, но такая возможность существовала. Михаил был бывшим сотрудником «Меркурий Групп». Кто знает, какие у него на самом деле отношения с компанией?

– В любом случае, нам нужно выбираться отсюда, – сказал я. – Они будут прочесывать лес, и рано или поздно найдут нас.

– Согласна, – кивнула Вера. – Но куда идти? У нас нет машины, нет телефонов…

– Телефоны есть, – я достал свой из кармана. – Но связи почти нет. И кому звонить? Геннадий в Москве, и мы не знаем, что с ним. Антон в плену. Твои друзья под наблюдением. Мои тоже.

– Значит, придется справляться самим, – решительно сказала Вера. – Сначала выберемся из леса, доберемся до дороги. Потом решим, что делать дальше.

Мы начали осторожно продвигаться через лес, стараясь держаться подальше от звуков погони. Я пытался ориентироваться по звездам, но густая листва скрывала небо. Приходилось полагаться на интуицию и удачу.

Через час блужданий мы наконец вышли к дороге – узкой асфальтовой полосе, соединяющей деревню с ближайшим поселком. Здесь было тихо и пусто – ни машин, ни людей.

– Что теперь? – спросила Вера, оглядываясь. – Ждать попутку? Идти пешком?

– Не знаю, – я пытался собраться с мыслями. – Если Михаил предал нас, значит, и Геннадий в опасности. А если Геннадий в опасности, то публикация материалов под угрозой.

– Нужно связаться с ним, – решила Вера. – Предупредить.

Я проверил телефон. Одна полоска сигнала – лучше, чем ничего. Я набрал номер Геннадия, который запомнил на всякий случай. Гудки шли, но никто не отвечал. Плохой знак.

– Не отвечает, – мрачно сказал я. – Это может означать что угодно.

– Попробуй отправить сообщение, – предложила Вера. – Иногда они