Неосновной инстинкт - Юлия Олеговна Чеснокова

— Вот сейчас мог бы и промолчать, — вздохнул Дэхён.

— А что такого? Ты же хотел ей выложить правду. Ты думаешь, она одного меня не примет? А Хима облобызает и полюбит? А Санха с Сольджуном? — Рэй сидела в некоторой прострации. Она не подозревала, что Красная маска — один из друзей её избранника. Как это может быть? Он же изверг, нездоровый социопат, расстрелявший не один десяток людей из своего прицельника. Какой он золотой после этого, ведь золотые, по словам Дэхёна, занимались борьбой с преступностью. Это каким же образом? Борются сами с собой? Миленькое занятие.

— Я не знаю, что и думать, — сказала Рэй единственное, что пришло на ум.

— Когда ты познакомишься с Химчаном, ты поймешь, что он…

— Дэхён, что я могу понять, если лично участвовала в облавах и видела оставляемые им трупы? Если я видела обезумевших жертв, которых пытались допрашивать? Я знаю, что он негодяй, как можно исправить зло, сотворенное им? Твоей дружбой с ним?

— А моё слово для тебя значит хоть что-нибудь? — нахмурился певец. Рэй поджала губы. Она обещала себе, что не посмотрит ни на что, доверится, перейдет на его сторону, если потребуется, бросит работу. Она уговаривала себя. Но его компания, его окружение раскрывалось со всё более гнилых сторон. От своих безупречных друзей, от непорочного мира, где добро боролось с противозакониями, перепрыгнуть в гущу криминала и поддерживать его? Страшный сон. Нет, прикрывать преступную группировку — это уже слишком. Но Дэхён… Разве любовь не обладает всепониманием и всепрощением?

— Если тебя это успокоит, то Химчан стал золотым, перестав быть Красной маской, — конкретизировал Ёнгук. — Он больше не занимается тем, чем занимался раньше.

— Да вы просто исправительная колония, — почти не притронувшись к еде, поднялась Рэй.

— Ага, прям буддийский монастырь, — глотнул спиртного Гук, заставив девушку окончательно потеряться от его замечания. Повертевшись между двумя друзьями, она тряхнула головой и принялась молча мыть посуду. Дэхён глазами попросил товарища скрыться и тот незаметно вышел. Поднявшись, певец подошёл сзади к девушке и обнял её за талию.

— Позволь мне доказать тебе, что наши ребята — достойные парни, — он поцеловал её в шею.

— Проще убедить меня в том, что черное — это не черное, — Рэй обернулась, быстро расправившись с мытьём.

— Но в том, что золотое — это золотое, ты можешь не сомневаться.

— Скажи мне честно, кто вы такие, Дэхён? — подняла она уставший от загадок взор. — На кого вы работаете?

— На совесть, — серьёзно ответил он ей. — Для нас нет инстанции выше, чем мораль и здравомыслие.

— А Гук разве вами не руководит?

— Он добровольно признанный по мудрости и опытности авторитет, — у Рэй прошлись мурашки по коже, словно она когда-то слышала подобное определение. — Конечно, есть легенда о возникновении «золотых»…

— Сейчас ты расскажешь мне о каких-нибудь хваранах[11], что не будет иметь никакого отношения к реальности!

— Откуда ты знаешь о хваранах? — удивился Дэхён.

— Если хорошо учить историю, то о них все будут знать, — погладила его по груди Рэй, не дав что-то добавить. Он задумчиво всматривался в её лицо, а она думала о том, что наелась за свою жизнь мифами досыта. Ни одна сказка не разъяснила ей взаимосвязей многих вещей, ни одна басня не раскрыла секретов жизни, которые когда-то так волновали. — Пошли спать? Я должна переварить всё услышанное.

— Идём, — с радостью воспользовался переменой темы Дэхён, и повел Рэй в спальню.

Задремав после полудня, Рен услышал сквозь сон стук и, приходя в себя, чуть не скатился с дивана, на котором пристроился. Напросившись от скуки на занятия восточными единоборствами от Сольджуна, он теперь выматывался своим тренером. Соображая, что происходит, он увидел пошедшего к двери Ёндже и посмотрел на время. Половина четвертого, в окно светит сизое ноябрьское солнце, скудно и обессилено, сквозь облачность. Повернувшись ко входу, юноша первым делом увидел начищенные ботинки и уже от них, по длинным ногам, как и у многих его новых знакомых, затянутых в кожаные черные штаны, поднял взгляд к неизвестному лицу в распахнутой куртке и белом джемпере под ней. Синяя спортивная сумка сползла с плеча и была брошена на пол.

— Ты что, не знаешь приметы? — поднял её Сольджун, отряхнув дно, хотя оно не запачкалось особенно, и переложил ношу на тумбочку. — Если ставить сумки на пол — денег не будет водиться.

— Сомневаюсь, чтобы от этого небрежного жеста моё состояние уполовинилось, — посмотрел парень на внесенные изменения. — Впрочем, и тогда не обеднею…

— Я тоже не верю в приметы, — пожал плечами Ёндже.

— Я нахожу в этом странную закономерность, — постучал пальцем по губам гипнотизер. — Те, у кого полно денег, в приметы не верят, а те, кто перебивается от случая к случаю, крайне суеверны. Надо прекращать это дело… — из прихожей вышло ещё четверо молодых людей. Рен разглядывал их с интересом, подозревая, что опасаться тут никого не надо. Если это подкрепление «золотых», то напротив, следует радоваться.

— Кто ещё не знаком, познакомьтесь, — Ёндже указал на этого самого, вошедшего первым. — Мой близкий друг, с которым мы выросли в одном дворе — Джей-Хоуп, — ему представились только Химчан и Рен. Остальные, видимо, были знакомы ещё с тех пор, как обитали в Сеуле. — А заодно щедрый спонсор различных наших нужд.

— Ой, а сам-то, а сам, — опустился Хоуп на центральное кресло, закинув ногу на ногу.

— Я вношу скромный вклад по мере возможностей, — отказался Ёндже от лишних заслуг и похвал.

— Ён, если бы не ты с твоими компрессами и примочками, многих из нас уже не было бы на этом свете, — сев на подлокотник кресла, выказал признательность один из самых высоких, что появились. — Некоторых ты собирал по частям после безуспешных попыток выполнять непосильное.

— Я хотел бы быть всемогущим в этом плане, но, увы…

— А где мой братишка? — огляделся третий, невысокий.

— Они с Джело приглядывают в округе, чтобы ничего неожиданного не случилось, — Химчан предложил прибывшим выпить чего-нибудь с дороги, на что все с благодарностью согласились.

— А сколько ещё человек ожидается? — нетерпеливо теребя боевую палку, предвкушал великую бойню Сольджун.

— Десяток подтянется до вечера. Мы просто не могли заявиться всем скопом, это бросилось бы в глаза и выглядело подозрительно, — Джей-Хоуп закинул голову назад, прикрыв веки. — Ён, я из-за тебя лишился одного из своих любимых зрелищ под названием «манна небесная»!

— Это что такое? — разобрало любопытство Рена.

— Это когда кладёшь пять килограмм тротила под тонну кокаина и бам! — Хоуп изобразил пальцами падение мелких частиц сверху вниз. — Можно подставлять