Смерть в квадрате - Евгения Витальевна Кретова

и не верить – не моя прерогатива, это решает суд. Моя же задача – собрать максимально полный комплект объективных фактов по делу, на основании которых суд уже будет устанавливать причастность и принимать решение о виновности и наказании. Так что я по-прежнему вас слушаю. Что вы делали в день исчезновения вашей подруги?

Девушка уставилась на угол стола.

– Следила за ней.

– Расскажите подробнее.

Алена помолчала. Она кусала иссохшие губы. Ее взгляд блуждал, дыхание выровнялось, стало глубоким.

– Я должна была играть эту роль, роль третьей жертвы маньяка, – заговорила она, наконец. – Мы вместе пошли на пробы, и я прошла, я понравилась режиссеру. Но потом Глашка подсуетилась, помелькала перед оператором, перед режиссером, исполнителем главной роли… И пригласили на съемки ее. Понимаете, она украла у меня эту роль!

В голос Алены вернулись краски. Ярость, злость, бешенство – не наигранные, а живые, искрящиеся, выплескивающиеся из вен. У Макса похолодело под ребрами, по спине пробежала ледяная волна мурашек: за этими эмоциями стояла подлинная бескомпромиссная ненависть. И могло стоять преступление.

– Откуда вы узнали, что прошли отбор?

Макс помнил, с каким восторгом отзывался оператор о типаже Глафиры, какое будущее ей прочил, а потому слова Алены вызвали недоверие.

Девушка закатила глаза:

– Ну я же видела, как на меня смотрел режиссер! Как пожирал глазами…

Макс кивнул – все ясно. Самые нежные, лелеемые мечты – самые ослепляющие.

– По этой причине вы последовали за подругой на площадку?

– Я была уверена, что она провалится. Это какая-то ошибка, что выбрали ее, а не меня. И была убеждена, что все выяснится на первом же дубле. И она не справилась! – Алена торжествующе выпрямилась. – Ей всего-то и нужно было, что пробежаться на камеру, а потом изобразить нападение со спины и рухнуть. Все! И даже с этим она справилась с седьмого дубля, представляете?

Макс помнил, как оператор назвал число пять – ровно столько дублей потребовалось Глафире, чтобы выполнить довольно непростую работу: изобразить момент наступления смерти. Да еще и крупным планом. И он верил оператору – Глафира Темных смогла его передать.

Алена, между тем, продолжала – откровенность изливалась из нее ядовитым потоком.

– Потом никак не могла завершить съемки, – кривилась Алена, – то дышит на крупном плане, то моргнет, то после перерыва изменит позу…

Осенний Челябинск, девушка по сценарию найдена в парке, почти обнаженная, в ледяной грязи. Макс даже представлять не хотел, как было холодно. И какого труда стоило Глафире отыграть все те дубли.

– Но тем не менее вас не позвали, – уточнил капитан Александров, со стыдом отмечая, как осунулось лицо подозреваемой, как стерлась ехидная улыбка. И быстро перевел разговор на другой эпизод: – В котором часу Глафира покинула съемочную площадку?

– Было что-то около четырех… Она кое-как справилась с ролью, видимо, сильно опаздывала, из гримерного вагончика буквально вылетела.

– Она вас видела?

Алена качнула головой:

– Нет, куда там, она летела, как на крыльях, куда ей до таких неудачниц, как я…

Макс прищурился, скрывая раздражение:

– И вы последовали за ней?

Алена кивнула.

– Кто еще последовал за Глафирой с площадки?

У девушки округлился от удивления взгляд:

– Как вы уз… – она осеклась и покраснела. – Я не знаю.

– Алена Сергеевна, я прошу вас не запираться. Это в ваших же интересах. Следствию доподлинно известно, что помимо вас за Глафирой следил кое-кто еще.

Допустим, это было вранье – ничего следствию не было доподлинно известно, капитан Александров действовал интуитивно, выстраивая череду событий, за которой потерялась взрослая, подающая надежды актриса.

У Сединой полыхали уши – значит, Макс не ошибся.

– Вы понимаете суть заданного мною вопроса?

Девушка замерла. Макс напомнил ей об ответственности за дачу заведомо ложных показаний и повторно предложил услуги государственного защитника, от встречи с которым Седина изначально отказалась. Та снова покачала головой, нахмурилась:

– А у меня точно проблем не будет? Просто это вообще никак не связано с похищением Глаши…

– Похищением?

Девушка осеклась, отстранилась, сообразив, что сболтнула лишнего. Потом шумно выдохнула, скрестила руки на груди и положила ногу на ногу. Макс был ошеломлен переменой: выходило, что подавленную и разбитую горем девушку, Алена все это время разыгрывала?

– Да что уж там, – пробормотала девушка. – Как только Глашка ушла, к вагончику, где она гримировалась, помощник продюсера подвалил, склизкий сморчок, – ее передернуло. – Заглянул, значит, внутрь, и обнаружил, что Глашки нет. Вот он у меня и спросил, куда она подевалась.

– И вы сообщили?

Девушка кивнула.

– А как помощник продюсера мог узнать, что именно вы знаете, куда отправилась Темных?

Алена закатила глаза:

– Ну я же спросила, не Глашку ли он ищет. Понимаете теперь, каким местом она эту роль себе заработала? – ее глаза сально блеснули.

Макс проигнорировал неприязнь, колыхавшуюся в душе – следователь должен сохранять холодную голову.

– И он отправился за ней следом?

– Это уж я не знаю, – пожала плечами Алена.

– В клубе вы его видели?

Алена снова изобразила удивление, усмехнулась:

– Нормально у вас информация поставлена, и об этом знаете, – она наигранно вздохнула: – А вот не знаю, не видела.

– А кого видели?

– Глашка с двумя парнями какими-то встречалась, один, видимо, был ее парень, они обнимались. Ну и… ее типаж, говорю же. А второй… Не знаю, хлюпик какой-то.

У Макса щелкнуло под ложечкой. Он достал мобильный и показал фотографии сперва Сорова, за ним – Нелейко.

– Первый не уверена, он ко мене спиной сидел, а вот хлюпика я хорошо разглядела, он так влюбленно на Глашку смотрел, умора просто! – она мелко рассмеялась.

Можно не ждать детализацию – Соров, Нелейко и Темных были знакомы, а Соров даже, судя по всему, состоял с ней в отношениях.

– Как долго они там пробыли? Что делали?

– Да ничего особенного, – Алена пожала плечами: – Пиво пили, сырная тарелка у них еще на столе была и чесночные гренки, Глашка еще орала, чтобы тот, который ее тискал, не смел жрать их, потому что ей от этого запаха блевать хотелось.

Макс про себя отметил, что Седина ему больше нравилась тихой девочкой-подростком. Образ развязной девахи ей не слишком шел. Но она от него определенно кайфовала, как иной раз кайфуют хорошие девочки в плохих компаниях.

– Ушли они вместе?

– Нет! Они что-то не поладили с этим, который повыше. Глашка по лицу его ударила, он ее дурой обозвал… ну и в общем не только дурой… И ушел. А она осталась.

– Вы в этом точно уверены? – Девушка кивнула. Макс вспомнил о Нелейко: – А второй с ней оставался?

Алена снова отрицательно покачала головой:

– Нет, тоже почти сразу убежал, Глашка