«Морской чёрт» выходит на берег - Владимир Васильевич Каржавин

— Мы и сами хотели бы знать, — ответил Сергей.

…Когда они вышли из библиотеки, шел четвертый час дня. Участки улиц и площадей Баку, лишенные тени, превратились в пекло. И даже ветер с моря не помогал.

— Вот тебе и Ганс-Людвиг Витцлебен, — изрек Дружинин, жмурясь от солнца.

— Да-а… — тяжело вздохнул Ильяс и со злости махнул рукой. — Ведь я же мог раньше все это выяснить!

— Перестань. Благодаря тебе я все, что хотел, узнал, — успокоил его Сергей. — Что будем делать дальше?

— Пора обедать. Уже не только ты, но и я голоден.

— Неплохо бы, но…

— Что — но?

— Джавад Исмаилов реабилитирован?

— Реабилитирован.

— Тогда неплохо бы взять справку о реабилитации, — сказал Сергей, укладывая подаренную книгу и газету в свою папку. — Как, поможешь?

— Конечно, помогу. Но наш архив, где могут дать справку, до пяти. Может, сначала пообедаем? Домой не приглашаю, живу у тетки. Квартиру обещают, но на следующий год.

— Я тоже без жилплощади, живу на частной.

— Так что первично: архив или обед?

— Первична материя, как нас учили философы. А если серьезно, то архив.

— Но архив дело долгое. Так и до ужина можно дотянуть. Когда вылет?

— В 23.45.

— О, да мы еще искупаться успеем!

— Вот это дело! Есть чем похвастаться перед Ляшенко.

— Не понял…

— Объяснение простое. Геныч целую неделю был в командировке в Сухуми, а купался в море, как он сам признался, один раз. Я был у вас в Баку меньше суток, а искупаюсь…

— …тоже один раз, — закончил Ильяс, и оба звонко рассмеялись, не обращая внимания на прохожих.

Глава 10

ПРИМАНКА СРАБОТАЛА

1965 год, июнь. Калининград

— Нашего Гюрзу зовут Исмаилов Альберт Джавадович. Он 1918 года рождения, наполовину азербайджанец, наполовину чеченец, уроженец города Баку, — начал свой доклад Дружинин и, достав из папки фотографии, положил их на стол. — Вот, какой он сейчас. Наш фоторобот ошибся ненамного.

Начальник Управления полковник Костров осматривал фото и слушал, отложив в сторону свежие газеты. Дружинин подробно доложил о результатах поездки в столицу Азербайджана, особо остановился на истории семьи Исмаиловых.

— Значит, Исмаилов… он же Баркая… он же Витцлебен… — негромко подытожил Костров.

— Не сомневаюсь, что у него должно быть еще одно имя, еще один паспорт.

— Так считаешь?

— В разговоре с таксистом Федотовым Исмаилов представился как корреспондент бакинской газеты "Заря Востока". Значит, на случай проверки у него должен быть паспорт с бакинской пропиской.

— Логично…

— Кстати, я привез с собой номер этой "Зари Востока". Взгляните, на первой странице там любопытный материал.

Костров надел очки, взял в руки газету. Несколько минут читал, потом произнес:

— Так это что? Получается, у Альберта Исмаилова родной брат — уважаемый в республике человек?

— Получается так. И, что самое интересное, Исмаилов-старший не знает о том, что его младший брат остался жив.

— Почему?

— Когда он после отсидки в конце 1940-го вернулся в Баку и попытался отыскать брата, ему жильцы дома сообщили, что брат его Рустам в детдоме заболел и умер. Больше Альберта Исмаилова в Баку не видели, он уехал в Чечню к родственникам матери. Появился только в сентябре прошлого года под именем западногерманского туриста Витцлебена. Что касается Рустама Исмаилова, то о нем есть информация не только из газеты, но и из этой небольшой книги.

Следом за газетой Сергей достал из своей папки книгу Софьи Фишман.

— "Дом на Гончарной", — Костров полистал несколько страниц. — Это их дом? Дом Исмаиловых?

— Так точно, дом, где они проживали до войны. Автор книги подробно описывает всех жильцов, кого она знала, следит по возможности за их дальнейшей судьбой.

Костров закурил, выпустил струю дыма и шутливо произнес:

— Слушай, Дружинин, у тебя не папка, а архив. Может быть, там что-нибудь еще имеется?

— Так точно, товарищ полковник, имеется, — Сергей вынул справку о реабилитации Джавада Исмаилова, отца Альберта.

— "…за отсутствием состава преступления", — прочитал вслух Костров и одобрительно покачал головой. — Что же, ты, я вижу, прилично "накопал". Остается самая малость…

Костров притушил папиросу, прошелся по кабинету: — Хочешь анекдот? Рассказали польские товарищи.

— Хочу.

— Тогда слушай. Едут на охоту несколько вельможных панов, проезжают по деревне. Видят: крестьянин, а у него дочь красавица. Один из них, предводитель, неожиданно предлагает: "Наш друг пан Запотоцкий холост. А что если мы эту красавицу выдадим за него?" Паны посмеиваются, но одобрительно кивают. А предводитель подъезжает к крестьянину: "Слушай, давай выдадим твою дочь за пана Запотоцкого, он холост".

Крестьянин падает в ноги: "Что вы, что вы! Я такой бедный". Предводитель: "Ничего, породнишься с паном, будешь богат". "Нет, нет, я не достоин", — умоляет крестьянин. "Зато дочь у тебя красавица". Уговаривали час, другой, на третий крестьянин махнул рукой: ладно, согласен… Предводитель устало вздыхает: "Ну все, дело сделано. Остается самая малость — уговорить пана Запотоцкого".

Дружинин улыбнулся, а Костров продолжил:

— Вот так и в нашем деле. Все знаем, все есть. Остается самая малость: поймать Гюрзу.

Начальник Управления окинул взглядом поднявшегося и стоявшего почти по стойке "смирно" Дружинина. За годы службы он научился определять душевное состояние человека по внешнему виду. Сейчас, глядя на своего сотрудника, работавшего в Управлении КГБ всего второй год, он видел, что капитан Дружинин волнуется, хочет что-то сказать, может, даже важное, но не решается. И он не ошибся.

— Товарищ полковник, у меня есть одна идея, — заговорил Сергей. — Она может показаться вам в какой-то мере безумной, но, как говорил Нильс Бор…

— …лучшие идеи — безумные идеи, — закончил мысль Костров. — Так?

— Так точно.

— Тогда выкладывай. Да ты садись, безумные идеи нужно обсуждать сидя.

Дружинин присел, собрался с мыслями;

— Я, товарищ полковник, поставил себя на место Гюрзы. Город, местность для него незнакомые. С чего бы я начал новый день? Как и вы, с просмотра свежих газет.

По мере того как Дружинин излагал суть своей идеи, Костров все внимательнее слушал, не перебивал. Лишь когда Сергей закончил, начальник Управления подал голос:

— Слушай, а ведь в этом что-то есть. Что мы на сегодня имеем в деле Исмаилова? Его помощник Лещук убит. Дронов рассказал нам все, что знал, но он не знает главного — где прячется Гюрза. Есть еще таксист Федотов, но вероятность того, что Федотов опознает в городской толпе нашего Исмаилова, крайне низкая. Да и сам Исмаилов, думаю, не намерен разгуливать по городу.

— Если еще не удрал обратно.

— Маловероятно. Через вокзалы, аэропорт уйти он не сможет, его там бдительно стерегут. У него одна возможность уйти — так же, как он пришел. — на лодке-танке. Но охрана