Она исчезла последней - Джо Спейн

помогать собакам взбираться по склону. А вскоре и наслаждаться проплывающим пейзажем. Вокруг царит безмятежность: безупречно белый снег, насколько хватает глаз, и густые ели по обеим сторонам трассы.

– Я прихожу к выводу, что в Британии, пожалуй, неправильно обращаются с собаками, – говорит Алекс. Он подзамерз, но воодушевлен.

– Не мне судить, – откликается Николас. – Я собак даже не люблю.

– И тебя приставили к хаски? – удивляется Алекс. – Ты вообще откуда?

– Из Москвы.

– Ух ты. А я думал, ты финн. Прости. Для меня все акценты похожи, – извиняется Алекс.

– Английский по «Нетфликсу», как мы это называем. Я, как наши собаки, тоже метис. Мать финка. А отца стараюсь упоминать здесь пореже. У Гарри отец тоже русский, но он вырос здесь. Думаю, ему пришлось нелегко. Его родители не ладили. Бьюсь об заклад, каждый раз, когда они ссорились, мать обзывала отца русским захватчиком…

Алекс улыбается.

Несколько минут они едут молча.

– Ты все равно будешь интересоваться мною, – начинает Николас потом. – И всеми нами, кто работал с твоей сестрой. Мы с Вики были друзьями. Просто друзьями. Я ведь гей. О чем тоже не особо распространяюсь. На родине привык помалкивать. Так что я не был ее отвергнутым любовником с разбитым сердцем. И у нас с ней не было поводов ссориться. Но ее далеко не все обожали, как говорят сейчас. Да и… Короче, мне не показалось странным, что она ушла.

Алекс крепче сжимает руль.

– Что ты имеешь в виду? – уточняет он.

Николас колеблется.

– Вики была красивая. На нее всегда обращали внимание. Не всегда те, кто нужно. К тому же таким женщинам нередко завидуют. Другие женщины.

Алекс хмурится.

– Например, какие? Ниам?

– Нет. Вики и Ниам никогда не соперничали из-за парней. Ниам кое в кого слегка влюблена, а Вики им никогда не интересовалась. А сейчас Ниам из-за Вики просто безутешна.

– Знаю, – говорит Алекс. Ему, конечно, интересно, в кого влюблена Ниам, но в общей схеме это неважно.

– Слушай, – пожимает плечами Николас. – Вики и Ниам здесь пользовались успехом. Веселые, кокетливые. Прекрасно ладили друг с другом. Возьмем, к примеру, Беатрису. Каждый раз, когда у нас останавливался какой-нибудь новенький красавчик, ей приходилось ждать, кто захочет его первой, Вики или Ниам. А потом и одна Вики, потому что Ниам через какое-то время перестала охотиться за туристами. Наверное, Беатрису это задевало.

Значит, Беатриса, думает Алекс. Он помнит женщину, которая в первый же день здесь обратилась к нему с теплыми пожеланиями, и неприятное ощущение от ее фамильярности.

– Неужели ты думаешь, будто это Беатриса убила мою сестру, только потому, что та пользовалась бо́льшим успехом? – говорит Алекс.

– Понятия не имею, друг мой, – отвечает Николас. – Вики ведь ударили по голове, да? Девушки, знаешь ли, бывают очень злобными. Ну, смотри. Просто как пример. У Вики на уме могло быть много чего. К ней парни то и дело подбивают клинья. Другие девушки завидуют. Или она опасалась, как бы Гарри ее не уволил. Проводником-то она была не лучшим и иногда пропускала смены. Как бы то ни было, а у меня сложилось впечатление, что Вики собирается уехать.

– В полиции у всех требовали алиби, – говорит Алекс.

– Знаю. В ту ночь, когда она исчезла, меня здесь не было. Я провел ночь в отеле на склонах. Кое с кем.

Алекс чувствует, что Николасу хочется поведать суть своего алиби. Непонятно также, действительно ли этот парень пытается быть полезным, рассказывая Алексу о своем отношении к Вики и Беатрисе, или просто ворошит дерьмо.

Алекс склоняется в сторону попытки быть полезным. В тоне Николаса нет ничего злобного или коварного. Он всего лишь делится своими соображениями.

Алекс настолько сосредоточен на своих мыслях, что, переступая с ноги на ногу, забывает: нога-то стоит на педали. Педаль уходит вниз, тормозя собак. Собаки резко замедляют бег. Николас ударяется лицом о сани, Алекса вышвыривает, но ему удается снова вскочить на полозья. К счастью, собаки уже подустали, и темп выравнивается.

– Извини, – сокрушается Алекс.

– Бывает, – отзывается Николас.

Несколько минут они едут молча.

Алекс видит «Лодж» сквозь деревья и понимает, что они сделали небольшой круг и возвращаются назад. У задней части «Лоджа» стоит грузовой фургон, и крупный мужчина в синем пуховике и ушанке вытаскивает коробку с товаром.

– Ты слышал об этом парне, Миике? – спрашивает Алекс.

– Так он раз в две недели доставляет сюда товар.

– Что, прости? – переспрашивает Алекс.

– Миика. Вон он, там.

Алекс смотрит туда, куда указывает Николас. Мужчина у фургона повернулся к ним. Его движения неторопливы, размеренны. Он бросает взгляд на Алекса с Николасом и идет к служебной двери на кухню «Лоджа».

Собаки поворачивают направо, к своему вольеру.

– Это был Миика? – спрашивает Алекс, его сердце бешено колотится. – Парень, который живет на горе? Который, по общему мнению, убил жену?

– Ага. Если ты на этой неделе ел оленину, она была с его фермы. Пропавшая жена, знаешь ли, не повод отказываться от выгодной сделки на продукты.

Алекс забыл, как ему холодно. И даже вспотел внутри костюма.

Мужчина огромен. Это видно даже по одежде, да и по тому, как он сутулится. Тяжеленную коробку Миика подхватил как пушинку и с легкостью понес. Этот человек убил его сестру?

Вернувшись к собачьему вольеру, Алексу хочется бежать в «Лодж» и разобраться с Миикой, но Николас велит держать ногу на тормозе, пока он не привяжет собак обратно.

Алекс с нетерпением ждет, когда его отпустят, и тут где-то в складках одежды раздается телефонный звонок.

Алекс стягивает кожаные рукавицы, потом правую перчатку, расстегивает липучку на кармане и, уже злясь, роется во всех этих одежных слоях в поисках телефона.

Звонит отец, и Алекс, наконец, отвечает.

– Папа, мне… – начинает он, но его перебивают.

– Алекс, – хрипит мать.

Алекс замирает, на несколько секунд забыв обо всем, кроме голоса матери. Николас вопросительно смотрит на него.

– Мама? У тебя все нормально?

– Да, вполне.

Она лукавит. Да, жива, разговаривает, но Алекс понимает: мать никогда не оправится окончательно.

– Ох, Алекс, – вздыхает она.

– Все в порядке, мама, – успокаивает он. – Я скоро буду дома.

– Нет, – возражает мать, и Алекс замолкает. – Отец сказал мне, где ты и чем занят. Ты сделай это, детка. Узнай, кто обидел мою девочку. – Она замолкает со слабым всхлипом. Алекс ждет, у него сжалось горло и трудно дышать.

– Я буду здесь, – продолжает мать, придя в себя. – Буду ждать тебя. И Вики.

– Я сделаю все, что в моих силах, – с трудом выговаривает Алекс.

Он слышит молчание матери.

– Ты всегда старался сделать как лучше, – хвалит она.