Ласточкин крик - Ахмет Умит

Она начала перематывать видео, и вот на нем вновь появились серые тени.

– Ага. Камера засняла их через тридцать семь минут.

Фигуры Арды и Серкана были довольно четкими. Серкан в этот раз шел впереди. Парни не спешили, и хотя было заметно некоторое напряжение, я бы не сказал, что вижу людей, которые несколько минут назад искромсали ножами старика.

– До чего же спокойные, – я не удержался и произнес это вслух: – Словно только что заходили на чай к другому своему другу.

Зейнеп опять нахмурилась; видимо, ей показалось, что я сомневаюсь в их причастности к преступлению, и она попробовала меня переубедить:

– Это ведь очевидные психопаты. Я видела их досье, они замешаны во множестве мутных дел. Кто знает, какое для них по счету это убийство… Да и за тридцать семь минут вполне можно человека зарезать, ведь правда? Они даже могли успеть выкурить по сигаретке над трупом.

Пока Зейнеп все это говорила, я думал, до чего же все-таки повезло Али. Как же сильно она его любила. Такая девушка – редкая удача. Однако и мне грех жаловаться – покойная Гюзиде и Евгения любили меня не меньше.

– Разве не так, господин комиссар? – эти слова Зейнеп прервали мои размышления. – Разве этим мерзавцам стоило бы труда убить человека?

– Не стоило бы. Ты права, для них убить – это как у ребенка игрушку отобрать. Да и Хиджаби вряд ли смог оказать им какое-то сопротивление. Но есть еще кое-что, что меня интересует: когда камера засняла нашего Али?

Она не ожидала такого вопроса.

– Простите, господин комиссар?

Я нежно коснулся ее плеча:

– Покажи, пожалуйста, эпизод, когда Али заходит в дом.

Она засомневалась, не понимая, чего я добиваюсь. Но затягивать не стала – опять беспокойно взялась за мышь.

– Да, хорошо.

Вновь началась перемотка видео.

– Вот, смотрите. Али появился ровно через десять минут после того, как его покинули подозреваемые.

Вопрос сам сорвался с моих губ:

– Через десять минут?

– Да. Совсем немного времени прошло. Поспеши он чуть-чуть – и пересекся бы с людьми Дудки.

Лица Али было не разобрать, но это был точно он, и походка была решительной, даже напряженной. Я знал такой его настрой, обычно он появлялся перед драками. Корпус чуть наклонен вперед, кулаки сжаты…

– А потом? Он выходил из дома?

Зейнеп посмотрела на меня, будто услышала что-то очень странное.

– Нет, с чего бы?

Я успокаивающе улыбнулся.

– Не знаю, Зейнеп. Спрашиваю, чтобы узнать. Будь на его месте какой-нибудь другой подозреваемый, я бы тоже спросил. Может быть, он за чем-то выходил, а потом вернулся обратно? Разве нам не нужно все это узнать, чтобы снять все вопросы?

Она покраснела и вновь уставилась в компьютер.

– Я поняла, господин старший комиссар, вы правы. Но Али из дома больше не выходил. Следующие люди на записи – это комиссар Эрджю и его команда, они тут появляются через двадцать девять минут.

Она вновь потянулась к мышке, но я снова положил руку ей на плечо.

– Не надо, я ни капли не сомневаюсь.

В этот раз она не просто обернулась, а развернула все кресло, чтобы посмотреть на меня.

– А в чем вы сомневаетесь?

Глаза ее сузились, лицо приняло обиженное выражение. Она не понимала, почему я до сих пор продолжаю в чем-то подозревать Али. Я притянул к себе стоявший неподалеку стул и сел напротив нее.

– Зейнеп, ты же не думаешь, что я хочу сдать Али?

Я постарался, чтобы мои слова звучали нежно, как у заботливого отца.

– Нет, конечно. – Глаза девушки увлажнились. – Я знаю, что вы никогда нас не предадите.

До чего же она его любила… Она уже не мыслила представить себя без него.

Я взял ее ладошку в руку, пальцы девушки были холодны как лед.

– Да, я никогда вас не предам. Но если мы хотим спасти Али, то должны разобраться с его алиби до самого конца. Чтобы ни у кого не возникло ни малейших сомнений. Эрджю это дело просто так не оставит. Он и так не любит нашу группу, а Али для него совсем уж заклятый враг. Уверен, что вчера он, как только вышел, тут же рассказал все своим друзьям из начальства, с которыми время от времени пьет ракы. Для того чтобы не прибавлять ему козырей, надо разобраться во всем до самого конца. Ты же сама видишь, сколько здесь темных моментов.

Она вновь принялась защищать своего молодого человека:

– Вы имеете в виду, почему Али вообще пошел к Хиджаби, не предупредив нас? Я тоже долго над этим думала. Вероятно, он принял спонтанное решение. Решил, что слишком много времени уйдет, пока он будет согласовывать свой визит с нами. Вы же знаете, Али нетерпеливый, тут же бросается в бой. Никогда не известно, что он будет делать дальше.

Я спокойно покачал головой.

– Да, все может быть так, как ты говоришь. Но вполне вероятно, что он и раньше был знаком с Хиджаби. И, возможно, поэтому захотел с ним поговорить. Хорошо, допустим, Али спешил и решил нас не предупреждать. Но почему он ни с кем не связался, когда обнаружил труп? Прежде он никогда так не делал. Прибыв на место преступления, он всегда в первую очередь связывался со мной. Но не в этот раз. Почему он сидел над трупом еще полчаса?

Зейнеп не могла ответить; подозреваю, в голове у нее проносилось множество версий, но ни одну из них ей не хотелось примерять на своего любимого. Честно сказать, у меня тоже не было ответа.

Какое-то время в комнате не было слышно ничего, кроме напряженного гудения обогревателя.

– Ну почему он нам ничего не рассказал? – горестно произнесла Зейнеп через несколько минут. Нет, она не отказалась от попыток доказать невиновность своего возлюбленного, но ей было тяжело. – Господин комиссар, я все понимаю, но сама идея, что Али мог кого-то убить, меня очень пугает. Я верю, что он этого не делал, но меня волнует вопрос, что происходило с ним, когда он сам жил в детском доме. Я попробовала с ним об этом поговорить, но он сразу замолкает.

Девушка расплакалась, а я разозлился на себя: вероятно, мои вопросы слишком сильно ее задели. Но сейчас важно было добраться до истины.

– Это не Али, – сказал я решительно. – Ты зря плачешь, он бы такого не сделал.

Зейнеп шмыгнула носом, ей очень хотелось, чтобы мои слова были правдой.

– Да, в этой истории много темных пятен, – продолжал я. – Али