Ласточкин крик - Ахмет Умит

Я вновь потянулся к папке и вытащил фотографию окровавленного тела.

– Твоя работа?

Серкан бросил взгляд на снимок.

– Нет, не моя. Зачем мне вообще такое делать с рабом Аллаха…

– С рабом Аллаха, говоришь?! – заорал Али и отвесил бандиту подзатыльник. – Слышь, урод, а не вы ли этого раба Аллаха вчера сами собирались прямо в мечети мочкануть? Хорош отпираться.

Голова Серкана ушла в плечи.

– Что за беспредел? Я требую адвоката!

Формально он был прав, но я никак не отреагировал на его вопль и достал из папки третью фотографию.

– Узнаешь? Это же ты с товарищем, вас камера наблюдения отследила.

Бандит такого явно не ожидал и с тревогой принялся изучать нечеткую фотку.

– Тут зафиксировано, как вы заходите в дом жертвы. Солнце еще не село. В нижнем углу указано время, когда была сделана запись. Видишь?

Не дожидаясь ответа, я вытащил четвертое фото:

– А вот тут вы выходите из дома ровно через тридцать семь минут… То есть тридцать семь минут вы были внутри. Чем же вы там занимались все это время?

Вместо Серкана ответил Али:

– А чем им заниматься? Кромсали ножами несчастного пенсионера.

Лицо Серкана пошло красными пятнами. Ему, видимо, не приходило в голову, что они с напарником могли попасть в объектив. Я хорошо знал эту публику – самоуверенные придурки считают, что если на поясе у них кобура, а в руках нож, то все остальные проблемы самоустраняются. Они действуют на чистом кураже и из-за этого часто попадаются.

– Ну-ка, отвечай! – Али отвесил еще одну оплеуху. – Сколько трупаков за тобой числится?

– Ай! – Голова Серкана дернулась, и, чуть придя в себя, он быстро затараторил: – Я не убивал! Я никого не убивал!

Я решил сблефовать:

– А вот твой дружок Арда утверждает обратное. Говорит, что ты только так в Хиджаби нож втыкал. Играючи.

Неожиданно для меня на лице бандита появилось язвительное выражение.

– Зря вы меня развести пытаетесь, господин комиссар. Мы с Ардой ни на кого не нападали.

Я положил руки на стол и пристально посмотрел ему в глаза:

– Вот устрою вам очную ставку, тогда и будет ясно, развожу я тебя или нет. Ты хорошо поработал ножом. Хиджаби уже умер, а ты все не останавливался. Так, по крайней мере, обстояло дело, по словам твоего приятеля.

Серкан продолжал стоять на своем.

– Арда пошутил. Он, господин старший инспектор, постебаться любит.

Бандит усмехнулся и тут же получил очередную затрещину от Али.

– Я тебе говорил быть серьезней, нет?

Но Серкана, похоже, затрещина в этот раз не испугала. С едва уловимой издевкой в голосе он спросил:

– И за что меня так? Это ж не я, а Арда над вами издевался. Он приврать мастак.

Али схватил его за воротник и приподнял.

– Сейчас ты у меня все про издевки узнаешь.

Теперь на лице Серкана отразился испуг.

– Комиссар, что вы собираетесь делать?

– Так, давай рассказывай нам все, – прошипел Али. – Что ты чувствовал, когда всаживал в человека нож и смотрел ему в глаза? Кровь-то горячая, наверное?

Но Серкан продолжал отпираться:

– Я ничего не знаю, комиссар. Я такого не делал. Я не убивал! Да вы посмотрите мое досье! Верно, было дело, ранил двух в перестрелке, но из пистолета, а ножи я вообще не люблю!

– Али, оставь его! – приказал я подчиненному. – Давай цивилизованно продолжим допрос.

Мой помощник неохотно отпустил воротник подозреваемого, и тот тяжело осел на стул. Пока Серкан переводил дух, я ледяным тоном спросил:

– Это Арда убил? – И, как мне показалось, попал прямо в яблочко. Глаза бандита забегали – он явно решил потянуть время:

– Кого это Арда убил?

Я свирепо посмотрел на него, но это не помогло.

– А, так вы про Хиджаби говорите? Нет, господин главный комиссар, Арда тоже не убивал. Мы оба никого не убивали.

Али занес руку для нового удара, и Серкан, сжавшись, скороговоркой произнес:

– Начальник, стой, не бей. Хорошо, ладно, мы были у старика. Но когда мы от него ушли, он еще живой был.

Мы что, наконец-то достигли цели? Тормозить было нельзя, дожать оставалось чуть-чуть. Я поспешил спросить:

– Зачем вы ходили к Хиджаби? Не чай же пить.

– Мы пошли серьезно поговорить с ним. Припугнуть хотели, чтобы больше к маленьким детям не приставал. Ну и пару вопросов задать об убийстве Акифа Сойкырана…

– А вам до этого какое дело? – пророкотал Али. – Вы ж не полиция, чтобы этим заниматься.

Слова Серкана звучали заученно:

– Акиф был нашим другом, мы хотели за него отомстить.

Тогда я вбросил реплику:

– Но когда Хиджаби про убийство ничего не сказал, вы взялись за ножи…

Серкан мгновенно начал отпираться:

– Да мы его пальцем не тронули, просто разговаривали. Ну да, немножко грубо вышло. Орали, конечно, ругались, но не били даже. Его убил кто-то, кто пришел после нас.

Я поднял глаза и пересекся взглядом с Али. Его, должно быть, задели слова Серкана. Да и как они могли не задеть? Бандит вряд ли знал, что Али побывал там сразу после них, но тирада звучала как обвинение.

– Ты мне тут не ври! – В этот раз сила удара была такой, что Серкан дернулся вперед и чуть не впечатался лбом о стол. Из носа у него потекла струйка крови.

– Али, стоп! – жестко приказал я. – Всё, хватит.

Моего подчиненного удивило мое вмешательство. Прежде ни разу не случалось такого, чтобы я одергивал его во время допроса.

– Но он же нам прямо в глаза врет, господин комиссар. Они человека чуть не выпотрошили, а он тут овечку невинную разыгрывает.

Мне было неприятно, что Али так взорвался. А Серкан, хоть его нос и кровоточил все сильнее, сидел перед нами абсолютно спокойно.

– Закатай рукава рубашки. – Я указал на манжеты. – Хочу увидеть твои руки.

Серкан расстегнул пуговицы и до локтей поднял черную шелковую ткань сорочки; под ней были волосатые белые руки.

– Так, руки на стол.

Он опустил руки ладонями вниз. Не было видно никаких ранок или царапин от ногтей, наличие которых предполагала Зейнеп.

– Переверни.

Теперь его ладони смотрели наверх. Нет, на коже не было даже синяков. То есть в драку с Хиджаби Серкан не вступал.

Я вновь перевел взгляд на своего помощника – Али за спиной у подозреваемого сник.

– Кто вас отправил к Хиджаби на квартиру? – продолжил я допрос. – Исмаил?

Вопрос прозвучал в тот момент, когда Серкан опускал рукава.

– Нет, Исмаил-аби [41]нас никуда не отправлял. Он с этим никак не связан. Акиф был