Возьми моё сердце - Нина Стожкова

– Профессор, вы могли бы уделить мне время? Принять в клинике, ненадолго, минут на десять. В общем, это…Это не телефонный разговор.

Голос Макса стал каким-то глухим и тусклым. Видимо, уловив его настроение, профессор поспешно ответил:

– Да., конечно, жду вас в любое время. Разумеется, кроме тех часов, когда буду оперировать… Когда сможете приехать?

– Сейчас! – выдохнул Макс.

Вскоре он сидел перед профессором, уронив голову на руки.

– Так что же случилось? – молодой человек, – спросил доктор, хотя со слов Вари знал уже в общих чертах, в чем дело.

– После операции Варенька очень изменилась, – сказал Макс таким же глухим, как по телефону, голосом, словно за него сейчас говорил робот.

– Вы могли бы обрисовать конкретнее, в чем суть этих перемен?

– Она изменилась не вообще, а по отношению ко мне. Она… она меня больше не любит.

– Ну-ну, Максим. Не стоит драматизировать. Еще слишком мало времени прошло. Шов на грудине пациента заживает полгода, и это при рядовой замене сердечного клапана, а тут – целая пересадка донорского сердца. Мы же не роботы, каждый человек уникален. Варин организм должен подружиться с новым сердцем и признать его своим. Это процесс не быстрый. К тому же после такого серьезного вмешательства всякое случается. Иногда бывает, что пациент, проведя несколько часов на искусственном кровообращении, вообще становится странным. Наркоз на всех действует по-разному, и последствия его для головного мозга проходят не скоро.

– Доктор, Варя не стала странной. Она такая же, как была. Так же морщит нос, когда смеется, так же шутит, так же грустит. Только… Только она больше не хочет видеть меня. Я ей неприятен. Вот и все. Никак не могу с этим смириться.

– Максим, вы кого больше любите, себя или Варю?

– Конечно, ее! Доктор, я ради Вареньки на все готов. Если бы было можно, отдал бы ей свое сердце, не раздумывая ни минуты.

– К чему такие крайности, мой друг! Вы ее любите – ну вот и славно. Значит, поступайте так, как она хочет. Исчезните из ее жизни, хотя бы на время. Чем больше вы будете ей докучать, тем больше она будет раздражаться. Между тем, сильные эмоции, особенно отрицательные, моей пациентке противопоказаны. Вы меня поняли?

– А как же наша любовь, доктор? Меня с детства учили, что за любовь надо бороться.

– Ну, над любовью я не властен. Слишком тонкая, ускользающая материя. Ни к сердцу не пришьешь, ни скальпелем не вырежешь. Нет таких инструментов. Она или есть, или ее нет. Мой вам совет, дружище: доверьтесь судьбе, и она все решит за вас. Договорились?

Максим мрачно кивнул, хотя в душе был не согласен с доктором. Профессор взглянул на него своими васильковыми, все понимающими глазами и совсем другим, деловым уже тоном сказал:

– Прошу меня извинить, меня ждут на операции. Желаю вам всего самого доброго. Поверьте, время всё расставит по своим местам. Как говорят в народе, покорного судьба везет, а непокорного тащит. Мы, врачи, тоже порой полагаемся на судьбу, и она редко нас подводит.

Максим поспешно вскочил, пожал протянутую руку доктора, неожиданно горячую и влажную, неловко поблагодарил его и торопливо покинул кабинет.

Хуснулин выпроводил посетителя, закрыл дверь и едва не упал. Внезапно потемнело в глазах от боли. Он схватился за спинку стула и, толкая его перед собой, с трудом добрался до кушетки.

«Похоже болезнь развивается быстрее, чем я рассчитывал», – подумал

профессор и через секунду потерял сознание.

Прогулка для прикрытия

После занятий ребята решили съездить в собачий приют – узнать, какая помощь он них требуется. Роутер увязался за Мирандой. Она, конечно, предпочла бы компанию Сергея, но тот, к изумлению всей тусовки, настаивал на какой-то Варе, которую никто в глаза не видел.

«Наглость, конечно, с его стороны, – решила Миранда, – друзья так себя не ведут. Вдруг он проболтается этой Варе о нашем деле? Где гарантии, что девчонка не сдаст нас всех ментам?

И еще… Ну почему Серому нравится кто угодно, только не я? – размышляла она. – Что со мной не так? Уродиной никто не считает, парни на меня пялятся повсюду – и в универе, и в метро – вообще везде, где я появляюсь. Только этому Серому я не мила. Впрочем, наш красавчик сам хорош! Тоже мне, скорбящий «вдовец»! Говорил, что не может забыть Киру, а сам почти сразу после ее гибели роман с этой Варюхой закрутил. Может быть, и не с ней одной! То про какую-то Юлю, устроившую его на работу, вскользь упоминал, теперь – про какую-то Варю твердит. Мол, «она часто приходит к нам в кофейню, отличная девчонка, у нее, кстати, и собака есть». Тот еще гусь наш «вдовец»! Да пошел он лесом!».

Миранда волевым решением «забила» на Сергея. Все-таки она была сильной девчонкой и считала, что расстраиваться из-за парней глупо. Тем не менее, волонтерить в одиночку королева «Пасифика» не собиралась. Роутер – так Роутер! Лучше он, чем никто. Красивая девушка должна появляться в обществе только в сопровождении парня. Это повышает самооценку, даже если «светское общество», где она собралась «блистать», – собачий приют. К тому же, как оказалось, Ромка умеет обращаться с собаками. Дома у него проживает фокстерьер – такой же шустрый, бесячий и прыгучий, как его хозяин. У Миранды собак никогда не было, потому новый опыт показался ей интересным. К тому же, волонтерить в приюте было ее идеей, значит, отступать было поздно. Впрочем, воевать с бритоголовыми под волонтерским прикрытием и вправду безопаснее…

Все проголосовали за её идею единогласно, вот только Борька-Байк сказал, что в ближайшее время прийти не сможет. Дескать, надо чинить мотоцикл. С железным другом он почти не расставался, так что все сочли это уважительной причиной.

Миранда списалась с администрацией приюта, и их пригласили на собеседование.

Свежеиспеченные волонтеры встретились у входа, как и договаривались. Миранда придирчивым взглядом окинула Варю с ног до головы и сразу же успокоилась: ничего особенного. Ни высокого роста, ни ног модельной длины, ни подкаченных губ, ни искусственных ресниц. Так, обычная серенькая мышь. Как говорил классик, «бывают странные сближенья». Бабушка Миранды в таких случаях реагировала еще жестче: «Без колдовства не обошлось». В итоге Миранда мысленно вынесла Сереге приговор, не подлежащий пересмотру: и сам дурак, и вкус плебейский.

Сергей действительно то и дело глуповато улыбался, поглядывая на Варю, а она с любопытством разглядывала новых друзей. Ну что ж, ребята как ребята. Наверное, добрые, раз