Тайная академия слуг - Ким Иын

грязной земле и неспешно подкрадывающаяся к жертве. Змея, все существо которой от головы до кончика хвоста было подчинено одной мысли. Глупая змея, которая не умеет выбирать противника себе по силам.

– Наверное, это из-за того, что у меня слишком заурядное лицо. Кстати, та девочка – неужели… ваша первая любовь? Говорят же, мужчины никогда не забывают свою первую любовь. Может, поэтому вы постоянно видите ее в разных людях? Вам в последнее время одиноко? Почему? Не ладятся отношения с супругой? Я знаю одну хорошую семейную программу, которая помогает преодолеть кризисы в браке. Хотите, посоветую?

Змея рассмеялась. «Смейся-смейся, пока можешь. Смейся вдоволь».

– Для меня эта компания – первое и последнее место работы, я тут до конца. Я видел, как росли Дохи и Дохён. Вместе с председателем я посвятил всю свою молодость тому, чтобы построить эту компанию. Что мне еще нужно? Моя единственная цель – сделать так, чтобы компания оставалась сильной как внутри страны, так и на международной арене. И больше ничего. И если какой-то камень, прилетевший извне, попытается разрушить дело моей жизни, я ни за что этого не допущу. – О пристально посмотрел на Чон Гымхи.

– Ваше беспокойство о компании действительно похвально. Я обязательно расскажу об этом председателю.

Чон Гымхи прошла мимо заместителя О и зашла в лифт. Но, как будто вспомнив что-то, обернулась и сказала:

– Ах да… Как насчет того, чтобы как-нибудь съездить со мной в Янъян? Я рассказала председателю про пляжный клуб, а он, представляете, вместо того, чтобы серьезно подумать над этим, шутки шутит – мол, какой еще «Дурачок»! Может, вы съездите со мной, посмотрите всё и вместе попробуем его убедить?

– Дурачок?

Заместитель О слегка наклонил голову в недоумении. Он выглядел при этом несколько нелепо, и Чон Гымхи невольно рассмеялась.

* * *

Если проехать по Олимпийскому шоссе к окраине Сеула, невольно удивишься – и это место всего в нескольких километрах от мегаполиса? Настолько здесь все обветшалое и забытое, пострадавшее от времени…

Чон Ихва и Чон Гымхи стояли бок о бок на холме среди пустоши.

– Разве тут не прекрасно? – сказала Чон Ихва, протянув руку вперед и раскрыв ладонь, обводя ею пространство вокруг. Но Чон Гымхи не могла разделить ее восторг. Что тут прекрасного? Обшарпанные покосившиеся домишки, виднеющиеся за ними полуразвалившиеся теплицы, а еще дальше – заводы, раньше что-то производившие, а ныне заржавевшие и простаивающие без дела. А за заводами – сплошной пустырь, земля, от которой нет никакой пользы. Чон Ихва стояла в солнцезащитных очках, и было сложно понять, куда именно был устремлен ее взгляд.

– Вы вызвали меня, занятого человека, чтобы показать… вот это? – Тон Чон Гымхи был не слишком вежлив. Она предчувствовала, что вскоре ей предстоит встреча с Чон Ихва, но не думала, что та первая проявит инициативу.

– Не нравится? Кажется, все вокруг обветшалое и в убитом состоянии?

Чон Гымхи промолчала.

– Похоже, тебе еще есть чему поучиться… – Чон Ихва по-прежнему разговаривала с ней так, будто перед ней была одна из учениц из ее класса. – Ты считаешь это место плохим, потому что не способна увидеть уготованное ему будущее. Ты судишь только по тому, что видишь перед собой прямо сейчас.

Будущее? Что имеет в виду Чон Ихва? Какие планы строит?

– Похоже, после того как ты стала женой главы корпорации, тебе неприятно даже смотреть на такие места, – продолжала Чон Ихва.

– А у вас, видимо, образовалось слишком много свободного времени от сидения в Академии, про которую никто и слыхом не слыхивал… Вот у меня его не так уж много – я сплю не больше четырех часов в день, и все равно его недостаточно.

– Сколько раз говорила – зови меня мамой… – Чон Ихва требовала от всех своих выпускников, чтобы они называли ее мамой.

– Да какая вы мне мама?

– А кто тебя так хорошо вырастил и обучил, если не я? Да какой родитель в мире мог бы взять такого жалкого ребенка, как ты, и сделать из него то, чем ты стала? Что бы кто ни говорил, ты мое дитя.

– Так что, теперь вы решили у собственного ребенка деньги вытягивать? Пятьсот миллиардов – это для вас шутка? Вы ведь и от остальных такую сумму потребовали, как я знаю.

– Да как ты разговариваешь с матерью? Где набралась такого? Не веди себя так – аукнется еще потом… Ты хоть понимаешь, сколько у меня ушло сил на то, чтобы вырастить тебя, дать тебе образование и привести к позиции, на которой ты сейчас находишься? Думаешь, что стала такой значимой только потому, что заняла это место? Сама знаешь, что ты у меня под пятой. Хочешь в этом убедиться – вспомни Хещин. Она не слушалась маму, и вот что произошло…

Чон Ихва повернулась к Чон Гымхи – черные очки, скрывавшие половину ее лица, придавали ей холодный вид. Ее слова были правдой. Стоило Чон Ихва только захотеть, и Чон Гымхи могла повторить судьбу Хещин. Таковы были порядки Академии и самой Чон Ихва – ничего в этом мире не достается бесплатно.

– Не думай, что твой успех – это только твоя заслуга. Это заслуга Академии и лично моя. Люди видят только то, что на поверхности, – преуспевшего человека, а освещающее его солнце и питающую его корни землю не замечают. А это как раз и есть я. Не забывай, что это я уберегла тебя от всех опасностей и не дала зарубить твою жизнь на корню.

Гымхи понимала, что сейчас противостоять Чон Ихва бессмысленно.

– Ты даже не представляешь, как я тобой горжусь. Знаешь ведь, правда? Ты – моя гордость.

Разумеется. Если б не такие, как она, существование Чон Ихва прошло бы незамеченным в этом мире. Она ведь живет, все время скрываясь под землей. Забери у нее Академию и учеников – что останется? Одна лишь пустая оболочка. Бывали моменты, когда Гымхи даже с жалостью думала о Чон Ихва, представляя, как та, с бледным лицом, прозябает в подземном узилище, отрезанная от всего мира.

Но как бы ни было ее жаль, не стоило забывать, что она все еще оставалась монстром, который учил своих учеников только конкуренции, принципу естественного отбора, беспощадности и эгоизму. Хоть она и дарила своим выпускникам успешную жизнь, даже эту самую жизнь крепко держала в своих руках. Каждый из них, без исключения, был заложником Чон Ихва, ее должником, вынужденным отдавать ей всё по ее первому запросу. Всё – деньги, имущество, а порой и