Неупокоенные кости - Лорет Энн Уайт

и живущая в нем семья), и совершенно не изменился за пятьдесят лет, пока соседние дома росли, взрослели и преображались. Только сейчас, при виде этих старых стен, с которых отшелушилась почти вся краска, Джейн начала понимать, какой глубокой может быть рана в душе тех, чьи близкие и любимые люди внезапно исчезли, как долго эта рана может болеть и как долго можно ждать того, кто уже никогда не вернется.

– Ну, давай покончим с этим поскорее, – сказала она и потянулась к ручке дверцы. – Семья и так слишком долго жила в неведении. Мы не можем вернуть ей надежду, но можем дать покой.

«Шестерка из Шорвью»

Боб

Пока его внуки играли и возились на лужайке перед домом, Боб в компании своего сына Трева и невестки Хейзл пробовал вино. Сегодня винодел приготовил для дегустации пино гри с ненавязчивым травянистым привкусом, которое Хейзл планировала включить в меню бистро в этом сезоне. Сейчас она делала из бокала крошечные глотки и помечала что-то в блокноте. В отличие от нее, Трев был словно загипнотизирован объяснениями винодела, касающимися особенностей процессов ферментации и выдержки, – он даже рот слегка приоткрыл. И только Боб думал о чем-то своем, рассеянно гладя на океан за окном.

– Ну, Боб, что скажешь? – спросила Хейзл.

– Я… э-э-э… – Боб не сразу вернулся к действительности. – Нормально, я думаю. Даже хорошо. Напомни, какой был номер образца?

Хейзл окинула его недоуменным взглядом.

– Это не важно. Важно, что он станет прекрасным добавлением к нашей карте вин.

И она сделала еще одну пометку в блокноте. Боб почувствовал ее неодобрение, но смолчал. Сейчас ему отчаянно хотелось достать свой мобильный и пролистать соцсети в поисках последних новостей о найденных под часовней останках. Он буквально сгорал от желания увидеть в новостных лентах что-то, что могло бы усмирить его главный страх. Неужели, думал Боб, после сорока семи лет спокойной жизни «шестерка из Шорвью», как прозвали их компанию журналисты, снова окажется в фокусе внимания полиции и прессы? Ему хотелось верить, что все кончится хорошо, что старые кости, выкопанные из земли строителями, лежат там с шестидесятых, что они принадлежат кому-то другому и что тот давний кошмар так и останется надежно похоронен. Но если что-то пойдет не так и их секрет станет известен миру, с ним и его семьей будет покончено. Эта история разрушит их с Карой мечту о ферме с виноградником, поломает судьбы Трева и Хейзл, уничтожит семью дочери с мужем на материке. И даже юридической фирме, которую он создавал и в которой столько лет работал, будет нанесен серьезный репутационный ущерб.

Его мобильник засигналил, и Боб вздрогнул от неожиданности. Бросив быстрый взгляд на экран, он увидел, что звонит Рокко. «Конечно, он должен был узнать раньше всех…»

Трев бросил на отца предостерегающий взгляд. Хейзл поморщилась. Она презирала тех, кто проверяет звонки в присутствии других людей, пусть даже родственников. Невестка постоянно твердила, что это грубо и неприлично и что человек, который лезет в телефон при всех, тем самым дает окружающим понять, что звонящий для него гораздо важнее, чем эти окружающие, и что он не прочь оказаться от них подальше.

– Пап… – негромко проговорил Трев. «Убери ты эту чертову штуку подальше! – требовал его взгляд. – Ведь для этого ты и ушел в отставку. Для этого мы все и переехали сюда – чтобы жить спокойно, чтобы быть подальше от суеты, стрессов и бесконечных телефонных звонков!»

– Я… Прошу прощения, но мне действительно нужно ответить. Еще раз извините меня, ребята. Старый клиент. У него что-то важное. Я присоединюсь к вам попозже…

И Боб поспешно покинул дегустационную. На улице ему в глаза ударили лучи низкого солнца, и он, моргая, поднес аппарат к уху.

– Ну что там у тебя? – спросил он, шагая по дорожке в сторону небольшой зоны для пикников, устроенной в роще земляничных деревьев, листья которых негромко шелестели на ветру. Быстро обернувшись, Боб убедился, что никто его не слышит. – Какие новости, Рок?

– Это она. Она, черт ее дери! Дерьмово, Боб. Что делать?!

Боб резко остановился.

– Что ты имеешь в виду?

– Наша журналистка только что вышла в эфир с новым сообщением. Разумеется, все остальные СМИ тут же бросились его распространять. Какой-то ночной сторож из «Хемлока» якобы слышал, как кто-то копает землю возле часовни, и видел свет. Он припомнил, что это было в семьдесят шестом, накануне длинных выходных по случаю Дня труда. В Сети уже вовсю пишут, что это точно она, Аннелиза. Еще немного, и эти новости зазвучат из каждого утюга.

Боб судорожно сглотнул. В одно мгновение память перенесла его в прошлое – в те времена, когда все звали его просто Робби…

* * *

Было тепло – стояло жаркое лето семьдесят шестого. В кинотеатре для автомобилистов показывали только что вышедшего «Омена»[22], но Робби и Аннелиза не смотрели на экран. Припарковав принадлежащую старшему брату Рокко машину в дальнем углу площадки, они целовались на ее заднем сиденье. Их языки танцевали свой скользкий танец, сердца отчаянно стучали в груди, кожа была горяча и влажна. Робби очень нравилось, как пахнет Аннелиза – ванильным лосьоном и вишневой помадой. Набравшись храбрости, он просунул руку под ее блузку, где кожа была еще нежнее, еще горячее. В ответ девушка издала негромкий стон, но это был стон наслаждения, а не протеста. Возбуждаясь все сильнее, Робби снова поцеловал ее и прижался сильнее. Аннелиза уже полулежала на сиденье, когда он накрыл ладонью ее грудь. В следующее мгновение девушка неожиданно замерла; она как будто окаменела и перестала отвечать на его ласки. Робби попытался раздвинуть ее губы языком, но Аннелиза неожиданно уперлась руками ему в грудь и начала отталкивать, мотая из стороны в сторону головой и мыча что-то невразумительное. Черт!.. Он не мог поверить, что это происходит на самом деле! До сих пор все шло хорошо, и вот – остановка! Да что, ради всего святого, с ней происходит?!

Робби повторил попытку, сильнее прижался губами к ее рту, но Аннелиза яростно сопротивлялась, и в конце концов он разочарованно разжал объятия и отстранился. Проклятье! Все его друзья уже делали это со своими подружками. Он – нет. Робби любил Аннелизу и боялся форсировать события, чтобы не напугать ее. Да, он был еще совсем юным, но ему казалось, он знает, что такое настоящая любовь. Именно ее он испытывал к Аннелизе, верил, что она –