Неупокоенные кости - Лорет Энн Уайт

– Что-нибудь не так? – спросил он шепотом, старательно скрывая свое разочарование.

Аннелиза покачала головой и снова выпрямилась на сиденье, поправляя блузку. Отвернувшись от него, она смотрела в окно, и он почти не видел ее лица, скрытого за длинными волосами. Ему, однако, показалось, что ее щеки мокры от слез.

– Аннелиз?..

Робби осторожно протянул руку, коснулся ее подбородка, развернул к себе. Он не ошибся – глаза девушки были полны слез, сверкавших в отсветах экрана, лицо тоже блестело от влаги.

– Что случилось? Я сделал тебе больно?

Она снова тряхнула головой.

– Тогда в чем дело?

Аннелиза не ответила. Казалось, она не в силах говорить.

Робби в растерянности откинулся на спинку сиденья. Он ничего не понимал. А еще ему было немного страшно. Недавно он купил два одинаковых – для нее и для себя – серебряных медальона с изображением святого Христофора, покровителя всех серферов. Такие медальоны пользовались популярностью в Калифорнии; они считались неотъемлемой частью местного уклада, в котором Робби рос до двенадцати лет, пока его семья не переехала в Канаду. Говорили, что медальоны со святым Христофором приносят хорошую волну и удачу в океане, и серферы дарили их своим девушкам в знак любви и верности. На обратной стороне медальонов Робби заказал гравировку: традиционное сердечко со вписанной в него надписью «Р + А». Сегодня он взял их с собой, рассчитывая, что они с Аннелизой займутся сексом, а потом он подарит ей украшение в знак серьезности своих намерений. С сексом, похоже, ничего не выйдет, но ведь это не отменяет его чувств к ней!..

Сунув руку в карман, Робби достал медальоны. Один он повесил себе на шею, потом расстегнул цепочку второго.

– Тс-с, ничего не говори! – шепнул он, надевая цепочку на шею Аннелизы.

Ее рука поднялась, сжала серебряную вещицу.

– Что это?

– Настоящий серферский медальон с изображением святого Христофора, – объяснил Робби. – Святой Христофор считается покровителем путешественников, ограждает людей от опасностей, особенно тех, кто плывет по морю. Еще парни и девушки обмениваются такими медальонами, если у них все всерьез. Это как помолвка… Я бы хотел, чтобы между нами все было серьезно, Аннелиз. Ты согласна быть моей постоянной девушкой? – добавил он после короткого замешательства.

Слезы опять потекли по ее лицу, и Робби растерялся еще сильнее. Он не знал, что делать, что говорить.

– Ты не против? – спросил он наконец. – Ты ведь хочешь со мной встречаться?

Аннелиз шмыгнула носом, вытерла рукой щеки.

– Встречаться, Робби? Что ты имеешь в виду?

– Ну… мы будем все делать вместе. Ходить в школу, сидеть рядом в столовой, делать уроки, гулять по воскресеньям… Не разлучаться…

Его голос звучал все тише и в итоге оборвался совсем.

Аннелиза молча играла медальоном. На ее лице, все еще блестевшем от слез, читались неуверенность и сомнение.

* * *

– Боб? Ты меня слышишь?

Голос Рокко вырвал его из воспоминаний. Боб вздрогнул.

– Пока это только догадки, предположения, – сказал он. – Никто не знает, как обстоит дело в действительности…

– Это еще не все, Боб. Анжела сообщила, что останки совершенно точно принадлежат девушке-подростку и что жертва была беременна. Зародыш… он, типа, мумифицировался или что-то вроде того. Главное, теперь эксперты смогут сделать анализ его ДНК и определить, кто был отцом ребенка…

Внутренности Боба скрутило судорогой страха. Кровь отхлынула от головы, перед глазами все поплыло. Вот чем все кончилось! Теперь путь к отступлению отрезан, у него нет никакого выхода. Если это Аннелиза, полиция рано или поздно явится к ним и начнет задавать новые, еще более неудобные и пугающие вопросы. Его грудь сдавил ужас – темный, холодный и острый. Душил его, не позволял думать. Это конец!

«Дыши… Дыши…»

Он уже понимал, что все бесполезно, но все-таки сказал:

– Сделай что-нибудь, Рок! Ты ее начальник. Останови эту Шелдрик. Запрети ей заниматься этой темой. Отправь ее в командировку, в конце концов!..

– Ты же знаешь, я не могу. Джинн вырвался из бутылки. Как я и говорил, эта новость стала вирусной, ею полны все соцсети. Если подтвердится, что это она, Аннелиза, копы придут к нам – к тебе, ко мне, к остальным… Они возобновят расследование семьдесят шестого года, снова начнут нас допрашивать, но на этот раз у них будет образец ДНК эмбриона. И если наши ответы их не удовлетворят, – а они их не удовлетворят, – копы потребуют от нас сдать биоматериалы для сравнительного анализа.

Рокко немного помолчал и добавил:

– И начнут они с тебя, Боб… Они потребуют твою ДНК!

Это прозвучало почти как угроза, и Боб почувствовал, как внутри шевельнулся гнев. А гнев, в свою очередь, заставил задуматься. У него были свои вопросы, на которые он бы не отказался получить ответы.

– Я считаю, нам нужно поговорить, – сказал Рокко. – Всем шестерым. Нужно встретиться – и как можно скорее. А еще нужно место, где нас никто не сможет подслушать и даже увидеть. Наш единственный шанс – сыграть на опережение, а для этого необходимо удостовериться, что все мы готовы повторить те же показания, которые давали в полиции полвека назад. Повторить слово в слово! – Последовала пауза. – Мы должны знать, что можем положиться друг на друга, не так ли, Боб?..

– Да, конечно. Ты прав. Разумеется.

Но Боб вдруг почувствовал, что больше не доверяет ни одному из своих прежних друзей. И у него имелась на то веская причина. Он один, один-единственный из всех, твердо знал: ребенок, которого, как выяснилось, носила Аннелиза, не мог быть от него. А если это не его ребенок, тогда чей же?..

Хелен

Поддерживая мужа, Хелен Дженсен помогла ему перейти в гостиную. Сегодня Курт держался на ногах намного хуже, чем обычно, и ей потребовалось довольно много времени, чтобы наконец усадить его в привычное кресло-качалку перед телевизором. Показывали какое-то игровое шоу, но звук был приглушен: телевизор служил Курту единственным развлечением, и Хелен не выключала его целый день, хотя саму ее непрекращающееся бормотание ведущих и дикторов раздражало.

– Ну вот, теперь отдыхай.

Она поддерживала мужа под локоть, пока он медленно опускался в кресло. Наконец Курт с кряхтеньем плюхнулся на сиденье, и она укутала его колени теплым покрывалом.

– Потерпи немного, таблетки сейчас подействуют.

Хелен немного подождала, пока муж устроится в кресле поудобнее. Чувствовала она себя бесконечно усталой и вымотанной. За прошедшие годы ее собственное здоровье совершенно расстроилось, и Хелен не знала, сколько еще времени сможет тащить