Тайна Ненастного Перевала - Кэрол Гудмэн

«Пожар вспыхнул в психиатрическом лечебном центре „Ненастный Перевал“ в понедельник вечером. Пожарная служба Уайлдклиффа-на-Гудзоне смогла локализовать пожар в башне, где доктор Роберт Синклер, живущий там же, лечит пациентов. Власти считают, что пациентка, чье имя не разглашается до того, как будет уведомлена ее семья, могла устроить пожар и что при попытке спасти ее от членовредительства и доктор, и пациентка оказались в ловушке в башне и отравились дымом.

Дочь доктора Синклера, Вероника Синклер, также пострадала при пожаре. Во время происшествия некоторым пациентам удалось сбежать.

Власти по-прежнему их ищут».

Перечитываю статью и перехожу по ссылкам на другие, ища имя пациентки, которая погибла, но безуспешно. Час или около того изучаю полки в уголке местной истории, в итоге пожалев, что у Марты Конвэй выходной. И в конце концов прихожу к выводу, что единственная, кто может ответить на эти вопросы, – Вероника Сент-Клэр. Если она будет достаточно хорошо себя чувствовать и сможет продолжить завтра.

Прячу ноутбук в специальный отдел рюкзака, наслаждаясь ощущением его гладкого хромированного корпуса, а телефон убираю в карман. Сегодня вечером я прокрадусь в библиотеку, сфотографирую страницы, которые успела надиктовать Вероника, и перепечатаю в своей комнате. И тогда смогу отправить их Кертису, показать, что он не зря доверился мне. Когда он увидит, что у нас уже есть, то поймет, что книга существует, она спасет издательство, и ему придется предложить мне постоянную должность.

Кроме того, я сохраню историю и для себя, она будет в безопасности в ноутбуке, как фотография в медальоне. Даже если моя мать не Джен, я понимаю, почему она называла «Секрет Ненастного Перевала» своей историей. Она начинает казаться и моей тоже.

До того, как вернуться в поместье, я останавливаюсь на заправке, где покупаю флешку, чтобы сохранить файл и там, и зарядное устройство для iPhone. Еще беру две бутылки какого-то модного крепкого эля, местного, и пару пакетов чипсов. Нужно что-то жирное и острое, в противовес полезному детскому питанию Летиции. Мне нужно, вдруг понимаю я, почувствовать себя самой собой, пока Ненастный Перевал не успел втянуть меня в свою трясину.

В ворота приходится звонить трижды, и только потом мужской голос отвечает и пропускает меня. Где же Летиция, гадаю я, подходя к темному дому.

Питер Симс сидит на кухне, закинув ноги в грязных ботинках на стул, и листает ленту в телефоне.

– Летти сказала нам есть что найдем, – сообщает он, не поднимая взгляда.

– А где она? – спрашиваю я, чувствуя себя оскорбленной за нее, что правила нарушаются таким вопиющим образом. – С Вероникой все хорошо?

Он пожимает плечами:

– Летти ее состояние после приступа не устроило. Она заставила меня отвезти ее в медицинский центр «Вассар-Бразерс», а затем отправила обратно, чтобы я присмотрел за тобой. – Он отрывается от своего телефона. – Я видел, как ты выходила из почтового отделения с большой коробкой. Кто-то прислал тебе посылку? Ничем интересным не хочешь поделиться?

В ответ я достаю два пива и чипсы и передаю ему бутылку и пакет экстраострых «Доритос».

– Да уж, городок действительно маленький, – замечаю я. – Вы и лотерею весной проводите, и приносите новых жителей в жертву на костре?

– Зачем ждать весны? – спрашивает он, открывая бутылку и делая большой глоток. – Как только река замерзает, мы приглашаем всех новых горожан на зимний фестиваль и отправляем их вниз по реке на льдине.

– Мило, – замечаю я, делая глоток кислого хмельного эля. – Я запомню, что надо оставаться на берегу. Ну, твои-то предки наверняка давно здесь живут.

– Двенадцать поколений, – поморщившись, отвечает он, но из-за эля или из-за того, что я указала на его ксенофобию, непонятно. – Во всяком случае, со стороны Симсов. Другая половина приехала работать над строительством водохранилища через реку лет сто назад. Так что да, полагаю, когда-то мы были новичками, но сомневаюсь, что МакЛеоды приехали с лабрадудлями или на «мини-куперах».

– Так ты возражаешь против богачей, – протягиваю я. – Или, по крайней мере, против «новых денег». Блага «старых», как я понимаю, тебя вполне устраивают. – Я многозначительно смотрю на его грязные ботинки на кухонном стуле.

– Благодаря моему отцу это место пережило непростые времена, – отвечает он так, будто это дает ему право пачкать мебель.

– В смысле после того, как в пожаре погиб доктор Синклер, а Вероника ослепла?

– Да – и еще тогда, когда вся правда о методах доктора выплыла наружу и центр закрыли. Подавали судебные иски, а доход от больницы исчез. Веронике пришлось бы продать поместье, если бы мой отец с Летти не помогли ей продержаться на плаву, пока не вышла книга и не начала приносить деньги.

– Почему это заняло столько времени? – спрашиваю я. – Разве она ее к тому моменту еще не написала?

– Вашему издателю пришлось перепечатывать ее с рукописных блокнотов. Она не могла печатать, пока отец был жив.

– Почему? Он был каким-то сумасшедшим тираном? Почему он не хотел, чтобы дочь написала книгу?

– Мой отец говорил, что доктор Синклер не хотел, чтобы там упоминалась Кровавая Бесс. Он сказал, что все эти разговоры о Кровавой Бесс вызывают у Вероники кошмары и влияют на других девушек. – Он наклоняется через стол и понижает голос, как будто в доме кто-то может нас услышать. – Отец сказал, что у девушек случалось что-то вроде истерии. Он находил их по ночам, они бродили во сне по дому и территории и повторяли нараспев: «Кровавая Бесс, здесь Кровавая Бесс», а затем хватались за горло, как будто их душат. Говорил, это пугало его до чертиков. И одна из тех девчонок и устроила пожар.

– Пациентка, которая умерла, – произношу я. – А про нее твоей отец что-нибудь говорил?

– Только то, что это она стала причиной этой мании на Кровавую Бесс, утверждая, что является ее реинкарнацией.

– А имя не помнишь?

– Джейн. Джейн Розен.

– Ты уверен, что твой отец говорил именно о ней? Что это именно она утверждала, что была Кровавой Бесс в другой жизни?

Питер кивает.

– Да, отец постоянно об этом говорил. Сказал, что помнит ее, потому что она была очень хорошенькой и склонной к драматизму.

– И он уверен… – начинаю я, но тут телефон Питера звонит.

Мы оба смотрим на экран и видим имя Летти. Он тут же берет трубку и кивает, слушая.

– Да, могу быть через полчаса… – Замолкает, начинает отрывать этикетку с бутылки, продолжая слушать. – Хотите, чтобы я заехал сначала туда? Да, я знаю, где это.

– Вероника в порядке? – спрашиваю я, когда он нажимает на «отбой».

– Ее отпускают, так что, думаю, да. Летиция хочет,