Замороженный страх - Валерий Георгиевич Шарапов

не позволила ему ретироваться. Бабичев прошел буквально в двух шагах от Юдина, подошел к графину и налил стакан воды. Поняв, что ошибся насчет физической расправы, Юдин облегченно выдохнул и произнес:

— Вы ошибаетесь на мой счет, товарищ полковник. Если бы не крайние обстоятельства, я бы никогда не поставил вас в такое положение.

Высказав эту мысль, Юдин развернулся и вышел. Старший лейтенант Скоромцев сидел за столом пунцовый от смущения. Юдин понял, что он слышал каждое слово из того, что наговорил ему полковник Бабичев.

— Не печалься, Скоромцев, за правду и пострадать не грех, — почти весело произнес Юдин, подмигнул помощнику и покинул приемную.

Вернувшись в кабинет, Юдин убрал материалы дела в сейф, достал оттуда табельное оружие, оделся и спустился в дежурку. На пропускном пункте его встретил старший лейтенант Захарченко. Дежурные менялись в восемь утра, и Захарченко только заступил на смену. На подполковника он старался не смотреть, и Юдин понял, что полковник Бабичев успел передать ему наставления насчет него. Выложив на стол оружие и удостоверение, Юдин будничным тоном спросил:

— Где расписаться?

— Простите, товарищ подполковник, но я всего лишь мелкая сошка, — пододвигая подполковнику журнал, произнес Захарченко.

— Я это знаю, старлей, — заверил Юдин. — Ничего личного.

— Так точно, ничего личного, — обрадовался Захарченко и, не удержавшись, полюбопытствовал: — Чем это вы так товарищу полковнику насолили?

— Много будешь знать, плохо будешь спать, Захарченко, — не слишком вежливо оборвал старшего лейтенанта Юдин. — Ну, бывай. Может, больше и не встретимся.

— Тьфу, тьфу, товарищ подполковник. — Захарченко суеверно сплюнул через левое плечо. — Все образуется, вот увидите. Сколько раз товарищ полковник на вас сердился и все время прощал. И в этот раз так будет.

— Твоими бы устами, Захарченко. — Юдин улыбнулся. — Ладно, бывай.

— Застегнитесь, товарищ подполковник. Сегодня на улице холод смертный, — заботливо предупредил Захарченко.

— Ничего, не замерзну.

Домой Юдин пошел пешком. Думать ни о чем не хотелось, говорить ни с кем тем более. Он шел неспешным шагом, не замечая крепчающего мороза, и старался выкинуть из головы мысли о работе. Но как ни старался, получалось у него плохо. «И чего ты добился? Ладно бы еще кто-то другой за тебя твоей идеей воспользовался, так ведь нет. Сам себя от дела отстранил. Теперь, даже если и всплывет нужная информация по звонкам, кто ею воспользуется?» И тут до Юдина дошло: телефон, на который предлагалось звонить, — его собственный! «Вот это удача так удача! — мысленно порадовался он. — Даже если статье дадут опровержение, в чем я сильно сомневаюсь, те, кто ее уже увидел, будут звонить по моему домашнему номеру телефона. А дальше все зависит от удачи». Воодушевленный новой мыслью, Юдин прибавил шаг. Теперь он хотел поскорее добраться до дома.

В квартире его встретил капитан Юхименко. Если он и удивился раннему возвращению подполковника, то виду не подал. Поздоровавшись, он сразу перешел к отчету о проделанной работе.

— Звонков почти не было, товарищ подполковник, — доложил он. — Дважды звонили из редакции «Вечерняя Москва», хотели получить подтверждение статьи из «Известий» и выяснить, распространяется ли разрешение на освещение данной темы в других изданиях.

— Что ты им ответил?

— Как всегда: при необходимости руководство МУРа с вами свяжется. Или я должен был сказать что-то другое?

— Нет, Анатолий, ты все сделал правильно, — одобрил Юдин. — Полезные звонки были?

— На мой взгляд, нет, товарищ подполковник. Так, пустая болтовня да жалобы на шумных соседей. Почему-то люди считают, что в милицию можно обращаться по каждому чиху. — Анатолий осуждающе покачал головой. — Не думаю, что сегодня будет много звонков. Пока горожане газету прочитают, пока поразмыслят, как стоит поступить… Должно пройти время, товарищ подполковник.

— Что ж, буду ждать. А для тебя на этом задание заканчивается. Поезжай на Петровку и приступай к текущим делам.

— Уже? — удивился Юхименко. — Решили сами звонки отслеживать?

— Что-то вроде того. — Юдин помолчал, но потом решил рассказать о том, что произошло в Управлении. — Пожалуй, лучше тебя просветить, все равно скоро узнаешь.

— Узнаю о чем, товарищ подполковник?

— Эта статья в «Известиях» не была санкционирована сверху, — начал Юдин. — Я опубликовал ее на свой страх и риск, нарушив прямой приказ полковника Бабичева. В результате чего меня отстранили от дел и отправили без содержания домой. Надолго ли или навсегда, сказать не могу. В любом случае тебе здесь оставаться больше нельзя.

— А если позвонит тот, кто имеет сведения о расчленителе, что будете делать? — выдержав паузу, спросил Юхименко.

— Сейчас рано об этом думать. Когда позвонит, тогда и решу, — ответил Юдин.

— Товарищ подполковник, не сочтите за подхалимаж, но если вам понадобится человек, который умеет держать язык за зубами, — обращайтесь, — чуть смущенно проговорил Юхименко.

— Спасибо, Анатолий. Буду иметь в виду, — пообещал Юдин.

Больше говорить было не о чем. Юхименко попрощался и ушел, а Юдин уселся в кресло, подтянув поближе телефонный аппарат, и закрыл глаза. Через какое-то время он задремал. Ему снились длинные коридоры, по которым он шагал босиком, неся в руках выключенный телефонный аппарат. Длинный шнур тянулся за ним, точно черная извивающаяся змея. Коридоры были полны приглушенных голосов. Это были детские голоса, и каждый голос звал его по имени, но стоило Юдину обернуться, как стены начинали медленно сдвигаться, сужая проход. Он ускорял шаг, но коридор становился все уже и темнее, а телефонный аппарат в руках тяжелел, будто наливался свинцом. Вдруг впереди вспыхнул слабый свет — знакомая дверь, за которой кто-то его ждал. Юдин толкнул дверь плечом, и внезапно коридор исчез, а он оказался в просторной комнате, залитой утренним солнцем. На столе стоял телефон, и он услышал свой голос, зовущий кого-то по имени, но трубка была беззвучна. Юдин попытался набрать номер, но пальцы не слушались, цифры на диске расплывались, и тогда он понял, что спит, и попытался проснуться.

И тут телефон действительно зазвонил. Юдин открыл глаза, еще не совсем осознав, происходит ли это наяву или во сне, и снял трубку.

— Это милиция? — услышал он нерешительный женский голос на другом конце телефонного провода.

— Да, это милиция. Вы по объявлению? — на автомате ответил Юдин.

— Скажите, вы действительно можете помочь? — Женщина говорила тихо, будто опасаясь, что ее кто-то подслушает. — Это очень важно… Я не знаю, кому еще позвонить.

Юдин, все еще окончательно не проснувшись, привычно уточнил:

— Расскажите, что случилось.

На том конце провода возникла пауза, а потом женщина продолжила чуть увереннее:

— Думаю, я знаю, кто подбрасывает свертки в мусоропроводы. Вернее, мне кажется, что я знаю. Тут происходит что-то ужасное, я это чувствую. — Женщина запнулась. — Вы считаете меня ненормальной?

Юдин помедлил, стараясь