Наследники чужих судеб - Ольга Геннадьевна Володарская

— Вся Сейминка уже знает, откуда я приехала?

— Вся не вся, а твоя подружка детства Галка — да.

— Вы с ней знакомы? — обрадовалась Оля. — И как она?

— Вот ты, коза, даешь! — надула пухлые щеки продавщица. Если бы не «коза», Оля ни за что не признала бы в ней Галку. Но это было ее излюбленное обращение! — Я что, настолько сильно изменилась?

«Кардинально», — мысленно ответила ей Оля. Где та девочка-сорванец с ободранными коленками? Остроносая, загорелая, тощая, с двумя косами до пояса и криво постриженной челкой? Оля видела уставшую женщину с бледной кожей, мелированными волосами, собранными крабом на макушке, и монументальной грудью.

— Кто бы мог подумать, что я разжирею, да? — не дождалась ответа Галка. — Но у меня гормональный сбой произошел после родов, вот и расперло.

— А я, наоборот, никак вес набрать не могу.

— Бедняжка, — с сарказмом проговорила Галка и раскинула руки, приглашая Олю нырнуть в ее объятия. Та так и сделала. — Надолго ты к нам? — спросила она после.

— Планировала на все лето, как раньше.

— Класс! Значит, встретимся старой бандой. — Она отошла от прилавка к холодильнику и достала из него коробку. Судя по картинке, с виноградным соком. — С Санькой мы породнились, кстати. Она замужем за моим старшим братом. Живет в микрорайоне.

— А ты? Все на нашей улице?

— В Военхозе. Мы дом продали, деньги поделили. — Галка разлила сок по чайным кружкам. Одну протянула Оле. — Я уже второй раз замужем, а Санька все с братом моим мучается — тунеядец он, уже полгода работу найти не может, потому что не хочет.

— Жанарка как? Нашла себе мужа, не переезжая в Казахстан?

— Ага. Азербайджанца Гаяза. Он хозяин нашего «Вавилона» и еще нескольких точек. Богатый, в общем, мужик. Дельный. Гулящий, правда, но ему по статусу положено. Ты-то как, коза?

— В разводе, детей нет.

— Ничего, успеется еще. Сейчас даже у нас никто рано не рожает, это я, дура, в девятнадцать мамкой стала. Предохраняться не научили, вот я и залетела. Но не жалею ни о чем! — Она ткнула своей чашкой в Олину. — За это и выпьем!

Сделав глоток, та поняла, что в коробке не сок, а вино. И препротивное!

— Ишь, скривилась как, — проворчала Галка. — Другие вина пьешь, понятно…

— Честно говоря, никакие не пью. Не любитель я спиртного.

— Но хотя бы по праздникам бокал поднимаешь?

— На Новый год обязательно. — Оля еще пиво любила. Пила его редко, но с удовольствием. Легкое, светлое, оно так хорошо утоляло жажду. Но Галке об этом говорить не стоит, а то она начнет ей пиво предлагать — им в магазине три холодильника забиты.

— Встреча нашей банды приравнивается к Новому году! Соберемся у Жанарки в особняке, наболтаемся, напьемся, напоемся… — Она мечтательно закатила глаза. — У нее, если что, винный погреб есть. Так что тебе будет из чего выбрать.

— Буду ждать приглашения. А сейчас пойду, у меня дома котенок голодный.

— Но ты, если что, приходи. Я в ночную смену сегодня и завтра. С семи до семи.

Распрощались, и Оля вернулась домой с пакетом покупок. Она была рада встрече с Галкой, и ей не терпелось посмотреть на остальных подруг. Интересно, узнает ли она их? И как изменили Жанару деньги? В золоте вся наверняка. Еще в детстве она питала страсть к блестящим побрякушкам, но родители ей в уши серебро вставили. Говорили, скромность — главное украшение девочки.

Зазвонил телефон. Сердце екнуло — Мишаня.

— Привет, Оля, — голос был усталым. — Ты дома?

— Да.

— Зайду?

— Конечно.

— Тогда отворяй ворота, — он сделал ударение на последней гласной, — я подъезжаю.

Метнув взгляд сожаления в сторону шкафа, куда были убраны брюки с блузкой, она вышла из дома в чем была.

Зорин подъехал через пару минут. Машина грязная, сам замученный, кроссовки в глине и листьях. Он сбросил их на крыльце.

— Ступенька отходит, — заметил он. — Есть молоток? Забью гвоздь.

— Не надо.

— Мне не трудно.

— Ступенька и должна отходить.

Мише было странно это слышать, но он не стал уточнять почему.

— У тебя еще один кот появился? — удивился тот, заметив среди подушек Ваську. — А рыжий где?

— Персика убили. — Ее голос дрогнул. — Вот я и завела этого.

— Ушастый. — Он погладил Василия, почесал ему шею. — Фрязинская порода. Могу я чаю попросить?

— Сейчас поставлю. — Оля метнулась к плите. — А есть не хочешь? Я картошку с домашней тушенкой готовила сегодня. В подполе нашла и то и другое. Еще банку с солеными огурцами открыла.

— Нет, я только чаю хочу. Крепкого и сладкого. Такой меня бодрит.

— Правда, что сегодня нашли еще один труп? — Он понуро кивнул. — Значит, Гамлет точно вернулся?

— Весь город уже об этом гудит?

— Я узнала эту страшную новость от журналистки Воеводиной. Она приходила ко мне за час до тебя. Сказать зачем?

— Догадываюсь. — Он подошел к умывальнику, чтобы помыть руки и ополоснуть лицо. А Оля схватила освежитель воздуха и начала им брызгать, вспомнив о том, что в избе витает запах дуста. — Елизавета из кожи вон вылезет, чтобы все признали ее правоту. Будет строчить статьи, снимать видео и выкладывать все это в интернет. То есть создавать ажиотаж, который может не только помешать расследованию, но и спровоцировать убийцу на новые преступления. Сейчас все хотят славы — и маньяки, и те, кто о них пишет.

— Я не буду с ней сотрудничать ни за какие деньги.

— Ее это не остановит, но расстроит. — Михаил вернулся за стол, взял из вазочки конфетку, покрутил ее и положил обратно. — Тебя она на роль главной звезды планировала, не иначе. И, я уверен, хотела снять дом изнутри, в вещах Аленки порыться… Кстати, о вещах! — Зорин взял свою сумку и достал из нее планшет. — Хочу, чтоб ты посмотрела на них. Возможно, узнаешь какую-то.

Прежде чем приступить, она спросила:

— Откуда все это?

— Нашли в одном укромном месте. Потом объясню, когда ты закончишь. Смотри внимательно.

— Это платок? — уточнила она, глянув на первый снимок. Миша подтвердил. — Цыганский как будто. — Она перелистнула. — Часы наручные. Женские. Из белой пластмассы в золотых прожилках. Такие были в моде в начале нулевых. На многих девушках видела похожие.

— У Алены были такие?

— Нет. Она вообще часы не носила. Говорила: «Счастливые часов не наблюдают!» — Оля открыла следующее фото. — Здесь у нас что? Кошелек?

— Скорее визитница. В ней всего три отделения.

Она хотела дальше листать, но Михаил вырвал планшет из ее рук.

— Прости. Но другие фотографии тебе лучше