Рай с видом на ад - Владимир Григорьевич Колычев

а он смог… Я не говорю, что ты слабый, но с Ворокутой ты справиться не мог. И с Зайцевым не сможешь… Не надо его трогать, оставь его в покое! Ворокута не тот человек, за которого нужно мстить.

— Я не собираюсь мстить, просто убийца должен быть наказан. Скажу Плотвицу, пусть принимает меры.

— Плотвиц занят, сбивается с ног, ищет Варвару! — саркастически усмехнулась Полина.

— Это вряд ли.

— А почему?.. Ты же сам говорил, что Ворокуту мог убить Плотвиц!

— Из-за какой-то Зины?

— И Варвара пропала после встречи с ним. И в гостиницу он к ней приходил!

— Да, но утопить меня сегодня хотел Зайцев.

— Как он хотел тебя утопить?

— В море меня далеко загнал…

— Как загнал, палкой?

— Хитростью… Он же сильней меня, выносливей, мы далеко в море заплыли, он точно знал, что не утонет… А может, и не знал, — замялся Борис.

— Он тоже мог утонуть?

— Мог.

— И молния его могла ударить.

— Могла… И не мог он предугадать молнию, наугад сказал, — Борис качал головой, осуждая себя за опрометчивые выводы.

Не хотел Рома его топить и под молнию подставлять, но это не значит, что Ворокуту убил кто-то другой.

А гроза уже грохотала где-то вдалеке, дождь все так же лупил по крыше, но небо уже светлело. Перина из свинцовых облаков над морем прохудилась, сквозь бреши в ней косыми ливневыми струями бил солнечный свет.

— Зачем Роме убивать тебя ценой своей жизни? — спросила Полина. — Он уже сто раз мог убить тебя… Ну, не знаю как, но мог.

— Камера у нас, запись в облако ведется, домой к нам он не сунется.

Камера, увы, пока только одна, причем подарок Зайцева. Борис уже сделал свой заказ, камеры еще не пришли, но скоро будут, тогда он сможет взять под наблюдение подступы к воротам и задней калитке. А пока камера контролировала только двор, держала под наблюдением подходы к дому с трех сторон от главного входа. Пожарный выход пока без присмотра. Но и одна камера — уже большое дело.

— Ты к Роме сунулся. На пляж. А он мог тебя на утес позвать. И столкнуть оттуда.

— Еще не вечер.

— Или камнем по голове ударить.

— Вот и я думаю, что Рома опасен.

— Зачем же ты к нему на пляж пошел?.. Не боишься ты его на самом деле. И не надо бояться.

— Он должен меня бояться!

Борис вынул из висящей на стене кобуры пистолет. А ведь не подумал взять оружие на пляж. Не так страшен Зайцев, как он его себе придумал. На фоне грозы. Гром отгремел, можно расслабиться и получать удовольствие от жизни. Но если Рома вдруг слетит с катушек, пуля в глаз собьет с него спесь. А можно и ногой в пах заехать. Варианты есть. И будут, пока Борис жив.

Он проверил пистолет, вывел на экран телевизора изображение с камеры, во дворе все спокойно. А вот на улице что? Может, подозрительные движения какие-то. Может, Зайцев вовсе не домой пошел, а за «Тойотой» Марковых. Пригонит, поставит и сделает вид, что ни при чем. Как будто это Варвара приехала и куда-то ушла.

Дождь закончился, Борис вышел во двор, улыбнулся, взглянув на себя со стороны. Как на тронувшегося умом глянул. Ну зачем Роме заниматься глупостями?

Настраиваясь на позитив, он вышел за ворота, и его тряхнуло, как будто невидимая молния ударила в ноги. Метрах в тридцати передом к нему стоял темно-серая «Тойота». И человек рядом, мужчина в ветровке с капюшоном. И непонятно, то ли он закрыл машину, то ли еще только собирался садиться в нее. По телосложению он больше напоминал Плотвица, чем Зайцева. Среднего роста, не толстый, но и не худой, плотный, зад тяжеловатый.

— Стоять! — крикнул Борис, направив на него пистолет.

Это действительно был Плотвиц. Заглянул в салон через поднятое стекло, неторопливо повернулся к Борису, опустил капюшон. Расправил плечи, опустил, слегка раскинув, руки, приподнял голову. Вот он, стоит, что дальше?

Борис опустил пистолет, но совсем не убрал, подошел к следователю.

— И что вы здесь делаете, товарищ майор?

Дождь лил как из ведра, машина мокрая, а Плотвиц совершенно сухой. Только ноги мокрые. Интересное дело.

— Машину осматриваю. Разве не вы мне говорили, что Варвара Маркова пропала?

— А заявление?

— А суббота? Суббота сегодня, выходной, я сегодня по личному плану действую.

— И с Варварой у вас были личные отношения?

— С чего вы это взяли?

— Да с администратором говорил, гостиница «Янтарная». Администратор говорит, что вы интересовались Варварой, спрашивали ее.

— Правильно, вы сказали, что Варвара пропала, а я знал, что она собиралась остановиться в гостинице… Я должен перед тобой оправдываться? — перешел на «ты» Плотвиц.

— Должен! — Борис не собирался церемониться с ним.

— Потому что у тебя в руке пистолет?

— Потому что вы приехали сюда на этой машине.

— Я приехал сюда на такси.

— Покажите смартфон, откройте приложение.

— Меня подвез знакомый.

— И где же он? Вы собираетесь остаться здесь на ночь?

— Очень может быть. Дом Ворокуты свободен.

Из соседнего дома вышел Зайцев с надкушенным яблоком в руке.

— И что у нас здесь такое? — спросил он, ликующе глядя на Плотвица.

— А мы все думаем, кто машины пригоняет, угоняет, — злорадствовал и Борис.

— Я еще раз говорю, что машина была здесь, когда я подъехал!

— На чем?

— На такси.

— Ну хорошо, у меня камера на окне, как вы из машины выходили, не увидим, а как подъезжала машина… Такси, вы говорите?

Зайцев особо не заморачивался, установил камеру над окном своей спальни, и Плотвиц ее увидел.

— Ну хорошо, я приехал на «Тойоте», — за- явил он.

— А где Варвара?

— Не знаю. Машина стояла на дороге, по пути сюда. За кустами стояла, я случайно ее заметил…

— Где Варвара? — с нажимом повторил Борис.

— Да не знаю! Машина стояла, никого в ней не было!

— После того, как пропала Варвара, машина появилась, потом исчезла. Сегодня вот снова появилась… Как будто это Варвара приезжает, уезжает. И по горам бродит. Как всадник без головы. Как будто это Варвара мужа убила. И его любовницу. А до этого Ворокуту и Шляхова.

— Не понимаю, о чем ты говоришь?

— А мы сейчас к начальнику вашего следственного отдела поедем!

— Да сколько угодно!

— Расскажем, как ты с Ворокутой из-за какой-то Зины схлестнулся! — выпалил Борис.

Сначала сказал, потом подумал. И косо глянул на Зайцева. А вдруг все это вранье. Посмотрел и на Плотвица, чьи брови удивленно взметнулись вверх. Ну вот, уже возмущается — на чью-то наглую ложь. Какая Зина? Какой схлестнулся?