Искатель, 1999 №9 - Олег Суворов

Удалов и его товарищи расставили стулья вокруг инопланетянина, решив провести так всю ночь и если нужно, закрыть дерево уже не очень нужными телами.

Они молчали, потому что за последние часы научились передавать на расстояние мысли и читать мысли своих товарищей.

И мыслили они едино.

Удалов, а с ним вместе Стендаль, Ксения, Ложкин, Гаврилова, Кравченко, дети из второго подъезда, почтальон и еще восемь человек, включая супругов Савичей, которые пришли в гости к Минцу, но потом раздумали у него пить чай, размышляли:

«Насколько наивны потуги личностей, недовольных той внутренней свободой, гармонией и миром, которые принесли на Землю добрые посланцы Вселенной! Ведь они неизбежно потерпят поражение и станут частью всемирного братства духа и благородства. Что такое буддийская нирвана? Это и есть цель освобождения от стремлений, чувств и, главное, желаний. Главное — быть одним телом и одной душой. И ничего не хотеть, кроме того, чтобы заполнить мир морем благожелательности. Нужны ли привязанности? Нет, конечно! Они нарушают гармонию покоя! Нужна ли сама жизнь? Только постольку, поскольку она не мешает слиянию душ в полном бездействии. Вот, оказывается, к чему стремилось человечество! И оно этого достигнет».

Лишь профессор Минц понимал, что терпит поражение, что его друзья и соседи мысленно сдались перед растением и даже готовы отдать ему все, что есть у них дорогого.

Профессор вышел во двор и увидел, как Корнелий Удалов подошел к растению, потянул руки и вошел в его ствол.

— Ах! — воскликнул профессор.

Но ничего не смог поделать. Исчез Удалов. Словно его и не было.

Тут поднялась Ксения Удалова. Она не смотрела по сторонам, да и на нее никто не смотрел. Словно робот она двинулась следом за мужем.

— Какое счастье, — произнесла она в тот момент, когда ее грудь коснулась ствола растения гренадин.

Итак, один за другим в дерево вошли шестнадцать жителей Великого Гусляра.

Минц ничего не сделал. И не мог ничего сделать. Он понимал, что бессилен победить законы Галактики.

Только немые горькие слезы медленно стекали по его тугим щекам.

Снова затрещал мотор вертолета. Он шел низко, словно собирался пустить ракету.

И тогда, опомнившись, Минц побежал к себе, набрал номер секретного телефона воинской части и потребовал, чтобы приготовления к штурму инопланетного растения были прекращены. Там, в растении, люди.

— Оно их сожрало? — в ужасе спросил дежурный по части.

— Нет, — ответил Минц, глотая слезы, — они сами с ним слились. Теперь мы имеем дело не только и не столько с пришельцем, как с коллективом, в котором на каждого пришельца приходится больше десятка наших граждан.

Дежурный по части не поверил, и Минцу пришлось дозваниваться до Министерства обороны, благо у него там были друзья.

Бомбардировку Великого Гусляра было решено отложить до утра, а пока выслать квалифицированный десант.

Ах, как сладко и мирно было Удалову в чреве растения. Словно он, пожив на свете больше шести десятков лет, вернулся в утробу матери. Его мысли, слившись с мыслями растения, устремились к совершенству. Он понял, будучи частью Великой Яблони, какова высшая цель овладения Вселенной — всеобщее счастье, лишенное желаний и мелкой житейской суеты.

Удалов знал, что рядом с ним наслаждаются нирваной его соседи и иные жители Гусляра, которые, конечно же, уже не жители этого безумного городишки, а атомы, молекулы великого Растения.

Коллективным взором Удалов и прочие молекулы Растения увидели, как с первыми лучами раннего солнца из дома вышел удрученный профессор Минц. Он был в драповом пальто, надвинутой на глазах шляпе и черных очках — ох, и трудно добраться до него нашим семенам!

А Минц, в свою очередь, увидел такое, что чуть не рухнул на землю в беспамятстве.

За ночь дерево обзавелось плодами.

На его ветвях росли плоды, имевшие явное сходство с головами известных Минцу людей. Вот висит груша-головка Корнелия Ивановича. А в том, еще зеленом плоде можно угадать черты старика Ложкина. Плоды висели с выражением сладкой отрешенности на лицах и с закрытыми глазами. А улыбки! Улыбки у всех были схожи — это были улыбки небезызвестной Джоконды.

Минц осторожно постучал костяшкой пальца по щеке Удалова.

— Корнелий, ты меня слышишь? — спросил он.

Плод не прореагировал.

Минц подергал за грушу. Удалов крепко сидел на черенке, который поднимался из его темечка.

Сильнее дергать Минц не решился, а вдруг повредит старому другу.

Тут над двором снизился вертолет и из него по веревочной лесенке спустилось несколько генералов.

Они долго стояли вокруг растения и качали головами. С одной стороны они признавали, что гуманность требует оставить растение в покое, с другой — что гуманность требует уничтожить растение огнеметами или направленным ядерным взрывом, чтобы оно не поймало в свои сети других российских граждан.

Решено было перенести обсуждение этого вопроса на Совет Безопасности при президенте, засекретить явление, ввести карантин в пределах домовладения № 16 по Пушкинской улице и подтянуть к Великому Гусляру отдельную парашютную бригаду.

После этого на дворе был накрыт походный стол для генералитета, за который пригласили профессора Минца и замгорпреда Лидию Ли, железную женщину и корейскую мисс Пхеньян, о чем разговор как-нибудь состоится особый.

Напившись, генералы стали срывать плоды с дерева, но не преуспели, зато, так как гуляли они без бронежилетов, к концу пира три генерал-полковника и один генерал армии Гремящий были безусловно заражены сознанием всеобщего мира и покоя и отказались улетать в Москву. Вместо этого они ринулись к дереву и влились в него.

Дерево склоняло ветви под тяжестью земных плодов, а в Министерстве обороны было решено скрыть от общественности и президента исчезновение ряда руководящих военачальников, благо на их места были желающие.

Генералы, влившиеся в общую песнь счастья, также превратились в плоды яблони и, покачиваясь под налетевшим ветерком, спокойно и отстраненно размышляли о ненасилии.

Сама же яблоня была преисполнена счастьем, потому что еще вчера и мечтать не могла о числе и качестве неофитов с Земли.

В этом месте нашего рассказа читатель почти наверняка ждет парадокса. Он понимает, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, а космические яблони прилетают к нам, чтобы завоевать нас и превратить в рабов. Вот-вот, понимает читатель, яблоня проявит свою истинную дьявольскую сущность и лишь профессор Минц с газовым баллончиком в руке будет противостоять страшному нашествию.

Я должен разочаровать читателя.

В глубинах Вселенной существует не только злобный разум, стремящийся всех завоевать и растоптать. Выше его и порой сильнее его расположен уровень всеобщего счастья и благоденствия. Разумеется, внедрение счастья проходит не всегда гладко, но