Три пули для копа - Анна Орлова

– Глубокий старик, – согласился Эллиот насмешливо.

Злость его перекипела, переплавилась в какое-то болезненное удовлетворение. Как будто он вскрыл нарыв и понемногу выдавливал гной.

– Ты шантажировал моего отца, я знаю, – она сжала кулаки, невидяще глядя на мужа. – Ты вынудил его!

– Он так тебе сказал? Вообще-то, дорогая, мы договорились полюбовно.

– Да? – выкрикнула она вне себя. – А меня кто-нибудь спрашивал?! Тебе нужны были мое приданое и связи.

С этим он, кстати, даже не спорил.

Хотя на что она рассчитывала? Чистокровной брюнетке из хорошей семьи так или иначе подобрали бы подходящую партию. Эллиот вряд ли настолько плох, чтобы избавляться от него при помощи яда. Впрочем, пусть сами разбираются.

– Взамен я дал тебе имя и достойное положение, – заметил он лишь.

Она не слышала. Не слушала. Смотрела куда-то в себя и говорила, говорила:

– Ты купил меня, как вещь! – она взмахнула рукой, чуть не уронив сумочку. – Как картину или сервиз. Да ты о своей кошке больше заботишься, чем о жене! Разве я не заслужила… любви? Я терпела – видит бог, очень долго терпела! Но ты привел в мой дом любовницу! Усадил за наш стол. Как ты мог, Брайан?

Не смотрите на меня так! Я-то тут при чем?

Оправдываться Эллиот не стал. Позволил ей выговориться. Молчал, когда она сыпала обвинениями и давилась слезами. Терпеливо снес угрозы.

У Патрисии словно прорвало плотину. И так долго скрываемые чувства снесли все на своем пути: страх, приличия, сомнения.

– Я сейчас соберу вещи и перееду в гостиницу, – тихо сказал Эллиот, когда она выдохлась. – И подам на развод. Дети останутся с тобой… пока. Остальное обсудим через адвокатов.

Отрывисто кивнул и пошел прочь, оставив жену на скамейке. Опустошенную, раздавленную, заплаканную. Обернулся он, уже поравнявшись со мной:

– Кстати, дорогая, когда соберешься травить следующего мужа, мой тебе совет. Потренируйся сначала на ком-нибудь еще. На слугах, например… Хотя нет, ты ведь жаловалась, как трудно сейчас найти хорошую прислугу. На любовниках, что ли? Они сами виноваты, раз полезли к замужней женщине.

Я хмыкнула. Кто бы говорил!

Однако Патрисия Эллиот была не в том состоянии, чтобы указывать ему на логические недочеты. Она тяжело, загнанно дышала, стискивая воротник пальто на груди, и шевелила губами, будто все еще продолжала беззвучный спор…

Я молчала до самого такси.

– Мистер Эллиот! – окликнула я, когда он взялся за дверцу.

– Да? – он приподнял брови.

Лицо его словно разом осунулось.

– Вы ведь знали, да? С самого начала заподозрили? А все остальное, только чтобы убедиться?

Он поднял на меня темный взгляд, усмехнулся одними губами и подтвердил спокойно:

– Я догадывался. – Только сжатые на ручке пальцы побелели, да скулы обозначились резче. – Мои враги слишком профессиональны, чтобы травить меня столь… топорно.

– Заметна рука ревнивой женщины, – согласилась я ему в тон. – Теперь я это понимаю. Но я-то вам зачем была нужна? Вы ведь справились сами. Хотели позлить жену?

Прямо скажем, я предпочла бы без этого обойтись.

Он дернул щекой:

– У Патрисии хватило бы дури попытаться убить и вас. Я хотел, чтобы вы все время были у меня на глазах. Садитесь!

И распахнул дверцу.

Так это была забота? Надо же…

***

Всегда считала, что слухи о "темной ауре", "Ликах гнева" и прочих ужасах, которыми изобиловали летописи, слишком преувеличены. Если самое смертоносное оружие твоего народа – луки да костяные ножи, а пришельцы умеют метать гром и молнии (во всяком случае, так кажется аборигенам), то немудрено их испугаться. А там, где страх, там и страшилки. И в байках смуглолицые завоеватели превращаются в черных демонов…

Вот только я-то прекрасно знала, что рядом со мной сидит никакой не демон, а человек из плоти и крови. (Хотя с этим, кстати, кое-кто бы поспорил.) И это ничуть не мешало мне ежиться, вздрагивать и дышать через раз.

Эллиот напоминал высоковольтную линию, и даже воздух в салоне, казалось, потрескивал от напряжения. Надо думать, перспектива собирать вещи и объясняться с семьей брюнета не радовала. Так что когда такси остановилось возле его городского особняка, я готова была перекреститься.

– Отвезите девушку, – отрывисто бросил таксисту Эллиот, расплачиваясь. – Мисс Бэйн, я вам позвоню.

И только дверца хлопнула. Этот звук будто оборвал натянутую внутри струну. Уф! Кажется, у меня сдают нервы.

Впрочем, не у меня одной. Водитель шумно перевел дух и обернулся, облокотившись о спинку:

– Куда едем, мисс?

Поколебавшись пару мгновений, я назвала адрес свекра. Вряд ли там опаснее, чем на съемной квартире…

Бенни встретил меня как родную.

– Милли, девочка! – он распахнул объятия и обеспокоенно осмотрел меня со всех сторон. – Ты как? Слышал, у твоего брюнета снова неприятности?

Я звонко расцеловала свекра в обе щеки.

– Бенни, вы точно не читаете мысли?

– Увы, – довольно усмехнулся старый адвокат, поправляя галстук. – Зато у тебя чутье по-прежнему неплохое.

И заговорщицки мне подмигнул.

– Что-то раздобыли? – напряглась я.

– Пока не очень много, но кое-что интересное есть. Вот, читай, – он положил передо мной безымянную папку. Сотни ее товарок теснились в шкафу за его спиной. – Отсюда лучше не выносить, сама понимаешь.

Он развел руками, и я молча кивнула. В конторе Бенни не было материалов категории "перед прочтением сжечь", но горяченького тут хватало. Так что защита на неказистом особнячке – куда там банкам!

Я уселась в старенькое кресло, обтянутое потрескавшейся кожей, и погрузилась в бумаги.

– Бенни, вы – золото! – заключила я, пробежав глазами последнюю бумажку.

– Ты мне льстишь, девочка, – он постучал по циферблату своих золотых часов. – Дай мне еще столько же времени, и я раздобуду остальное.

– Спасибо, – кивнула я, аккуратно складывая его записи в папку и завязывая ленточки. – Если мне понадобится поболтать с этой Марджори Кейн, на вас можно ссылаться?

– Без проблем, – махнул рукой свекор. – Я ее предупрежу. Она мне кое-чем обязана, так что не откажется.

Зная Бенни, за обтекаемой формулировкой могло скрываться что угодно, от ерундовой услуги вроде заверения расписки до спасения свободы или жизни. Расспрашивать, впрочем, бесполезно. При всех своих недостатках, тайны клиентов старый адвокат блюл строго.

– Только, – он пошевелил пальцами в воздухе, – Мардж мало что может рассказать. Понимаешь меня?

– Клятва? – переспросила я недоверчиво.

Бенни кивнул, и я заинтересовалась всерьез. Многие скрывают свои грешки, но чтоб настолько?.. Что там у него за пристрастия, а?

***

В квартире надрывался телефон. Звенел, как надоедливый комар, и раздражал точно так же.

– Иду я, иду! – проворчала я,